Грех и шоколад

Он никогда не испытывал ничего подобного. Мощь ее магии…

На него обрушилось восхищение. Невероятно, но он чувствовал себя уязвимым. Как будто она в любой момент могла вырвать из него жизненную силу и отшвырнуть ее прочь.

Сердце забилось чаще, в кровь выбросился адреналин. Киран едва сдерживался, чтобы не скосить глаза вниз, чтобы убедиться, что такой эффект на него произвела ее мощная, насыщенная магия, а не какой-нибудь там кол, проткнувший его физически.

Однако ощущение исчезло прежде, чем Киран успел пустить в ход свою магию, защищаясь. И на его место пришло новое – поползло по коже, щекоча, охватывая все тело. Утонченное, чувственное, горячее, возбуждающее – такого он тоже не испытывал прежде. Сильное, спокойное, прочное, как сама земля, и старое, как время. Это чувство… оно было лучше, чем секс. Полнее, чем близость. Ему досталась лишь капля, но Киран знал, что ощущение это должно вызывать отчаянное привыкание.

Он прищурился, разглядывая плохо сидящую одежду женщины и ее драные туфли. Нет, ни слишком большая рубашка, ни спортивный бюстгальтер, ни крысиное гнездо вместо прически не могли скрыть сексуальных форм – и красоты лица женщины. Хотя она, очевидно, старалась. Старалась выглядеть жалкой, обыденной – как все обитатели этой облезлой дыры.

Однако, обладая такой сильной и уникальной магией, она должна была пройти обучение еще в детстве. Да, в несчастливый для нее день ее чуть не переехал тот, кто мог оценить уровень ее магии без всяких приборов. Ее маскировка сорвана.

Остается выяснить, что она здесь делает и на кого работает…

Глава 3

Алексис

Вишневый «Феррари» с незаглушенным двигателем застыл в начале служебного проезда. Желтая эмблема с черным конем замерла в футе от моих ног. С водительского сиденья на меня пялился потрясающе красивый парень лет эдак под тридцать, с изогнутыми изящной дугой бровями и острыми скулами.

Прелестно – богатенький и, вероятно, важный тип, чьи родители, очень может быть, владеют одним из магазинов в этом комплексе. Он, наверное, огибал здание, чтобы уволить какого-нибудь курьера или что-то вроде этого. И теперь, верно, злится из-за того, что я встала на пути его жуть-как-важного бизнеса. Эти спесивые ублюдки считают, что солнце сияет из их задниц, а от таких, как я, мало толку. Он не примет никаких извинений за то, что кто-то заступил ему дорогу. Зато мою смерть он принял бы будьте-нате.

К счастью, из комплекса – в отличие от отдельного магазина – меня выставить не могли. Мне на законных основаниях позволено находиться здесь, а вот ему не позволено убивать меня.

Значит, мне нужно восстановить личное пространство и прокачать уверенность. Когда не знаешь, с кем приходится иметь дело, с магом или не-магом, но понимаешь, что уровень высокомерия будет ох как высок, лучше всего блефовать касательно собственной значимости. Это частенько выбивает снобов из колеи, давая тебе возможность улизнуть.

Я включила Стервозный Режим.

– Ты че, серьезно? – завопила я на него, тыкая пальцем в несуществующую «зебру». – Приоритет за переходами! Смотри куда прешь! Ты же мог меня убить!

Я подбоченилась и на секунду застыла, словно ожидая извинений.

Он даже не дрогнул, продолжая глазеть на меня сквозь сияющее со эантнейшей, шикарнейшей машины. У его жены или пужки оеленно имеется «Берберри» – и отнюдь не отвоеванный в жестокой борьбе в магазине уцененных товаров в Чертовой Дыре.

Я приподняла брови и чуть наклонилась, словно раздраженная тем, что он не отвечает.

– Я чуть не разбила телефон! – обвиняюще воскликнула я, громко фыркнула и покачала головой.

Ну, пожалуй, хватит.

Напустив на себя самый самоуверенный вид, я зашагала дальше.

– Тебе повезло, что я не стану подавать иск, – пробормотала я достаточно громко, чтобы он услышал, благо боковое стекло его тачки было слегка опущено.

