Жар-птица

– Вот и прекрасно, – кивнула она и велела: – Пожалуйста, подождите меня чуть в сторонке, штабс-капитан, я сейчас.

Понятливо кивнув, и раскланявшись с другими девицами, Измайлов послушно отошел на десять шагов, ожидая свою спутницу.

– Помните наш вчерашний разговор? – спросила тихо Оля, наклоняясь к Мари и Зиночке, стараясь говорить, как можно тише.

– Ты говоришь о…, – начала возбужденно Мария и тут же замялась. – Всего за два часа?

– Да этого вполне хватит, – кивнула Оля уверенно.

– И что же? – непонимающе заявила Зиночка.

– А то, что я докажу вам, что права, – сказала коварно улыбнувшись Ольга, окидывая прищуренным лисьим взглядом крепкую фигуру Измайлова, который после ее предложения даже не собирался скрывать своего интереса к ней, и его взор был слишком красноречив. – Этот как раз подойдет. Мы с ним только познакомились, потому все будет честно.

– Ты, Оленька, очень рискуешь своей репутацией, по-моему, – обеспокоилась Зиночка.

– Нисколько, поверь, – хитро улыбаясь заявила Оля.

– Неужели ты сможешь? – подозрительно спросила Мари.

– Конечно, – ответила уверенно Ольга. – Итак договорились. Ждите меня через два часа рядом с восточной беседкой у дальней границы сада. Все сами увидите.

– Хорошо! – закивала Зина.

– Вы приехали сюда с вашими родителями? – тут же завел разговор Измайлов, едва девушка ухватилась за его подставленный локоть, и они последовали вдоль белокаменной колоннады.

– Нет. Только с батюшкой, и старшей сестрой. Матушка давно умерла.

– Простите.

– Ничего. Я уже пережила то горе. Батюшка настоял, чтобы мы приехали сюда на воды. У моей сестрицы, Ирочки, очень расшатаны нервы. Доктора советовали приехать, говорят здесь целебный воздух.

– Я помню вашу сестру, – кивнул Кирилл. – Пару лет назад она вышла замуж.

– Да. За князя Кудашева, он тоже здесь, сопровождает Ирочку, – объяснила она. – А вы знаете, месье Измайлов, я прекрасно помню, как вы помешали своему брату испортить то венчальное торжество. Александр Измайлов ведь ваш брат?

– Вы правы, брат. Я удивлен вашей памятью.

– Еще бы! Такое недоразумение по дороге. Еще бы немного и мы бы опоздали на венчание. Благодарю вас, что помогли нам тогда, – сказала Оля, ласково улыбаясь ему.

Они говорили о чем-то еще и еще, следуя по переходному променаду между других пар и нянек с детьми. Постепенно они прошли весь парк, разговаривая и получая удовольствие от общества друг друга. Именно так казалось Кириллу. Ведь Оленька все это время постоянно улыбалась ему, открыто и нежно, расспрашивала его о военной службе, и искренно восхищалась окрестными пейзажами, открывающимися с разных сторон.

Кирилл чувствовал, что произвел на мадемуазель Трубецкую приятное впечатление, оттого она была так приветлива с ним, и радостна в его компании. Спустя час или полтора, Оленька вдруг предложила пройти в беседку, видневшуюся неподалеку, немного посидеть на каменных лавочках и отдохнуть. Измайлов тут же согласился, не желая даже думать в разрез желаниям этой прелестной нимфы. Он был полностью очарован и околдован ее прелестью и непосредственностью.

Через четверть часа они вошли в беседку, и тут Ольга невольно сильнее ухватилась за его локоть, якобы оступившись.

– Осторожнее, Ольга Николаевна, – заботливо произнес он, немедля поддержав ее за талию, чтобы она не упала.

Всего миг и он быстро убрал руки с ее стана, чтобы не показаться слишком дерзким. Но этого было достаточно, чтобы девушка оказалась в опасной близости от него. Ухватившись ладонью за его плечо, Оленька сама приникла к нему телом, почти касаясь его груди и томно вздохнула.

– Как однако горят ваши глаза, – проворковала она, не отрывая своего пленительного взора от его взволнованного лица.

– Неужели? – ответил Кирилл в том же сокровенно-интимном тоне, склоняясь к ней.

– Вы знаете, о чем я думаю весь последний час, Кирилл Григорьевич?

