Страница 8 из 16
В этот момент по сфере Даниэля снова разлетелся компьютерный женский голос:
– Госпожа Маринова просит разрешение войти.
– Разрешаю! – выкрикнул Даниэль, и мы полетели к стыковочной площадке.
А спустя пару минут к нам присоединилась хмурая Лиза со стаканчиком эспрессо в руках.
– Бездельничаете, как обычно? – бросила она вместо приветствия и направилась к нам с Даниэлем. – Кара, хорошо, что ты здесь. Тебя искала Кристина.
– Да? – встрепенулась я. – Что-то случилось?
Лиза создала себе кресло на колёсиках, плюхнулась в него, покрутилась, но оно было втиснуто между нашими с Даниэлем, и недостаток личного пространства её не обрадовал.
– Тебе надо подписать договор. Загляни в юротдел, как доешь.
– О, спасибо! – В два укуса я дожевала тост, залпом допила холодный чай и подскочила со своего кресла. Его тут же заняла Лиза и принялась удовлетворённо потягивать кофе, параллельно о чём-то расспрашивая Даниэля. – Ребята, до встречи!
– Кара, постой! – спохватился Тим. – Мы с Максом выйдем с тобой. Лиза права, хватит бездельничать.
Пока Макс спускался с Сатурна, его братец энергично распихивал по карманам батончики, позаимствованные из всё той же корзинки, которая пустела на глазах.
– Ну всё, мы готовы! Идём!
Двери сферы открылись, и мы втроём оказались на стыковочной площадке. Вместе вошли в лифт. Но стоило лишь остаться с братьями наедине, как Макс по-свойски меня приобнял и небрежно спросил:
– Ну что, Кара, колись! Что делают на тех работах? Мы с Тимом изнываем от любопытства! – Тот согласно кивнул.
Невольно вздрогнула, напряглась.
– Ребята, давайте не будем об этом…
Тим покачал головой.
– Кара, ты пойми, мы же не только для себя стараемся. Все наши друзья беспокоятся, спрашивают, что да как, а мы только пожимаем плечами…
– … Даниэля на новом месте тоже не тормошит только ленивый, – продолжил за брата Макс. – Он говорит спрашивать у тебя. А ты своим молчанием только подогреваешь всеобщий интерес! Кара, ну сколько можно ломаться?!
– Просто мне нечего вам рассказать…– соврала я, памятуя о недавней угрозе Штольцберга. – Работы как работы.
Двери лифта с тихим писком открылись, и я выскочила как ошпаренная из кабинки. Припустила к кабинету юристов, на ходу бросив:
– Извините, я тороплюсь!
В юротделе царила ужасная суматоха. Специалисты носились с какими-то документами, тяжёлыми папками, что-то скороговоркой и по-деловому сухо обсуждали. Вокруг них крутились творцы. При таком столпотворении и галдёже было не удивительно, что меня не заметили.
Ан нет, всё же заметили.
– Госпожа Грант! – окликнула меня госпожа Ринсте – строгая женщина среднего возраста в сером костюме и очках в роговой оправе. – Хорошо, что вы сами пришли! Идите сюда! – Она энергично замахала рукой, подзывая к своему сенсорному столу, над которым висели голограммы с разного рода текстами.
Стоило мне оказаться подле него, как госпожа Ринсте размахнулась и влепила сенсорной перчаткой печать Пантеона внизу какого-то документа.
– Присаживайтесь.
Я, словно школьница на экзамене, осторожно уселась на краешек стула, сложила на коленях руки.
– Так… – Госпожа Ринсте разом свернула висевшие в воздухе файлы и, порывшись в папке, открыла новый. Пробежалась по нему глазами. – Договор номер шестьсот восемьдесят один… Хм, аномальные зоны… Смело.
Я закусила губу, напряглась, благо отвечать ничего не пришлось. Моя собеседница склонилась над стопкой бумаг, лежавших на правой половине стола, и извлекла из неё документ, отпечатанный мелким шрифтом.
– Вот ваша копия. Подпишите вот здесь и вот здесь. – Она протянула мне сенсорную ручку.
– М-м-м… Я бы хотела сначала всё прочитать…
Госпожа Ринсте приспустила очки, окинула меня задумчивым взглядом.
– Читайте. Кто вам мешает?
Я быстро пробежалась глазами по договору.
Исполнитель – Кара Грант… Заказчик – Пантеон… Экскаватор… Срок исполнения – три месяца…
Перелистнула страницу.
