Ведьма

— Дом мой ты не увидишь, — покачала головой ведьма, улыбнувшись исподтишка.

Сняв готовую тушку с огня, Хью насадил на прутик несколько грибов и протянул его над костром.

— Не боязно одной в лесу жить?

— А чего мне страшиться?

— Ну, с волками-то ты ладишь, а люди? Встретились мне на днях. Девушку искали. Посему, выходит, тебя.

— Отчего ж непременно меня? — простодушно дернула плечами девушка, но неодобрительный взгляд серых глаз мужчины напротив заставил перестать упрямиться. — Ну да если и меня, то, что с того? Я местная травница, мало ли кто и зачем меня ищет. Я в помощи никому не отказываю.

— Нет, Мари. Не затем они тебя искали. Это ты и сама ведаешь, да только скрытничаешь. Для чего тебя те мужчины преследуют? — напирал Хью.

От вспыхнувшего негодования ведьма вскочила на ноги.

— Единственный, кто меня взаправду преследует — это ты! Так может, это тебя мне следует опасаться? Кто ты? Чего ты от меня хочешь?!

— Кто я?! — поднялся с земли и Хьюго. — Я тот, кто не единожды тебя от большой беды спас. Я тот, кто помочь тебе желает! По нраву ты мне пришлась, — и, признавшись, шагнул к девушке.

— Да с чего ты решил, будто мне помощь нужна? — отшатнулась Мари от мужчины, как черт от ладана, — Говорила я тебе и снова повторю. Не приходи и не ищи меня больше, — отчитала, подол отряхнула, косы упрямо за спину отбросила и скрылась за деревьями.

Хью лишь усмехнулся вслед:

— Вот же упрямый рыжий дьявол.

Вечерняя трапеза в доме Ванклаудов проходила в полной тишине. Дети боялись даже ложкой невзначай по миске скребануть. Неожиданно Николас замер на секунду и выскочил из-за стола, ничего не объясняя. Пока из опочивальни супругов была слышна возня, семейство с опаской переглядывались друг с другом. Николас вернулся быстро и довольнее кота, слизавшего сметану. На стол глухо упал амулет.

— Нашел?! — обрадовалась Рода.

Николас кивнул:

— Я ж его из сундука переложил в твою шкатулку. Ту, что с секретом на дне.

— А что это? — осмелела Марта.

— Амулет ведьмы, — охотно объяснил отец. — Пять лет назад я с его помощью уже одну ведьму со свету сжил. И сделаю это сызнова.

— Пресвятая Магдалина! — ахнув, прижала руки к груди Рода. — Николас, одумайся! Беду накличешь!

— Неужели ты не понимаешь? — насупился муж. — Они ни за что не оставят меня в покое, пока живы. Но я покончу с ними, и тогда уж ничего не будет угрожать ни мне, ни тебе, ни детям.

Возражать никто не осмелился. И жена, и дети знали. Ежели мистеру Ванклауду что-то втемяшилось в голову, то спорить бесполезно.

Глава 23

Мысли молодой ведьмы настырно крутились вокруг последней встречи с Хьюго. Его слова пугали. Она была так осторожна, но все равно позволила ему узнать и что в лесу живет, и что снадобья готовит.

— Надо бы снять с него чары, иначе не отстанет. Еще чего доброго, прознает про меня всю правду, — твердо решила Мари и открыла книгу с рецептами.

Пару страниц перелистнула и замерла. Нехорошее предчувствие, как ледяной водой окатило. Испуганно обернувшись к двери, она прижала к себе гримуар и попятилась. Правильно она рассудила — связь порвать, только запоздала немного. Спрятав книгу, Мариотта отворила дверь.

— Как ты нашел меня?

Хью деловито скрестил руки, привалился спиной к стволу высокого дерева и улыбнулся:

— По следам. Я сын егеря. Отец учил меня читать следы и ходить по лесу.

— Выходит, солгал, что заблудился, — упрекнула девушка. — И все же напрасно пришел. Уходи.

— Не гони, — вмиг став серьезным, мужчина оторвался от дерева и приблизился к Мари, почти касаясь ее. — Люба ты мне. Ничего с собой поделать не могу. Дозволь войти.

— Зачем тебе мое дозволение? — прошептала ведьма, не смея глаз поднять. — Нет у меня столько сил, помешать тебе.

Ласково проведя ладонью по щеке девушки, Хью приподнял ее лицо за подбородок, вынуждая посмотреть на него.

