Страница 12 из 49
И еще один любопытный аспект этой торговой экспедиции. Инструкция, составленная для капитанов каравана, подчеркивала, что
«с особой осторожностью следует смотреть, чтобы в Вардехусе не произошло измены, нападения или опасности, чтоб какой-либо вред не был нанесен нашим кораблям какими-нибудь королями, государями или компаниями, которым не нравится наша новооткрытая торговля с Россией и которые хотят помешать и препятствовать ей. Об этом было сказано немало хвастливых слов, и это требует еще большей осмотрительности и внимания…».
Источники и литература
Английские путешественники в Московском государстве в XVI веке. — Рязань, 2007.
Гильдебранд, Г. Отчеты о разысканиях, произведенных в рижских и ревельском архивах по части русской истории / Г. Гильдебранд. — СПб., 1877.
Напьерский, К.Е. Русско-ливонские акты / К.Е. Напьерский. — СПб., 1868.
Памятники дипломатических сношений Московского государства с Польско-Литовским государством. — Т. III (1560–1571) // Сборник Императорского Русского Исторического общества. — Вып. 71. — СПб., 1892.
Памятники дипломатических сношений Московского государства с Шведским государством. — Т. I (1556–1586) // Сборник Императорского Русского Исторического общества. — Т. 129. — СПб. 1910.
Рюссов, Б. Ливонская хроника / Б. Рюссов// Сборник материалов по истории Прибалтийского края. — Т. II–III. — Рига, 1879–1880.
Форстен, Г.В. Акты и письма к истории Балтийского вопроса в XVI и XVII столетиях / Г.В. Форстен. — Вып. 1. — СПб., 1889.
Форстен, Г.В. Балтийский вопрос в XVI и XVII столетиях (1544–1648) / Г.В. Форстен. — Т. I. Борьба из за Ливонии. — СПб., 1893.
Смирнов, А. Схватка за золотой маршрут / А. Смирнов. — Стокгольм, б.г.
Щербачев, Ю.Н. Датский архив. Материалы по истории древней России, хранящиеся в Копенгагене. 1326–1690 / Ю.Н. Щербачев. — М., 1893.
Archiv fur die Geschichte Liv-, Est- und Curlands. Neue Folge. — Bd. I — Х. — Reval, 1861–1884.
Briefe und Urkunden zur Geschichte Livlands in den Jahren 1558–1562. — Bd. I–V. — Riga, 1865–1876.
Calendar of State Papers, Foreign Series, of the Reign of Elizabeth, 1561–1562. — London, 1866.
Esper, T. A Sixteenth-Century anti-Russian Arms Embargo / Т. Esper // Jahrbucher fur Geschichte Osteuropas, Neue Folge. — Bd. 15, H. 2. — JuniI, 1967. — Р. 180–196.
Hansen, H.J. Geschichte der Stadt Narva / H.J. Hansen. — Dorpat, 1858.
He
Pierling, Р. Hans Schlitte d’apres les Archives de Vie
Re
Нарвское плавание: громкие слова, риски и выгоды
«Нарвское взятье» в мае 1558 года и последовавший за ним «замкопад» в восточной Ливонии, а также капитуляция Дерпта с последующим включением территории Дерптского епископства в состав Русского государства — все эти события обозначили новый этап в развитии ливонского конфликта. Похоже, в Москве решили взять в свои руки и старинную юрьевскую «отчину», и часть торговой инфраструктуры в северо-восточной Ливонии — Нарву и Дерпт, издавна богатевших на посреднической торговле между Западом и Россией.
Как показало дальнейшее развитие событий, Иван Грозный счел, что на этом он своих целей в начавшейся войне достиг, и тем решил ограничиться, вплоть до 1577 года. Однако его «партнеры», не говоря уже о самих ливонцах, так не думали. Та легкость, с которой русские рати вдоль и поперек прошлись по Ливонии, и бессилие ливонских ландсгерров противопоставить что-либо более или менее равноценное могущественному Московиту, всерьез напугали и встревожили соседей Ливонии.