В случае невыполнения – штраф в размере пяти процентов от стоимости заказа за каждый день просрочки… Дорого. Но всё же намного меньше, чем в прошлый раз. Кристина сдержала слово.
Однако пункт про возможность перекупки договора третьими лицами и возможной замены проекта в случае неуспеха лишь с разрешения заказчика насторожили. Пантеон был детищем Штольцберга. Его бесценной собственностью и, вероятно, тем кровавым трамплином, благодаря которому он обрёл почти безграничную власть в стране. А моя жизнь зависела от его воли…
– М-м-м…Я бы хотела внести некоторые коррективы в пункты три и четыре…– начала осторожно, но меня перебили:
– Госпожа Грант, это стандартная форма договора для работников Пантеона вашего уровня. Вот выбьетесь в верхнюю десятку, тогда сможете диктовать ваши условия…
Она резко осеклась, но окончание фразы «как господин Феррен» буквально повисло в воздухе.
– Понятно, – мрачно ответила я и расписалась сенсорной ручкой на голограмме.
– Хорошего дня! – натянуто улыбнулась госпожа Ринсте. – Следующий!
Я медленно встала со стула и, читая свою копию договора, покинула переполненный кабинет. Но стоило лишь переступить порог юротдела, как на меня живой стеной надвинулись Макс с Тимом.
– Боже мой! Вы меня напугали! – выпалила я, чуть в них не врезавшись. – Нельзя так подкрадываться!
– Мы не подкрадывались, а поджидали, – хохотнул Макс.
Тим кровожадно улыбнулся и издевательски вежливо уточнил:
– Продолжим начатый разговор?
– Ребята, ну сколько можно? Мы ведь уже всё обсудили. Больше говорить не о чем!
– Кара! Ты нас что, за дураков держишь? – возмутился Макс. – Ты проторчала на тех работах около двух недель, а вернулась в таком виде, что тебя не узнать!
– Нервная, замкнутая, перепуганная, – подхватил Тим, – с осипшим голосом. И худая, как… как жердь!
– Обычно говорят высокая, как жердь, – поправила его я и припустила к лифту. Парни рванули за мной. Пришлось выдавить из себя очередную ложь: – У меня было сильное отравление. Потому и похудела, понятно? Всё, хватит ко мне приставать!
– Интересно, чем же ты так отравилась? – весело уточнил Тим. – Может, это из-за токсичных отходов?
– Что?..
– Или из-за радиации?
– Э-э-э…
– А может, из-за участия в секретных экспериментах?! – энергично выпалил Макс.
– В каких ещё экспериментах?
– Химических. Или психологических, – охотно уточнил он. – Тебе, Кара, виднее.
– Да вы что, совсем спятили! – разозлилась я и запрыгнула в лифт.
Ребята заскочили в кабинку следом.
– Мы – нет, – возразил Тим. – А вот ты что-то от нас скрываешь… Это не по-дружески, Кара.
– Признавайся давай! Или хотя бы намекни! А то мы с Тимом близки к тому, чтобы сознательно завалить проекты и отправиться по твоим стопам в неизвестность… – мечтательно протянул Макс, а у меня в груди что-то оборвалось.
– Не вздумайте этого делать! – выпалила испуганно я, и ребята, оценив мою мимику, переменились в лице.
Макс ещё продолжал улыбаться, натянуто, неестественно, в серых глазах сквозила тревога. Тим выглядел озабоченным, удивлённым.
Чёрт! Если они догадаются, то им обоим конец!
– Кара…
Перед глазами от страха всё поплыло. Я пошатнулась.
– Кара! – выпалил Тим и подхватил меня. – Что с тобой? Неужели там всё настолько плохо?
– Я… Мне…– просипела я, лихорадочно соображая, как их уберечь. И на меня снизошло озарение. – Я услышала голоса родителей…
Макс недоверчиво на меня посмотрел.
– Голоса? Тебя до сих пор преследуют галлюцинации?
Я слабо кивнула и потёрла ладонью лицо. Галлюцинации первое время мучили всех, кто попал в Эдем из других миров. Но обычно спустя месяц-два они проходили. В моём случае дела обстояли иначе. Возможно, это была реакция на сильный стресс. А может, моя душа не приняла новое тело и из-за этого угасал мозг…
– Тебе надо показаться врачу! – решительно заявил Макс.