Страница 3 из 9
Узел политических интриг вокруг Новгорода затянулся еще туже после того, как в Новгород по зимнику прибыл Юрий Московский с братом Афанасием. Однако пробыл он там недолго — хан Узбек вызвал его в Орду (по наущению Михаила?), и в марте 1315 года Юрий покинул Новгород и через Ростов и Москву отъехал в Орду (отметим, кстати, что выехавшие вслед за ним новгородские послы были перехвачены тверичами и посажены под стражу в Твери)[24]. Вместо старшего брата в Новгороде остался Афанасий Даниилович, которому предстояло встретиться с разъяренным Михаилом.
«Пря велице» между Михаилом и Юрием в Орде решилась не в пользу московского князя. Узбек приказал задержать его, а тверского князя отпустил на Русь с ярлыком и в сопровождении внушительного татарского отряда во главе с «послами», «окаянным Тоитемиром» и Имархожей, которые должны были проследить за выполнением «царской» воли и возвести Михаила на великий стол.
Продвигаясь по Русской земле, татары, по своему обыкновению, вели себя как в завоеванной стране, «много зла учини». Афанасий Даниилович со своим двором и с отборной новгородской ратью («без черных людей») выдвинулся к Торжку навстречу незваным «гостям». Михаил же тем временем, собрав «всю силу Низовскую», вместе с татарами вышел к Торжку.
10 февраля 1316 года под стенами Торжка состоялось сражение Афанасий и Федор не стали отсиживаться за валами и вывели свои полки в поле. «И съступившимася обема полкомъ, и бысть сеча зла, яко не мощи исповедати», — писал потом составитель Софийской первой летописи[25]. Михаил и татары одержали верх в этой битве, разгромив противостоявшие им полки московского князя и его союзников. Составитель Рогожского летописца писал о том, что в битве полегло «новгородцевъ боле тысущи», новгородские же книжники более осторожны в оценках потерь, однако поименно называют имена «лутчих» новгородских «мужей», павших в битве (семь человек, в т. ч. три посадника)[26], что косвенно свидетельствует о серьезности урона, который понесли союзники.
Остатки союзной рати укрылись в кремле Торжка. Торжествующий Михаил прислал к осажденным своего посланца, который от имени своего господина потребовал от новгородцев и новоторжцев выдать ему Афанасия и Федора, обещая после этого заключить мир. Осажденные ответили на его требование отказом, заявив, что они готовы умереть за Святую Софию. Михаил тогда изменил свои требования, предложив выдать ему только Федора Ржевского, а за остальных выплатить ему огромный выкуп (относительно его размера в летописях нет точных указаний — так, в Никоновской летописи речь идет о 5.000 гривен серебра, а в Софийской первой летописи — о «5 тьмах» гривен, т. е. о 50.000 гривен — сумма совершенно невообразимая, так что стоит согласиться с мнением Л. В. Черепниным, который предположил, что названная а Софийской летописи сумма носила фигуральный характер и призвана была показать необычно высокий размер выкупа[27]). Осажденные согласились на такой вариант, и перемирие было заключено и закреплено взаимным крестоцелованием. Федор отправился в лагерь Михаила в качестве пленника, выкуп был заплачен, и теперь начались переговоры о заключении нового докончанья между Новгородом и Михаилом, благо новгородская элита (за исключением тех, кто пал в битве) была здесь едва ли не в полном составе.
Однако переговоры очень скоро зашли в тупик — Михаил выдвинул условия, на которые новгородские «мужи «пойти никак не могли («нанятъ съ ними укреплятися чрезъ обычай ихъ изъстаринный», т. е. великий князь намеренно, пользуясь своим правом победителя, предпринял наступление на новгородскую «старину»). Н. С. Борисов даже выдвинул предположение, что жесткие требования были преднамеренно выдвинуты Михаилом для того, чтобы сорвать переговоры[28].
Их исход был трагическим — по приказу Михаила Афанасий и новгородские бояре, явившиеся под княжеские гарантии безопасности в его шатер на переговоры, схвачены и отправлены в Тверь в качестве заложников. Торжок был разорен тверичами, жителей города заставили платить за себя выкуп («колико кого станетъ»), а кто не смог заплатить — вместе с пленными, взятыми в битве, были проданы в рабство (надо полагать, татарам); мастеров великий князь выслал в свой стольный град, а коней и оружие новгородцев и новоторжцев конфисковал в свою пользу. В Новгород же были посланы великокняжеские наместники[29], посадником был выбран сторонник Михаила.
