Страница 28 из 31
— Очень вкусно… как ты узнал, что я люблю блинчики?
— Неверное, каждый любит ароматные, сладкие блинчики. Давай завтракай и пойдём гулять. Сок налить?
Я настороженно захлопала ресницами, скорее по поставке.
— Я не заказывала сок…
— Я принес продукты. Это входит в мои обязанности, не переживай. Государство всё оплатило.
И хоть его слова прозвучали уж очень не убедительно, я словно дурочка поверила ему. Доедая уже третий блинчик, я запила его соком и улыбнулась:
— Я наелась.
— Класс, ты уже одета, значит идём гулять.
Давид взял меня под руку и медленно повёл из гостиной. Мы вышли из дома и меня аккуратно усадили в такси… мы поехали… тогда я еще не знала, чем закончится для меня эта поездка…
Крушением всей моей жизни…
27
Мира
Запах моря — первое, что пришло на нюх. Как говорится, это не море, это речка, но… всё таки ощущения были приятными. Я чувствовала лёгкое дуновением ветерка по коже. Словно мелодия ветра… я не видела больше, но… могла слышать. Слышать дыхание прохлады, чувствовать себя в её объятиях свежести и чистоты. Давид держал меня под руку, медленно мы шли по палубе яхты. Голова шла кругом, но виной всему лишь чувство желания и мечты о чём-то запретном, что пробуждал во мне один конкретный человек…
Давид подвёл меня к ограждению, придерживая руками рассказывал о том, как он в детстве с отцом рыбачил. Как им вдвоём было хорошо, как с ними ещё двое из братьев рыбачили. В общем, он аккуратно приоткрывал завесу своей жизни, обнажая передо мной если и не душу, то уверена доброе сердце. Понемногу я начинала оттаивать в его руках. Ни один мужчина когда в жизни не говорил мне таких слов. Никогда не проводил со мной столько времени. Но самое главное, это то, что мы с ним были из одной лиги…
Одного уровня. Мы с Давидом были равны. Мне нравилось его общество. Мне нравился этот мужчина. Я просто сходила по нему с ума. Кажется, я влюбилась. Никогда прежде ни один мужчина не побуждал во мне подобных чувств…
— Дождь накрапывает, идём в каюту…
Сжал мою руку в своей. По телу пробежала толпа мурашек… это от холода или… погода здесь не причём…
— Авель —
Мы стояли в каюте, снаружи ливень, гроза. Она стояла напротив меня, вся такая маленькая девочка… хрупкая и наивная… чистая и прекрасная, словно ангел… Всю свою жизнь я думал, что знаю кого люблю, знаю кого хочу… Всю жизнь мне казалось, что знаю, а теперь… — Мне кажется… мне кажется Давид… что…
Мирослава неуверенно улыбаясь прошептала — …я хочу вас поцеловать…
Я не могу, я не должен… она такая чистая, нежная… добрая… я просто не имею права любить её… не достоин её любви… Губы её коснулись моих губ. К чёрту! Пропади оно пропадом! Накрыл её рот своим и почувствовал горько-сладкий вкус пряностей, смешанный с её вишнёвой сладостью. К чёрту… Она отвечала осторожно, неловко, и эта неловкость сводила с ума ничуть не меньше её вкуса. Я чувствовал, как она дышит, чувствовал, как вздымается её грудь.
Подхватил под бедра и, усадив на стол, встал между её ног. Хотелось завладеть ею сию же секунду. Не просто повалить на стол и взять, а именно завладеть — её сознанием, её телом. Но я не хотел её пугать..
— Кажется, у меня так сильно бьётся сердце…
Девочка осторожно взяла мою руку и положила себе на грудь. Я выругался. Дёрнул её за волосы, обхватив грудь, смял. Услышал, как она застонала, и выматерился. С наслаждением погладил её по волосам, держа так, чтобы она не могла пошевелиться. Она хотела было обнять меня, но я не дал. Русые пряди свисали с моей руки, раскалённая кровь неслась по венам. Шея её манила, и я, поддавшись соблазну, прижался губами к тонкой венке. Провёл языком и прикусил.
— Давид!
Девочка испуганно вскрикнула…
Обхватила руками за шею, прижала к себе. Что она со мной делает?! Чёрт… детка тормози…
— Мира… Мира… девочка моя, остановись… я же не железный… я так долго не смогу сдерживаться.
Опёрся руками по обеим сторонам от её плеч, склонился ниже, обхватил её лицо руками. Крышу у меня сорвало окончательно, выпуская наружу то, что я до этого момента сдерживал.
