Колумбарий

Свет включать не хотелось. В квартире совсем потемнело, динозавры на столе перестали отбрасывать тени. Иван Данилович посмотрел на часы, секундная стрелка которых разгоняла тишину. Все правильно, раз звонил Олег, значит, он уже на базе. Начало восьмого. Иван Данилович собрал динозавров в коробку и спрятал в ящике. Снял с турника в коридоре самодельные качели, и тогда зазвонил телефон.

– Пап! Ну прости, прости, пожалуйста! Совсем из головы вылетело, хотела же позвонить!

– Да ничего, Ирин, все нормально. Как вы?

– Нас тут в гости пригласили, за город. Большой компанией поехали, с детьми, на трех машинах. Как стали мужики футбол обсуждать, так я и вспомнила, что не предупредила, блин!

– Все нормально. Жаль, конечно, но чего уж теперь.

– Как твои-то сыграли?

– Никак, дочка. Никак.

– Ну ладно, пап, я тебе на неделе позвоню еще. А то тут шумят, сам слышишь. Пока, целую! От Олежки привет!

Дождь закончился, ветер стих, но ветки по-прежнему царапали окно.

Иван Данилович осмотрел дерево, двор. Все как обычно. Он плотно закрыл форточку, задвинул шторы, но звук не исчез. Скрёб-скрёб-скрёб.

Он накинул плащ, кепку и вышел из дома. Влажные улицы блестели в огнях фонарей, грузовики, точно поливальные машины, рассыпали брызги по тротуарам. У метро играла музыка, слышались пьяные смешки, гремела ругань на ближнезарубежном наречии. В девять часов вечера в Москве все только начинается.

Иван Данилович шагал по Электролитному проезду в сторону железной дороги и присматривался к кронам тополей, стараясь обходить их по дуге. Ветки могли забраться куда угодно, а деревья вдоль тротуара – отличное прикрытие. По левую руку за забором высился скелет недостроя, брошенный года полтора назад. Справа, за двумя стальными листами с табличкой «Территория охраняется собаками», ржавыми балками топорщился другой объект-призрак. Первый ярус давно накрыло кустами, стальные кости оплели растения. Природа пожирала промзону, перерабатывала все ненужное, и прямо сейчас Иван Данилович чувствовал себя таким же ненужным.

Возле гаражей Ивана Даниловича встретил Олег. Давно ходили разговоры, что все постройки в низине у путей будут сносить. У городского начальства были свои виды на эту территорию. А если процесс пошел, значит, через годик-другой не станет и складской базы.

– Короче, расклад такой, – объяснял Олег. – Гаражей тут шестнадцать штук, как раз на четыре смены поровну. Отдельных людей для этой работы нанимать не будут, денег-то жалко. Вот, стало быть, весь хлам из них выгребать нам. Дневники прямо во время смены свою часть могут раскидать, а нам либо уже после на два-три часа задерживаться, либо кто как может. Не впотьмах же тут ползать с фонариком. Спешки нет, главное – до зимы управиться. С владельцами, где они есть, вопросы улажены.

Здешние гаражи были обычными контейнерами, чуть приличнее гаражей-ракушек. Гробами из металлолома с таким же металлоломом внутри. Большая часть не использовалась уже много лет.

– А поздоровее найти они никого не могли? Вон ребята со складов за пару дней бы тут и управились.

– Господь с тобой, Иван Данилыч! Они же делом занимаются, деньги для фирмы добывают денно и нощно. Это мы, нахлебники, чаи гоняем и дрыхнем на посту.

– И то верно.

– Короче, когда вычистим все, свалку забьем, техника придет гаражи эти забирать. Ломать вроде как не планируют. Покрасят да и поставят еще где-нибудь. Хотя это уже не наше дело.

– Вопрос-то в чем?

– А вопрос в том, как их по сменам распределить. Там ведь где пусто, где густо, а платят за каждый одинаково – аж штуку на всех. Мы с мужиками уже взяли первые четыре от ворот, они полупустые. Тут уж извиняй, повезло, что приказ пришел под нашу смену. А вот из остальных – выбирай любые. Кое-где среди хлама можно и полезного чего для себя урвать, просто покопаться надо. Погляди, короче, и мне скажи. Я вроде как главным по этой части назначен. Даже ключи от запертых выдали. – Олег протянул Ивану Даниловичу связку. – Иди, ознакомься. Тебе, как местному, преференции, ну и ночная смена за ночную горой. А то завтра с утра набегут дневники, не до выборов будет.

