Страница 86 из 118
Они глядели, как люди, усевшись подле палаток, пытаются съесть ужин. Туча накрыла теперь все небо и поглотила звезды.
Мак сказал:
– Кое-кто, думаю, так и поваров прибьет, пожалуй. Давай-ка сходим к Лондону.
– Я что-то не вижу палатки Дейкина, Мак.
– Ее нет. Миссис Дейкин сняла ее. В город уехала и палатку с собой прихватила. Чудной этот Дейкин. Даже при смерти будет о деньгах думать. Лондона нам отыскать надо.
Они направились по проходу к холщовой палатке Лондона. Сквозь холстину просвечивал огонек.
Мак приподнял полотнище у входа. Лондон сидел на ящике с вскрытой банкой сардин в руках. На полу на тюфяке съежившись лежала темноволосая Лайза. Она нянчила младенца. При виде мужчин она прикрыла краем платка младенца и голую грудь и, бегло улыбнувшись вошедшим, вновь занялась ребенком.
– Как раз ужинать время, – сказал Мак.
Лондон выглядел смущенным.
– У меня тут осталось кое-что из еды…
– А месиво это скотское ты попробовал?
– Ну да.
– Вся надежда, что и у других кое-что осталось из еды. Необходимо раздобыть что-нибудь, иначе парни на нас накинутся.
– Похоже, провизию нам поставлять перестали, – сказал Лондон. – У меня еще одна банка сардин имеется. Хотите?
– Ты в самую точку попал! – вскричал Мак, жадно хватая банку и вертя ключ. – Давай свой ножик, Джим. Сейчас мы ее раскурочим!
– Как твоя рука? – осведомился Лондон.
– Как чужая.
Снаружи послышалось:
– Вот тут это. Где свет горит.
Холщовая складка приподнялась, и вошел Дик. Он был аккуратно причесан. Держал в руке серое кепи. Серый костюм был чист, хотя и не отглажен. Только по нечищеным, покрытым пылью башмакам можно было догадаться, что он добирался пешком и путь его был долгим. Остановившись у входа, он окинул всех взглядом.
– Привет, Мак! Здравствуй, Джим! И ты здравствуй, детка, как поживаешь?
Глаза у девушки блеснули. Щеки вспыхнули румянцем. Она кокетливо поправила платок на плечах.
Мак взмахнул рукой:
– Это Лондон, а это наш Дик.
Дик приподнял руку в полуприветствии.
– Как вы тут? – спросил он. – Послушай, мы этих молокососов в городе, кажется, неплохо проучили.
– Ты это о чем? И зачем вообще сюда заявился?
Из наружного кармана Дик вытащил газету и передал ее Маку. Мак развернул газету, а Лондон с Джимом, заглядывая через его плечо, силились прочесть текст.
– Это утренняя, – пояснил Дик.
– Вот черт! – воскликнул Мак.
Крупный заголовок гласил: «Правление решило подкормить бастующих». «На заседании вчера вечером правление единогласно проголосовало за предоставление еды бастующим сборщикам яблок».
– Да уж, проучили, нечего сказать, – заметил Мак. – И кормить уже начали, Дик?
– Начали, черт возьми!
– Не вижу причины артачиться, – вмешался Лондон. – Хотят угостить нас яичницей с ветчиной? Мы не против. Я уж точно!
– Конечно, – издевательски протянул Мак. – Если и вправду хотят! Газета умолчала о другом заседании правления, которое состоялось вслед за первым.
– И в чем же тут подковырка? – возмутился Лондон. – Что не так?
– Слушай, Лондон, – сказал Мак. – Этот трюк хотя и старый, но действенный. К Дику толпой валят сочувствующие, тащат нам еду, одеяла, деньги. И вдруг объявляют это. Дик начинает очередной сбор пожертвований. А сочувствующие ему говорят: «Какого черта! Вас же теперь власти штата кормят!» «Кормят они! Как же!» – говорит Дик. А на это ему: «Я в газете видел. Помощь вам теперь посылают, еду. Ты, видать, с помощи нашей себе кое-что отщипнуть вздумал»! Вот как это работает, Лондон. Видал ты сегодня еду от властей штата присланную, а?
– Нет, ко…
– И Дик тоже ничего собрать не смог. Теперь-то ты понял. Они нас вздумали голодом морить. И, ей-богу, им это удастся, если нам никто не придет на помощь. – Он повернулся к Дику: – У тебя ведь отлично получалось.