Казалось, великий князь мог торжествовать свою победу — его враги были повержены, Новгород получил наглядный урок того, что противиться воле Михаила себе дороже, а у Юрия были связаны руки — его брат находился в тверском заточении в заложниках. Однако князь рано праздновал победу — новгородские «мужи» не смирились с поражением и были готовы продолжить борьбу. Михайловы наместники, едва прибыв в Новгород, были вынуждены поспешно выехать из города. Летописи никак не касаются обстоятельств, вынудивших их покинуть Новгород, но очевидно, что причиною тому были беспорядки, вспыхнувшие в городе, вызванные их приездом и осознанием новгородцами всей тяжести навязанного им Михаилом после поражения 10 февраля 1316 года договора (того самого, в котором фигурировал громадный выкуп за взятых в Торжке обманом новгородских «талей»). Видимо, эти беспорядки случились в марте 1316 года, самое позднее, в начале апреля, и самое позднее, в апреле же Михаил узнал о том, что Новгород вновь взбунтовался и отказался ему подчиняться. Новгородцам нужно было преподать еще один, на этот раз еще более внушительный урок, чем прежде, следовательно, и военная экспедиция против непокорных должна была иметь размах, по самой меньшей мере не уступающий предыдущим.
Однако немедля вступить в поход у Михаила не получилось. Сбор «всей силы Низовской» требовал немалого времени, тем более что тоитемировы татары уже ушли в Орду, а собранные для предыдущего похода на Новгород полки после победы под Торжком были распущены. К тому же до начала весенней распутицы у Михаила времени осталось в обрез, если оно вообще было. У нас нет точных данных о погодных условиях 1316 года, однако составить примерное представление о тогдашнем климате можно, если взять за основу сведения о погоде в начале XIX века — стоит заметить, что XIII век считается началом т. н. «малого ледникового периода», который продлился по меньшей мере до середины XIX века[30]. Сведения, собранные применительно к Новгородской губернии в эпоху Николая I, говорят, что зимники прекращали свою работу около 25 марта ст. ст., затем с середины апреля начиналась весна с разливом рек (вскрытие рек — последняя декада апреля), который продолжался фактически до конца мая. Погода в это время характеризовалась крайней неустойчивостью — высокая влажность, перепады температур, частные дожди со снегом[31], одним словом, крайне неблагоприятная для перемещения больших масс войск, тем более конных. Серьезной проблемой была крайняя скудость Новгородчины на корма для скота — обычно к весне запасы сена иссякали и тех же лошадей приходилось кормить сечкой — не самый лучший корм даже для крестьянских лошадок, не говоря уже о боевых конях. Новая же трава (невысокого качества) вызревала лишь в третьей декаде июня, и сенокосы длились 2–3 недели[32]. Так что раньше середины июня (а лучше даже и позже) Михаилу Ярославичу и его ратям выступать на Новгород просто не имело смысла — не было ни дорог, ни фуража для столь многочисленной армии в нужном количестве. При этом не стоит забывать также и о том, что дорога на Торжок с обеих сторон. С новгородской и тверской, и местность вокруг него была уже изрядно опустошена и разорена в ходе боевых действий зимой 1315/16 годов.
24
Симеоновская летопись. С. 88. Новгородская первая летопись старшего извода. С. 94.
25
Софийская первая летопись старшего извода. Стб. 372.
26
Новгородская первая летопись старшего извода. С. 95; Янин В. Л. Новгородские посадники. М., 2017. С. 248.
27
Черепнин Л. В. Русские феодальный архивы… С. 288.
28
Борисов Н. С. Михаил Тверской… М., 2017. С. 248.
29
Летописный сборник, именуемый Патриаршей или Никоновской летописью. Т. X. С. 179. Новгородская первая летопись старшего извода. С. 95. Софийская первая летопись старшего извода. Стб. 373. Рогожский летописец// ПСРЛ. Т. XV. М., 2000. Стб. 36.
30
См., например: Монин А. С., Шишков Ю. А. История климата. Л., 1979. С. 355–364.
31
Описание Российской империи в историческом, географическом и статистическом отношениях. Т. I. Тетр. 1-я. Новгородская губерния. СПб., 1844. С. 67, 68.
32
Там же. С. 92.