– О чем же?

– О том, как неверное умело вы умеете целовать…

Это было последней каплей. Измайлов окончательно потерял голову от ее открытости, и его руки быстро обвили стан Оленьки, страстно прижимая ее к своей груди. Подчиняясь неистовому порыву, он с упоением приник к ее губам, ощутив их сладость и упругость.

Уже через миг поцелуй молодого человека стал более требовательным, и его рука невольно переместилась на ее шею, утопив пальцы в тугих темных локонах. Он задрожал всем телом от нарастающего возбуждения, ощущая ее нежный сладковатый запах.

Неожиданно совсем рядом раздался громкий смешок и некие голоса.

Глава VI. Шутка

Вмиг придя в себя от дурмана, которым окутала его эта сирена, Измайлов разжал руки и резко отстранился от девушки, понимая, что может скомпрометировать ее. Однако на его удивление Оленька сама отстранилась от него, и громко выпалила:

– Я выиграла спор! Выиграла! Вы всё видели?!

Тут же в беседку словно легкие птички впорхнули три девушки в ярких платьях, две из которых были Зиночка и Мари. Они в один голос смеялись и защебетали, окидывая насмешливыми взглядами Измайлова.

– Оленька, я в тебе нисколько не сомневалась! – воскликнула княгиня Мари, чуть отводя Ольгу с сторонку, подальше от молодого человека.

– Да, это было сделано так мастерски! Ты царица соблазнения! – закивала Зиночка.

Ничего не понимая Кирилл стоял молча и, только когда в беседку поднялись два дворянина, один из которых был муж Мари, князь Васильчиков, Измайлов сбивчиво обратился к ним:

– Милостивые государи, это небольшая … это не то что вы могли бы подумать, я лишь придержал Ольгу Николаевну, она запнулась и едва не упала, – начал выкручиваться Кирилл, подбирая слова, чтобы сохранить честь Трубецкой.

– Ах, сударь, не надо ничего объяснять, – смеясь воскликнула, обмахиваясь веером третья молодая дама Лидия, повиснув на руке второго кавалера, который так же как-то ехидно и насмешливо смотрел на Измайлова. – Мы всё прекрасно видели, как вы почти упали к ногам нашей несравненной Оленьки, она и вправду божественно хороша, ведь так, господин Измайлов?

Около беседки Кирилл заметил еще нескольких офицеров, которые наверняка тоже видели их поцелуй, но видимо не желая смущать Измайлова остались стоять внизу. Двое из них – его сослуживцы, с которыми он снимал дом.

– Мари, это что же все розыгрыш? – возмутился князь Васильчиков, только теперь понимая зачем жена затащила его в эту беседку. Видимо для того, чтобы выставить господина Измайлова в дурном свете.

– Конечно, мой милый! – закивала ему Мари. – Оленька у нас такая выдумщица!

Подтвердив свои догадки, князь еще более помрачнел, ему все это совсем не нравилось. Он строго взглянул на молоденькую Трубецкую и спросил:

– Ольга Николаевна, может вы объяснитесь?

– Нечего объяснять, князь, – пожала белыми плечами Ольга, с насмешкой и неким презрением смотря в сторону Измайлова. – Мы поспорили на персидскую шаль вашей жены, Борис Андреевич. Что я за два часа смогу соблазнить любого незнакомого мужчину, и он непременно поцелует меня. А штабс-капитан как раз оказался рядом.

– Да милый, я проиграла шаль Оленьке, – закивала княгиня Мари.

Девицы опять тихо защебетали, смеясь и обсуждая весь этот водевиль, который казался им забавным и возбуждающим. Они были явно в восторге от своей дерзкой проделки. Оленька стояла меж ними, и вальяжно хитро улыбалась лишь кончиками губ, как довольная кошка, только что проглотившая мышь. Она то и дело окидывала неприятным надменным взором своего незадачливого поклонника Измайлова.

Князь Васильчиков, чувствовал себя неловко, как и Измайлов, который недовольно погладывали на девушек, не понимал, как далее себя вести.

– Какая дурная каверза, – наконец выдал князь беззлобно, обращаясь к жене и Трубецкой. – Зачем вы придумали всё это? А вы, месье Измайлов, как могли повестись на сладкие речи этой несносной кокетки? Прямо конфуз случился.