Памятник Ивану Грозному в Орле
Фердинанд I, император Священной Римской империи и сюзерен Ливонии, принял у себя посланного коадъютором и будущим магистром Ливонского ордена Г. Кеттлером С. Хеннинга. Кеттлер в своем послании императору говорил о желательности установления запрета на поставки в Россию оружия и военных материалов, в том числе и на английских кораблях. По итогам этого визита Фердинанд I написал датскому и шведскому королям. Напуганный ливонским посланцем, император живописал чуть ли не апокалиптическую картину того, как Московит, завоевав Ливонию, будет стремиться стать господином Балтики, а добившись этого, попытается двинуть свои тьмочисленные полчища и дальше на запад, добравшись в конце концов и до Пруссии, и даже до самой Дании, не говоря уже о Швеции. Потому, продолжал свою нашептанную Хеннингом мысль император, необходимо совместными усилиями положить конец агрессии Московита и защитить Ливонию, этот передовой форпост цивилизованного мира, от нашествия варваров с Востока.
Скоро сказка сказывается…
Вторгшись в Ливонию и оккупировав ее восточную часть, Московит нарушил некий установленный веками порядок и «старину». С этим были согласны все: и в Вене, и в Любеке, главном ганзейском городе, и в Стокгольме, и в Кракове, и в Копенгагене, и, естественно, в самой Ливонии. Но как заставить его отказаться от своих агрессивных планов по завоеванию всей Ливонии и обретению господства на море? Ливонские ландсгерры молили о скорой помощи — само собой, в первую очередь военной (ну и денег бы не помешало). Но вот как раз именно с этим и возникли проблемы. Датский и шведский короли не торопились развязывать кошелек, набирать ландскнехтов и рейтаров и вооружать флот. Уж не потому ли, что оба лелеяли тайную надежду поиметь свою долю ливонского наследства после того, как Московит сделает всю грязную работу?
Любек в конце XVI века. Гравюра Г. Брауна и Ф. Хогенберга
Не очень-то торопились с оказанием действенной помощи разоряемой и опустошаемой Ливонии и ганзейцы. К примеру, ревельские ратманы жаловались магистру Ливонского ордена, что купцы из Данцига, Ростока, Висмара, Любека и Гамбурга, не говоря уже об антверпенцах и амстердамцах, везут этим русским варварам соль, селедку, полотно и другие дефицитные товары. Впрочем, а чему, собственно, удивляться? Как писал английский публицист Т. Даннинг, капитал, конечно, боязлив по натуре и не любит шума, но еще больше он не любит малой прибыли и тем более ее отсутствия.
«Но раз имеется в наличии достаточная прибыль, капитал становится смелым. Обеспечьте 10 %, и капитал согласен на всякое применение, при 20 % он становится оживленным, при 50 % положительно готов сломать себе голову, при 100 % он попирает все человеческие законы, при 300 % нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы».
В общем, под шумок ганзейские города решили провернуть выгодное дельце, пока их ливонским конкурентам не до торговли.
Феллин пал, старый магистр Фюрстенберг оказался в русском плену, армия Ордена была разгромлена, преемник Фюрстенберга Кеттлер не мог что-либо изменить, Рига и Ревель жили только потому, что Московит отложил их на десерт. Лишь в октябре 1560 года, фактически под занавес ливонской трагедии, в Шпайере собралось очередное представительное собрание имперских «лутчих людей». Обсуждая вопрос: чем и как помочь Ливонии, депутаты заслушали письма от ливонских ландсгерров. Магистр Ордена, живописуя зверства московитов, обвинял в этом еще и купцов — да тех же любчан. Они, мол, не имея ни стыда, ни совести, поставляют московитам через захваченную Нарву пушки, порох (kraut), свинец (lot), селитру (salpeter), серу (schwebell), оружие (wafen), доспехи (wahren) и прочую военную амуницию (aller Krigsmunition), не говоря уже о провианте, в том числе сельди (hering), соли (saltz) и других необходимых товарах. Тем самым они только усиливали страдания ливонского народа. Что же делать в таком случае? — вопрошал магистр и давал ответ: нужно воспретить торговлю с московитами через Нарву, положить конец рейсам по реке, а вместе с этим — и поставкам оружия и военных материалов в Россию.