Рванул вниз по плечам её бретельки… топик треснул по швам… оголяя упругую, девичью грудь. Резко втянул в рот её сосок и прихватил её губами. Мира вскрикнула, пальцы её впились в мою кожу…
Обхватил её ягодицы, сжал. Пробуя её губы, её кожу, я понимал — хочу большего. Хочу, чтобы она извивалась, чтобы выгибалась подо мной. Чтобы кричала и стонала.
— Мира… прекрати…
Её руки проникли под мою рубашку… она в ответ ущипнула мой сосок… вот тебе и тихоня из поселения.
— Маленькая, глупая девчонка
Мои губы предательски пробежали дорожку по её шее…
— Ты совсем меня не знаешь… я страшный человек и не заслуживаю тебя…
— Замолчи… ты такой хороший…
Раскрытой ладонью провёл по гладкому упругому бедру.
Проклятье! Стоило мне, раздвинув её бёдра, тронуть языком складки нежной плоти, она всхлипнула, по телу её прокатилась волна дрожи. Я пробовал её снова и снова, наслаждаясь вкусом и ароматом, а у самого в паху болело от напряжения…
Провёл между её ног пальцами, не спеша проник глубже, погладил изнутри. Узкая, влажная… продвинул пальцы немного дальше. Она застонала… Большим пальцем я очертил её клитор, слегка надавил и, обхватив шею, не переставая ласкать внизу, впечатал в губы поцелуй. Пальцы ещё глубже в неё, вырывая растворившийся в нашем дыхании вскрик. С силой укусив за нижнюю губу, я подхватил её под коленками, заставил упереться в стол стопами, а сам припал к плоти. Обхватил за ягодицы, лаская её языком. Чёрт…
Её вишневый вкус пьянил меня, пах затвердел так, что я едва мог контролировать себя. Отстранился и опять вогнал в неё пальцы. Тугая, мокрая плоть, её вскрик. Перехватив мою руку, сжала её своей. На грани, кусала губы, волнистые волосы разметались по столу, по её бледным плечам, прилипли к лицу..
Зарычал, ощущая, как она кольцом сжимается вокруг моих пальцев, как волна за волной отдаётся во власть удовольствия. Она захныкала, стоило мне сделать внутри неё ещё несколько движений. Потёрлась щекой о мою руку и, неожиданно поцеловала ладонь.
Заработал пальцам… быстрее, быстрее… быстрее и… вскрикнув, обмякла на мне… улыбаясь погладил её по волосам…
Конечно у нас не было возможной близости, но… я и не планировал ничего подобного. На палубе яхты шумел дождь… мы лежали в кровати, в одежде… она спала, я просто был рядом… мой мобильный телефон запиликал и я вышел на палубу.
— — Мира ——
Я проснулась от шума дождя… Громко по стеклу барабаном тарабанили капли… Присела. Позвала Давида
— Давид! Давид!
Ответом мне послужила немая тишина… тёмная ночь… словно она на вечно моя спутница…
Когда слышу… знакомый голос. Разговаривали по громкой связи:
— Нет… я не знаю, не решил пока. Говоришь, можно операцию прямо на днях сделать? Да знаю… спасибо, Гера… да-да… передай своему другу, что мы подумаем. Нет, я не маньяк, я просто боюсь её потерять…
— Ты псих. Возможно это последний её шанс, и она сможет видеть. К чёрту. Она сможет видеть и что?! Узнает правду и я ее потеряю навсегда… Представь только, что с ней случится, когда узнает, что влюбилась в человека, убившего её семью. Если Мира узнает, что Авель Зверев и этот милашка Давид один и тот же человек… у неё будет шок… а так… привыкнет ко мне… а потом я сам ей всё ска…
Господи… моё сердце защемило. Боже мой… Давид это Авель Зверев?! Какая же я наивная дура…
28
«Я люблю твой голос. Каждое твоё слово отдаётся теплом в моём сердце. Я люблю твои руки. Для парня они довольно нежные, но когда мы берёмся за руки, я понимаю, что они сильные. Руки настоящего мужчины. Я люблю твою походку. Когда мы гуляем вместе, мне нравится, как ты ведёшь меня держа под руку… ведёшь вперёд по парку, словно мы вместе…»
Кэт
Кто бы мог подумать, что мне будет так тяжело смотреть на то, как моего любимого человека ломают морально и физически у меня на глазах. Это было тяжёлым зрелищем. Страшным и… Прикрывая глаза руками, я вскрикивала, кажется в такт каждому удару. Для чего они это делают?! Если Волконский на стороне Зверева старшего, то избивать, а тем более пытаться убить Каина, ему просто нет никакого смысла. Однако, он словно обрушивал на него всю свою злость, весь заряд собственного негатива. Разряды молнии.