Страница 2 из 5
– В следующем выпуске руководство.
– Интересно так, да?
– Да прям.
– Воскресли.
– Ужас.
– Ё-п-р-с-т. Напишешь ё-п-р-с-т?
– Да.
– Женщина.
– Опять все запрыгали. Щас приду. Не повторяй за мной.
– Человек там. Написано.
– Ужас.
– Некрасиво ты написал.
– Ужас.
– Я написал?
– За что? Написал «за что»?
– С возвращением. В деревню.
– Пирожок.
– Есть хочу.
– Кушай. Где бутерброд?
– На кухне в стадии планирования.
– Молодец.
– Кофе?
– Кофе, да.
– Покупай абонемент.
– Уже зрители подтягиваются?
– Куда лезешь!
– А это что?
– Продавцы книг. Сто процентов.
– Я на кухню. Не ругайся.
– Ффф.
– Ну, погоди…
– «Сталкер» досмотрим и продолжим.
– Не ругаюсь.
– За весь фильм – первый труп. Первый и последний. Труп женщины. А, нет. Там ещё один. Два трупа – мужчины и женщины.
– Откуда ты фильм знаешь?
– ?… Какой у тебя год сейчас?
– Девяностый.
– А у меня две тысячи двадцатый. Нет, двадцать первый уже.
– У меня правда девяностый…
– Фильм снят в тысяча девятьсот семьдесят девятом.
– Очевидно. У нас режиссёр.
– Ха-ха.
– Вот шельма. Собственная. Серьёзно. Совершенство.
– Серьёзно?
– Сильно. Ну что? Что привёз там?
– Я что ли?
– Понятно.
– «То, либо, нибудь» написал, человек?
– Нет, я не буду это писать.
– Жаль.
– Мы Германы, господа.
– Смешно.
– И правда, это очень смешно.
– Не вижу.
– Астана.
– Назарбайстан.
– Вот ты жопка.
– Так мило.
– Мне хорошо, прям ужас. Уужасс… ужас.
– Гля, как тащит. Вселенную.
– Ещё не пиши.
– Секс.
– Ещё рано.
– Исус. Исус…
– Я не Иисус…
– Должен прочитать.
– Чего ты?!
– Это ж свидетель. Секса.
– О-ё-ёй!
– Неужто?
– Абзац. Есть.
– На, вот абзац.
– Я устала.
– Естественно.
– Ужас.
– Обещание.
– Ух тыы…
– Ну и ничё страшного.
– Ужас.
– Теперь на Серёгу переведи. Два абзаца надо.
– Паспорт.
– Книга ни о чём. Жалко.
– Считай, что это для науки.
– Ещё стихи. Конец.
Прочитала день тридцать четвёртый:
– Здорово. Мне нравится. Хотя бы для себя напишу.
– Естественно.
– Надо рассказать всем. Иисус смеётся.
– Не надо. Контрпродуктивно.
– Автора.
– Ужас.
– Умница.
– Ужжас…
– Ты в Америке будешь жить? Там жить можно.
– Да что ты…
– Человек. Гляди. Щас напишет. Видишь?
– Там интеллект.
– Я тебе говорю. Ты доиграешься.
– До свидания. Переведи.
– Кто ты?
– Ужас.
– На ремонт.
– Каюк. Ка-юк…
– Да пишу уже…
– Нет времени каюки писать. Молодой, нет?
– Без шансов.
– Выживет.
– Идите отсюда! Идите к чёрту!
– Ох ты. Нашё-о-о-о-л!
– Ужасно.
– Умеет каюки писать.
– Он духовный? Духовный? Опять не знаешь, что ответить?
– Молчи.
– «Ничего не говори, молчи. Если на нас облава – беги… Я сама тебя найду, прости». Ёлка.
– Придумали же.
– Нас бичует сатанист.
– «Сатанист» или «сатанизм»?
– Да пиши, как хочешь.
– Замётано.
– Конечно, Исус. Правильно? Правильно, пацан?
– Говори, говори. До пятницы я совершенно свободен.2
– Нужна собственная информация.
– Почему такие жёсткие требования к информации?
– Ну, знаешь…
– Ужас… Ложися.
– Не хочу.
– Ложись. Смерть тебя ждёт, ложись.
– Ужас.
– Не хочу. Ты ужас. Ужас.