Кто-то махнул бы рукой в сторону первых попавшихся гаражей, не забитых под завязку, и отправился домой отдыхать. Или просто-напросто убежал бы, памятуя о здешнем обитателе. Но только не Иван Данилович, у которого с детства чувство ответственности было сильнее чувства страха. Он попросил у Олега фонарик и перчатки, взял ключи и начал осмотр. Дело касалось не только его, но и коллег по смене. И раз уж ему выпала возможность облегчить всем работу, он должен сделать все четко и правильно. К тому же не так страшен черт…

Иван Данилович, обходя гаражи, убеждал себя, что ветки не нападут на человека. В конце концов, крысы, кошки и даже собаки – это одно, а тут совсем другой разговор. Главное, шуметь. Греметь мусором, хлопать воротами, кашлять. Чтобы ветки услышали издалека, не сунулись. Они ведь все время убегали, значит, опасались. Иван Данилович считал, что такое поведение вызвано обычным животным страхом перед более крупным существом.

На каждый гараж он тратил от силы пару минут. Отворил дверь или воротину, быстренько прикинул фронт работ, мысленно записал результат в кондуит и двинулся дальше. Мусора хватало. Кое-что можно было сдать на цветмет, но с таким количеством больше мороки, чем прибыли.

Внутри одного из гаражей луч фонаря упал на эмблему ЦСКА. Иван Данилович улыбнулся, осветил флаг армейцев на стене и решил тут задержаться. Гараж, несмотря на захламленность, был довольно уютным. В дальнем углу пылились стол с табуреткой и креслом, а чуть правее на коротких ножках стояла «буржуйка», врастая дымоходом в крышу. К одной из стен были привинчены полки, на которых под слоями паутины хранились запчасти, консервы, аптечка и даже игрушки. Иван Данилович снял оттуда пластмассового медведя, тряхнул его, и медведь закатил глаза. Коробки с пожелтевшими фотографиями, футбольный мяч с росписями-закорючками, дипломы и благодарности в рамках – здесь уместилась чья-то жизнь.

По крыше от стены до стены что-то простучало. Пробежало. Звукопроводимость была прекрасная – все равно что выйти под град с кастрюлей на голове. Тук-тук-тук. Иван Данилович посветил наверх – дыр не обнаружилось. Он сглотнул, поправил козырек кепки и обернулся к двери. В еле заметных отсветах уличных фонарей на изгибах ворот плясали причудливые тени. По земле, точно призрачный кисель, стелился туман.

«Нужно шуметь», – думалось Ивану Даниловичу, пока стук приближался к воротам, а тени вырисовывались в облезлые ветки. Стены этой железной коробки тут же разнесут любой звук, нужно как следует пнуть, громыхнуть что есть силы… Но силы покинули Ивана Даниловича. Их хватало ровно на то, чтобы светить в участок над воротами, где шевелилась тьма, где ее щупальца складывались в пальцы с бесконечным числом фаланг.

Со стороны пустыря донесся кошачий визг. Следом еще один. Похоже, самцы делили территорию. Тени дрогнули, стук прошелся вниз по стене и растворился в шепоте ветра в дымоходе.

Иван Данилович выбрался наружу и закрыл гараж, попав ключом в замочную скважину лишь с третьего раза. Туман загустел и оплел землю молочной паутиной. Осматривать последний гараж совершенно не хотелось.

– Ну что, Иван Данилыч, выбрал?

Из-за громыхания поезда он не услышал, как подошел Олег. Сердце в груди отстукивало тот же танец, что и ветки на крыше несколько минут назад. Быстро и противно.

– Да, Олежа, можешь записывать. Этот вот только не успел проглядеть.

– Ну так давай посмотрим, какие проблемы.

Олег забрал связку ключей и ловко скинул навесной замок. Скрипнул проделанной в воротах дверцей, шагнул внутрь и тут же вылетел обратно.

– Матерь божья, ну и вонища! Крыса, видать, сдохла. А то и не одна. – Он прикрыл дверь и состроил брезгливую рожу. – Тьфу. Не хватало нам еще падаль разгребать.

Последний гараж оставили на откуп дневным сменам, пусть между собой делят такое богатство. Олег зафиксировал в блокнотике выбор Ивана Даниловича и ушел на территорию. Иван Данилович заговорил было о странностях на базе, о звуках и тенях, но, увидев недоумение на лице Олега, перевел все в шутку. Ветки остались только их проблемой.