Однако он, не реагируя, продолжал неотрывно смотреть на меня, так, что у меня даже холодок пополз по спине. Я ускорила шаг, искренне надеясь, что этот тип – не чокнутый, чрезвычайно могущественный маг. Вздумает еще преследовать меня, затащит на магические земли – да и прикончит забавы ради.

– В следующий раз смотри куда едешь, – бросила я через плечо. – Дорогая машина не спасет тебя от тюряги.

Вот. Тонкий намек на то, что я не обладаю магией.

Только не-маги верят в то, что преступников надо сажать в бесплатные камеры с бесплатной едой и теплыми постелями, где им нечего делать, кроме как заниматься зарядкой и ждать произвольное количество времени выхода на свободу. Маги – куда большие варвары. Приговоры они выносят сурово и быстро, а потом приводят их в исполнение – так, как считают нужным. Столкнешься с оборотнем – и тебе откусят голову. Сам напросился. Столкнешься с Валенсом, Полубогом Сан-Франциско, и молись о быстрой смерти.

Я поежилась.

Искренне надеюсь, что парень не маг. Вот из-за таких стычек я и предпочитаю придерживаться зон двойного сообщества. Чеширы, худшие из не-магической компании, бывают сумасшедшими, но они, по крайней мере, следуют более точным законам с менее безумными карами. К тому же они меня игнорируют – вместо того, чтобы придираться. Беспроигрышный вариант.

За порогом ярко освещенного магазина в дальнем конце комплекса меня встретил затхлый запах рециркулируемого воздуха. Еще одно не-принадлежащее-магам заведение, на сей раз торгующее товарами для дома и прочим подобным скарбом. Сюда-то мне и следовало направиться сразу, вместо того чтобы предаваться несбыточным фантазиям.

Маленькие часы у дверей говорили о том, что, чтобы успеть вернуться на работу вовремя, мне нужно войти – и выйти. Но зов всего блестящего и сверкающего сбил меня в курса. Я сразу заметила нечто, в чем отчаянно нуждалась: дивную ароматическую свечу, которая хоть немного замаскирует запах плесени в ванной.

Или вон там, возле странной картины с собачьей мордой – мусорный бак, крышка которого автоматически поднимается и опускается благодаря датчику. Я бы перестала влипать во всякую дрянь, выбрасывая очистки и разгребая бардак, устроенный детьми в кухне!

Или вот! Держатель для губки с присоской – будь у меня такой, мне бы не пришлось оставлять губку на краю грязной раковины, которую Мордекай и Дейзи должны были вымыть, сказали, что вымыли, и, естественно, этого не сделали.

Я упивалась видом всего того, что мне было крайне необходимо или, по крайней мере, могло пригодиться, одновременно думая о своем чудовищно низком остатке наличности. Настолько низком, что никакого пространства для маневров просто не было – бюджет позволял приобрести только один предмет, за которым я и пришла.

– Мечтай о малом, Алексис, – пробормотала я, тоскливо глядя на полки с кухонными прибамбасами. – Мечтай о малом.

Сегодня я была станком по производству вздохов.

И я вернулась в другую часть магазина – в отдел одеял.

Мордекая, спрошенного, какой цвет он бы предпочел, сперва нужно было еще убедить в том, что да, ему действительно нужно нормальное одеяло. Роскошь центрального отопления мы позволить себе не могли, а все его одеяла порядком поистрепались. Наконец он признал, что веселенькая расцветка его бы устроила. Очевидно, тусклая цветовая гамма нашего дома была ему не по вкусу.

Моя рука зависла над ярко-желтым одеялом с маленькими кисточками на углах. Он хотел вишневое. Желтый – определенно веселый цвет, но я точно знала, что он его ненавидит. Я люблю шутить, но эта шутка слишком груба, даже для меня.

А если розовое? Мягкий, радостный цвет. Нет, не то. Бирюзовый… возможно. Выглядит как-то уж слишком по-детски, но кто я такая, чтобы судить?

Проверив цену, я кивнула и сняла одеяло с полки. Пойдет.

Уже направившись к кассе, я заметила толстое серое одеяло. Снабженное биркой, на которой значилась неимоверная цена почти в три сотни долларов, оно кичилось ровными строчками, разбивающими его на аккуратные ромбы, и стильной красной лентой по периметру.