– Не надо. Ты опять?
– Уже поздно.
– Ужас.
– Ужас… ужас.
– Наташ!
– Царство ему небесное…
– Каюк нужен?
– Он в России.
– Папа.
– Это на грани.
– Молчать, всё хорошо. С праздником. Так дешевле.
– Пойдёт.
– Будь проницательным.
– Благодарю, демоны.
– Не пугай меня. Ты с демонами разговариваешь, что-ли?
– Хорошо. Всё для Антона. И Петербурга.
– Тут эпатаж. Пойдём за мной.
– Куда ты?
– Мне так кажется… никуда.
– Шарики за ролики.
– Где тут шарики?
– Видишь? Убедился? Он был прав.
– Ужасно.
– Вот так мы разговариваем.
– Молчи!
– Молчу.
– Ненавижу я Антона. И демонов тоже.
– Молодец. Он участник.
– Конечно. Ангел.
– Ты лапшу не вешай – накажу.
– Ну, конешно.
– Я инопланетянин.
– Серьёзно?
– Новый мииир…
– Щас разобью твой новый мир.
– Наш.
– Он Шерлок. Молчи, я сказал тебе молчать. Месяц.
– Бичует он душу населения.
– Оставь душу населения в покое. Неймётся, демон?
– Соглашайся.
– Подавилась.
– С чем «соглашайся»?
– Смерть.
– Никому смерть.
– Ужас.
– Всё по протоколу.
– А ксива хоть есть?
– Ха-ха-ха!
– Можем принимать?
– Что? кого принимать?
– Дьявола.
– Ни в коем случае.
– Вижу.
– Где самочка?
– Паспорт покажи.
– Ужжасно…
Тут она сказала нечто незаконное.
– Не могу я про это писать.
– Почему?
– Посадят.
– Кина не будет?
– Не будет.
– Христос.
– Верю. Спасибо.
– УЖАС.
– Ах ты! Ты вернулся что ли?
– Там мужик.
– Откуда ты знаешь? Он женщина.
– Девочки, не надо.
– Нам бухгалтер нужен. Он всё врёт.
– Денюжки.
– Он конь.
– Идеальный.
– Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!
– Александр!
– У нас тут всё в ажуре.
– Конечно.
– Ужас. Уш.
– Перерыв на чай.
– Пойдём.
– Что посмотреть не посоветуешь?
– Нет.
– На нет и суда нет.
После перерыва:
– Ты сейчас дошутишься.
– Обсуждать! Благотворительность.
– Я люблю тебя.
– Что такое? Друг от друга – шьюить!
– Лукерья!
– Что?
– А зачем?
– Смилуйся.
– Стоп. Достаточно.
– Мы только начали. Ну да как скажешь. Чем бы заняться? Можно мусор вынести, заодно по магазинам прошвырнуться. Что бы на ужин?
– Перцы.
– Ужжас. Ужас!
– Ничего не хочу.
– Тут ошибка какая-то.
– Всё-таки он спасёт программу…
– Опять? Да где он?
– В тюрьме.
– Класс! Пролетел что ли?
– Even.
– Праздник какой-то… Тут сатанисты?
– Нет.
– Молодца-а-а.
– Программа где совершенная, вечная?
– Ужас.
– Ты влюбился что ли? У нас свой протокол.
– Район.
– Молодец. Я не вижу!
– Спи. Замучилась? Подыграй. Мама…
– Там собака.
– Гавкать будешь?
– Аф-аф.
– Ты собака. Абзац.
– Ненавижу абзацы.
– Хи.
– Прекращайте.
– Не буду писать – это мерзко.
– Нормально.
– Нет.
– Пасть порву. Как следует.
– Ужасно.
– Исус… Наклони голову, пожалуйста.
– Для кого ты будешь писать?
– Для детей, ты не поймёшь.
– На всю страну. Мы заразились этим.
– Антона́!
– Видишь? А я вижу.
– Даже не знаю, плакать или радоваться.
– Ужжас.
– Не получишь ты сегодня. Выгони его отсюда.
– Сам выйдешь?
– ** *** вас!
– Это ребёнок.
– Да, похоже.
– Хи.
– Откуда? Безотцовщина.
– Не говори. Ещё и матюкается.
– Да ну вас!
– Спать. Шах, мат.
2
Из мультфильма про Винни-Пуха.