– Конечно, – согласился Дик. – А то, что произошло, – это мелочь. Дайте мне малость времени, и я все налажу. Только мне нужна бумага от вашего главного здесь, в которой говорилось бы, что никакой еды вы в глаза не видели. И чтоб подпись председателя вашего была, ответственного за забастовку.
– Ладно, – кивнул Лондон.
– В Торгасе полно сочувствующих, – продолжал Дик. – Но после того как правление Союза садоводов так хорошо подсуетилось, сочувствующие попрятались, в щели заползли, как сверчки. Но никуда они не делись, и я до них доберусь.
– У тебя это отлично получалось до всей этой заварухи, – сказал Мак.
– Конечно, получалось. Правда, вышла загвоздка со старой дамой одной. Уж так рвалась она нашему общему делу помощь оказать, что я даже испугался.
Мак засмеялся.
– Вот уж не думал, что ты из скромности можешь на шаг отойти от кормушки! А если она всерьез хотела всю себя отдать нашему общему делу?
Дика передернуло.
– Всю себя весило полтонны!
– Ладно. Подготовим тебе бумагу. И сматывайся отсюда поскорее. Надеюсь, тебя не засекли?
– Не знаю, – отвечал Дик. – Подозреваю, что могли засечь. Так что я Бобу Шварцу отписал с просьбой приехать. У меня такое чувство, что вскорости мне придется опять ноги в руки и уходить отсюда. Боб тогда меня заменит.
Порывшись в ящике, Лондон извлек оттуда клочок бумаги и карандаш. Мак взял их у него и написал требуемый документ.
– Красиво ты пишешь, – с восхищением произнес Лондон.
– Что? О, ну да, конечно. Хочешь я за тебя распишусь, Лондон?
– Ясно, хочу. Действуй.
– Господи, я и сам бы мог все это проделать, – сказал Дик, беря бумагу и аккуратно складывая ее. – Да, Мак, я слыхал разговор, что парня одного шлепнули.
– А ты и не знал? Это был Джой.
– Черт!
– Ну да. Он с группой скэбов прибыл и пытался их сагитировать, чтоб к нам переметнулись, когда в него пулю пустили.
– Бедняга!
– Он быстро концы отдал. Может, с минуту мучился, не больше.
Дик вздохнул.
– Джою на роду так было написано. Раньше или позже, но это бы случилось. Похороны готовите?
– Завтра.
– И все парни участие примут?
Мак покосился на Лондона.
– Конечно. Может быть, нам удастся вызвать этим общественное сочувствие.
– Ну, Джою бы это радость доставило. Он был бы на седьмом небе. Жаль, что не увидит. Ну, пока. Пора мне. – Дик повернулся, чтобы уйти. Лайза подняла на него глаза. – Пока, детка. Еще пересечемся, может быть. – Щеки у девушки опять запылали. Губы чуть приоткрылись, и, когда борта палатки перестали уже колыхаться за ушедшим, она еще глядела ему вслед.
Мак сказал:
– Господи, как же у них здесь все схвачено. Дик работу знает, как никто. Если уж он не может достать еды, стало быть, это просто невозможно.
– А с трибуной, чтоб речи говорить, что слышно? – спросил Джим.
Мак повернулся к Лондону:
– Ты обеспечил это, Лондон?
– Ребята поставят ее завтра утром. Удалось достать только штакетины старые. Так что помост будет совсем небольшой.
– Не важно, – сказал Мак, – каким он в длину будет. Лишь бы высокий, чтобы Джой каждому был хорошо виден.
На лице у Лондона промелькнула озабоченность.
– А что же я ребятам-то скажу? Ведь ты велел мне с речью выступить.
– Да у тебя достаточно накипело, – сказал Мак. – Скажешь им, что парень этот жизнь за них отдал. Что если он это сумел, то разве не смогут они сами за себя постоять?
– Не мастак я по части речей, – жалобно возразил Лондон.
– Да и не надо речей. Просто поговоришь с ребятами. Как часто делаешь. И это, уверяю, будет лучше любой речи.
– Если так, тогда ладно!
Мак повернулся к Лайзе:
– Как ребятенок твой?
Покраснев, она плотнее укутала плечи платком. На щеки легли тени от ресниц.
– Ведет себя очень даже неплохо. Спокойный. Не плачет совсем.
Борт палатки, резко дернувшись, впустил доктора. Быстрые, порывистые движения Бертона не соответствовали по-собачьи грустным его глазам.
– Я молодого Андерсона навестить иду, Мак, – сообщил он. – Хочешь со мной?