Страница 44 из 52
Мы с Даром хохочем, весело переглядываясь. Он еще немного рассказывает о яхте, и даже проводит небольшую экскурсию. Надо признать, я впечатлена. Не то чтобы я много видел яхт изнутри. Это первая. Однако, надо отдать должное отцу Долматова, он очень щедр на подарки своей жене. Это, конечно, не такая тридцатиметровая яхта, но в ней есть комната и все удобства.
Поднявшись на палубу, мы возвращаемся за столик, на котором уже стоят блюда и напитки.
Я тянусь к салату, но Долматов тут же пресекает мою попытку, встает и властно отрезает:
— Я сам. Хочу за тобой поухаживать.
Ну сам так сам, если мужчина хочет, то пожалуйста!
Айдар пододвигает ко мне тарелку с сочным стейком, при виде которого мой живот урчит, а во рту скапливается слюна. Проклятая диета! Затем накладывает немного салата и какие-то изысканные закуски, наливает теплый чай и, оставив легкий поцелуй на моей макушке, возвращается на свое место.
Я с завистью смотрю на то, как Дар уплетает мясо, пока самой приходится вяло ковыряться в салате. Воистину, красота требует жертв! Я бы сказала — по миру пускает!
Чтобы утолить голод, запихиваюсь салатом и пью много чая, когда Долматов вдруг довольно резко говорит:
— Только не говори, что ты на диете.
— Тогда буду молчать, — раздраженно фыркаю.
Не вижу смысла скрывать очевидное. Тем более, учитывая, что половина моего гардероба на мне висит мешком. Последний раз, когда я взвешивалась, весы показали семьдесят три килограмма. То есть чуть больше, чем за три месяца я скинула десять килограмм. И не собираюсь останавливаться!
Вообще-то это по милости Долматова я сижу на этой дурацкой диете. Ладно, скорее из-за своих причуд, но тем не менее именно он и его друзья стали тем самым пинком под зад.
— Да ладно тебе, Поль! Зачем тебе это? Ты прекрасна!
Поджав обиженно губы, отворачиваю голову, невидящим взглядом смотря на гладь моря.
И это он мне говорит? Тот из-за которого все началось?
— Затем, — сквозь зубы выдавливаю. — Хочу похудеть, ясно?
— Но ты и так похудела! — восклицает Долматов. — Послушай, все те гадости, которая сказала Каролина, не имеют значения.
— А ты? — наконец-то повернувшись, устремляю на него колючий взгляд.
— Что — я? — непонимающе хмурится.
— Ты ведь тоже смеялся со всеми тогда, — напоминаю ему ту глупую предновогоднюю вечеринку.
— Я же говорил, что не помню, что говорили ребята! Я бы не поступил так с тобой!
— Может, и нет. Однако это не отменяет того факта, что ты тогда ничего не сказал.
Пожалуй, именно это больше всего меня обидело. Не столько смех ребят сколько молчание человека, в которого я влюблена.
— Да не помню я, черт побери, что они говорили! — взрывается Айдар, хватаясь за волосы. Откидывается на спинку стула и закидывает голову, словно пытаясь совладать с собой. Через, должно быть, минуту он сдавленным голосом произносит: — хочешь, я им всем морды набью?
— Не хочу, — качаю головой, а потом, точно в чай подлили зелье правды, вываливаю все как на духу: — я ведь тогда подумала, что и ты так считаешь. Что я для тебя всего лишь толстуха, над которой можно приколоться. Наивная девчонка, которая влюбилась в популярного парня.
Дар встает и подходит ко мне, присаживается на корточки и берет мои руку в свои.
— Послушай, я никогда так не думал. Ты мне нравишься… — он выдерживает паузу, словно в уме подбирая слова, а потом продолжает: — очень сильно нравишься. Я никогда ничего подобного не делал ни для одной девушки. А для тебя делаю. Потому что хочу, потому что люблю смотреть как ты улыбаешься. И ты мне всегда нравилась такой, какая ты есть. Честно говоря, я думал это Клюев надоумил тебя сесть на диету, и от этого очень сильно злился. Полина, — Дар нежно заправляет прядь волос мне за ухо, поглаживает щеку, обводит большим пальцем контур губ. — Никто из парней не считает тебя полной, поверь. Большинство из них озабоченные придурки, которые только и думают о твоих… — он брезгливо морщится, не заканчивая. — Короче говоря, это лишь слова злых девчонок. Я хотел это сказать позже, но ты спутала мне все карты, — усмехается. Айдар тянет меня за руки, и я встаю, притягивает к себе за талию, а потом шепчет прямо в губы: — я серьезно на тебя запал, Полина Устинова. Ты будешь моей девушкой?