— К чему сила, если ты и сама позвать можешь?

Смущенно отвернувшись, ведьма отступила и в землянку вернулась. А когда поняла, что гость так и остался стоять за порогом, не оборачиваясь, поторопила:

— Чего стоишь? Дважды звать не буду.

Несколько мгновений, и Хьюго уже стоял у нее за спиной, крепко, но нежно прижимая к себе. Разомлев от прикосновений, Мари расслабилась и откинула голову мужчине на грудь. Так тепло и надежно было в его руках.

— Тебя ведь тоже ко мне тянет, зачем же противишься?

— Так ведь не правильно это, — развернувшись к мужчине, жалобно протянула Мариотта.

— Чего ж тут неправильного, коли мы друг другу по сердцу? — улыбнулся Хью и припал к устам ведьмы.

Не встретив сопротивления, он целовал все напористее и жарче. А Мари неистово отвечала. Время будто остановилось. Опомнилась Мариотта, когда поняла, что они давно уже не стоят посреди землянки, а сидят на ее скромного вида соломенной лежанке.

— Нет, Хью, остановись, — потребовала девушка, прервав поцелуй. — Это все не взаправду. Это не ты. Не твои чувства.

— Не понимаю…

— Я внушила тебе любовь к себе. Тебе кажется, что ты любишь меня, но это не так. Когда дурман спадет, ты сам поймёшь.

— Глупости, — возразил Хьюго. — Все, что я чувствую к тебе — это по своей воле. Доверься мне, — и вновь потянулся к губам Мари.

Рука ведьмы сама уперлась в грудь мужчины в попытках остановить его. Но едва девушка коснулась тела, тут же ощутила под ладонью медальон, слишком большой и круглый, чтобы быть простым крестиком. С тревогой поглядев на прижатую к неизвестному предмету руку, она с силой рванула ворот рубахи, оголяя мужчине шею и грудь. На тонкой серебряной цепочке висел "Амулет ведьмы". Цепенея от страха, Мариотта медленно отстранилась и замерла.

— Не пугайся! Я не сделаю тебе ничего дурного, — протянул руку Хью и тут же отдернул, стоило девушке вздрогнуть. — Теперь ты видишь, что не твои чары заставили трепетать мое сердце. Оно само заходится при виде тебя. Хочешь верь, хочешь не верь, а полюбил я тебя всей душой.

Признания молодого охотника никак не отразились на лице ведьмы. Она все также неподвижно сидела, уставясь во все глаза на амулет.

— Хочешь, я сниму его?! — не раздумывая, выпалил Хью, схватившись за цепочку.

— Нет! — решительно остановила Мариотта мужчину, отмерев. — Оставь, — повелела она и сама потянулась к губам Хьюго, прижимая ладонь к гибельному медальону.

Пока амулет жег руку, страсть сжигала сплетенные тела. Огонь ещё ярче вспыхнул в очаге, и вместе с пламенем на стене заплясали причудливые тени. Казалось, множество силуэтов человеческих пар танцевали пылкий танец влюбленных, то разъединяясь, то соединяясь воедино.

Солнце уже стояло высоко, когда ведьма сонно потянулась на лежанке. Было непривычно просыпаться не одной. Но о содеянном она не сожалела. Да и велик ли грех, ежели по любви и согласию. А что до людской молвы, так ей, ведьме, в церкви не венчаться.

— Не прогонишь? — спросил мужчина, лениво прикрывая глаза рукой.

— Не прогоню, — улыбнулась Мари. — А ежели воды и дров натаскаешь, то и накормлю.

— Лягушачьими лапками и мышиными хвостиками?

— Это добро самой надобно, а тебе и простой похлебки с хлебом хватит.

Так и потешались друг над другом, пока вместе хлопотали. А отобедав, вновь серьезными стали. Много недосказанного осталось между ними. Тайны Мариотты больше не тайны, а вот Хьюго оставался не расколотым орешком.

— Давно ты охотой на ведьм промышляешь? — принялась расспрашивать Мари.

— Давненько. Только я не совсем охотник. Ведьм толпе на потеху не убиваю. Прежде чем приблизится, я на вас издали смотрю и дела ваши отмечаю. Светлым я не врежу, а темных…

— Со свету сживаешь? — перебила девушка.

— А темным я выбрать позволяю. И уйти с миром, — невозмутимо продолжил Хью. — Ведь мне известно, что только ушедшие через ритуал, да по своей воле могут духами возвращаться. А насильно загубленные навсегда землю покидают.