Память

Память

Владарг Дельсат

Пролог

История этого мира вела свое начала из древнейших времен. Издревле люди жили в согласии с ведьмами и колдунами, умевшими лечить болезни, заклинать погоду и насылать мор. Именно осознание того, что колдунишка может и отомстить, останавливало горячие головы. Но прошли века, в Таурис, так назывался этот мир, пришел новый культ. И все, вроде бы говорили правильно, и казался добрым этот самый культ, но…

Однажды кто-то решил, что колдуны противны новому богу, за что их надо уничтожить. По всей западной части мира запылали костры, сжигая тех, кто не успел спрятаться — стариков, женщин, детей. Проклятия неслись к небу, соединяясь таинственными чарами, пока колдуны, наконец, не собрались вместе, желая мести. Объединенный ритуал принес в Европу чуму. Страшная болезнь пронеслась по землям, устрашив подлых людишек, поднявших руку на колдунов.

Долго длилось противостояние, пока, наконец, люди и колдуны не были вынуждены сесть за стол переговоров, ибо погибли миллионы. Казалось бы — вот и конец противостоянию, но колдуны решили отгородиться от людей нерушимой стеной. Не все колдуны, стоит заметить, но, тем не менее. Шло время, люди забывали о колдунах, пока, наконец, не наступил век двадцатый.

Генрих фон Шварцкопф был немецким дворянином и колдуном в двадцать девятом поколении. Точно зная, что не имеющие дара, по сравнению с колдунами суть животные, он с группой единомышленников взял под контроль военачальников и правителей родной страны. Странно, но никто не обратил внимания на мгновенно изменившуюся риторику вождя немецкого народа. Если раньше тот говорил о необходимости сделать хорошо немцам в Германии, то затем речь пошла об уничтожении «неполноценных» народов.

Европа, отметив, что неполноценными считают не их, радостно поддержала эти начинания финансово и вскоре разразилась страшная война. Против колдунов, предпочитавших называть себя «магами», вставали волхвы и одаренные других стран, и в колдовском плане гремели не менее страшные битвы. Решившие действовать кровавым колдовством немецкие колдуны пали, но посеянная ими скверна дала всходы.

Колдунам в некоторых других странах понравилась идея быть выше не обладающих даром, кроме того, контролируя правительства тем или иным способом, они не были сдерживаемыми никакими правилами и законами, имея возможность экспериментировать в свое удовольствие. Кроме того, колдуны с удовольствием исполняли заказы на уничтожение тех или иных людей, с целью обогащения.

Далеко не все колдуны разделяли мысли, чуть не приведшие мир к краху в прошлый раз, но в Великобритании эти идеи были сильны, поэтому один из островов был превращен в место для экспериментов, прикрываясь вывеской «колдовской школы» для одних, просто «школы» для других, и полигона для третьих. Здесь разбирались артефакты Аненербе, здесь производились жестокие опыты, в том числе и над детьми, которых было не жалко, над теми, кого колдуны считали низшими, или вообще животными.

Казалось, никто не знает и никогда не узнает о новом концлагере, сотворенном ничему не желающими учиться забывшими прошлое колдунами. Предпочитавшие не вспоминать о том, как на беззащитный город падали бомбы и громко кричали раненные люди, новая волна нацистов готовилась сделать свою самую страшную ошибку.

Глядя в окно своего кабинета, в котором планировались действия, новый «вождь» местных колдунов задумчиво смотрел на серые морские волны, набегавшие на камни. Ему докладывали об успехе запланированной операции, и выражение лица как-то избежавшего суда немца, считавшегося сейчас англичанином, прорезала жесткая усмешка. «Уже скоро».

— Отродье действительно обладает необходимым пространственным даром, — сообщил «вождю» его ближайший помощник. — Извлекли чисто, родителей депортировали, но они не долетят.

— Очень хорошо, — кивнул тот, кого здесь называли вождем. — Что у нас по деньгам?

— Хорошо известные люди внесли первые платежи, — ответил помощник. — Но у них желание… Странное на мой взгляд.

— Для нас проблемное? — поинтересовался самый главный колдун Британии.

— Совсем нет, даже удобное, — хмыкнул его собеседник. — Так что мы согласились.