Нужно ли говорить, что после своей пластиной речи он мне не оставил ни единого шанса ответить «нет»? Наверное поэтому с моих губ без лишнего кокетства слетает легкое:
— Да. Буду.
В следующий момент Айдар впивается со стоном в мои губы, буквально прорывается в рот, точно старается заклеймить меня этим поцелуем.
А затем в объятиях друг друга мы наблюдаем за красивым закатом. Шутки ради пародируем сцену из «Титаника», но, надо сказать, романтики из нас отстойные. Мы взрываемся смехом в первые две секунды.
— Дар, а что будет потом? — уже под конец нашего свидания спрашиваю.
Я не могу не тревожиться. Так страшно, если все это исчезнет. Если он уедет, но и препятствовать не могу.
— Я все решу, Поль. Просто верь мне, ладно? Я теперь твой парень, а не абы кто. Так или иначе, мы будем вместе. А ты бросишь диету?
— Нет, хочу до выпускного протянуть. Это для меня важно.
— Но ты же понимаешь, что это ничего не поменяет? Что ты все равно будешь всегда недовольна.
Скорее всего, так и будет. Потому что любовь к себе начинается именно с принятия, а у меня принять себя как раз не получается. Я худею, вещи действительно на меня становятся большими, живот подтянулся, как и ягодицы, но я все равно каждый раз недовольна.
— Жаль, что ты не видишь себя моими глазами, — проводя рукой по моей спине, с грустью произносит. — Тогда бы ты поняла, что совершенство.
— Да ну тебя! — фыркаю.
— А что? Другой для меня моя девушка никогда не будет! — уверенно отрезает, а потом снова целует.
Однако его слова заседают у меня в голове.
Да, действительно жаль, что я не могу увидеть себя его глазами…
Глава 23
Начало мая
Айдар
Звонок отца застал меня, когда я зашел домой.
— Сын, ну что там? — нетерпеливо спрашивает.
Сегодня у нас прошла последняя игра по баскетболу, которую естественно мы выиграли. Кто чемпионы? Мы, черт возьми, чемпионы!
— Выиграли!
— Я ж говорил! — радостно восклицает отец. — Боже, Дар, только прошу, не разнесите дом. Ты знаешь, я не против твоих дискотек, но мама до сих пор выносит мне мозг за ту вазу и…
— Пап, — перебиваю его тираду, — отмечать будем на школьной дискотеке. К нам если придут, то пару своих парней и девчонок.
Отец с шумом выдыхает. Он никогда не был против моих вечеринок. Да и смысл? Я бы все равно их устраивал, но втихаря. Удержать подростков от тусовок — задача, я вам скажу, из разряда невыполнимых. А вот мама строже в этом плане. Полагаю, потому что именно ее любимый персидский ковер потом оказывался похож на половую тряпку, именно в ее вазах ручной работы находили бычки и пепел.
Короче говоря, после одной выволочки, когда одна из ваз разбилась, потому что придурок Харитонов кинул в нее баскетбольным мячом, я пытаюсь прятать все ценные вещи. Ну и разумеется, держать от мамы все в тайне. Не то чтобы она не догадывается. Но, как говорится, не пойман — не вор. В моем случае, не спалили — не виновен.
— Ну и хорошо, — одобрительно произносит отец. — Поздравляю с победой!
— Спасибо!
— Ты уже говорил с преподавателем? Она подготовит тебя к интервью?
Для поступления мне нужно пройти интервью, которые на английском языке. И пусть язык я знаю неплохо, но все же подготовиться не помешает.
— Пап, я не поеду, — твердо изрекаю.
В трубке повисает затяжное молчание.
— Может, мы обсудим это еще раз позже…?
— Нет, не обсудим, — упрямо отрезаю. — Я остаюсь. Не нужно продавать дом. Я уже выбрал несколько университетов в нашем и ближайших городах. Скину тебе на почту список.