В просторном кабинете, находившемся в хорошо спрятанном месте, колдуны планировали не самую простую жизнь для двоих еще ничего не подозревавших детей. Если бы у них все получилось, то ритуал, обнаруженный в старых записях, поставил бы старый мир на грань уничтожения, вот только этим они нарушали равновесие, установившееся в мире.

Британские колдуны не верили ни в равновесие, ни в могущественные силы. Они желали власти над всем миром и шли к своей цели, абсолютно не задумываясь над тем, какой будет цена. Но Равновесие в одном из миров Таурис было само по себе основной силой, обеспечивавшей само существование этого мира, поэтому история пошла совсем не по запланированному сценарию.

Глава 1

Герби Дэвис был сиротой и знал это. От него отказались родители еще в роддоме обосновав это тем, что новорожденный — бесовское отродье. Но, когда ему исполнился год, Герби взяли в семью хорошие люди — Вонсоны, почему-то не став усыновлять. Тем не менее, мальчик называл опекунов мамой и папой, против чего те совсем не возражали.

Названный Гербертом мальчик считал себя вполне счастливым, пока ему не исполнилось десять лет. Неожиданно для него опекуны построжели, как будто он сделал что-то нехорошее. Герби пытался понять, что не так, но во взгляде «папы» появилась брезгливость, а «мама» все чаще награждала мальчика подзатыльниками. Однажды вечером, Герберт услышал разговор опекунов, чуть не сломавший его.

— Зачем нам это отродье, Франц? — с отвращением в голосе поинтересовалась женщина. — Колдовское семя, подумать только! Надо от него избавиться!

— Завтра отвезем его в приют, — согласился с ней тот, кого Герби называл «папой».

— Только пусть это будет для него сюрпризом, — хихиканье доселе называемой «мамой» больно ударил мальчика в самое сердце.

— Скажем ему, что это собеседование в школу для одаренных, — рассмеялся мужчина.

Понимая, что его жизнь кончена, Герби пытался собрать свой рассыпавшийся на осколки мир. Его предали самые близкие люди. Мальчику было всего десять, потому утром он попытался сопротивляться, цепляясь за косяки и двери, не желая покидать ставший родным дом. И тогда озверевший опекун выдернул из розетки утюг, и замахнулся на Герби проводом. Мальчика доселе не били, поэтому поначалу он даже не понял, что это значит, а потом он не помнил ничего, кроме дикой, разрывающей боли. Так, в полубессознательном состоянии его и закинули в машину. За что с ним так поступили, сильно избитый мальчик так и не понял.

Автомобиль ехал, а Герби не мог и пошевелиться — так было больно. Его впервые так жестоко и сильно избили — до крови, и мальчик просто застыл в своем непонимании — за что? Он всего только хотел остаться в доме, за что его так? Почему опекуны стали такими злыми? Этого он не понимал.

На дворе была зима, шел снег, счищать который снегоуборочная техника не успевала. Поэтому опекун мистера Дэвиса на повороте успел только испугаться — на него надвигался не справившийся с управлением грузовик. Последовал сильный удар, а затем и взрыв — грузовик оказался полупустым бензовозом. Герби только и успел почувствовать сильный жар, лизнувший избитое тело, пожелав оказаться где-нибудь подальше, когда еще один взрыв лишил его сознания.

***

Переправа была сложной, гитлеровцы обстреливали отступающие войска, стараясь утопить побольше красноармейцев. Лейтенант Зарубин стоял на плоту, чувствуя, что враг уже пристрелялся и может накрыть переправляемое орудие в любой момент. В этот момент новый взрыв чуть не сбросил командира Красной Армии в воду, но вот после него он увидел пацана, одетого в какие-то лохмотья, закачавшегося на воде. Не раздумывая, лейтенант прыгнул в воду, чтобы вытащить едва дышавшего мальчонку лет десяти-одиннадцати на вид. Быстро осмотрев спасенного уже на берегу, лейтенант заметил, что тот сильно избит, весь в крови, да еще и обгорел. По всему выходило, что пацан убежал от этих гадов, не жалевших даже детей. Доложив командиру батареи, Зарубин только вздоха и лаконичного решения.