Без переводчика

Как же узнать Будапешт?

Конечно, в этом городе есть постройки и монументы широко известные, множество раз повторенные на страницах газет и журналов, ставшие как-бы его эмблемой — как Медный Всадник в Ленинграде, как Эйфелева башня в Париже.

Я сразу отложил снимки бесспорно будапештские. Можно ли не отличить Дунай, перепоясанный восемью мостами? Самый старший из них — знаменитый Цепной мост. Он первый сто с лишним лет назад прочно соединил Буду и Пешт, заменив утлые понтоны. С тех пор в сущности и слились эти два города, породили Будапешт.

Цепной мост стал пропускать пароходы, появившиеся на Дунае как раз в то время. Понтонная переправа им мешала. Так что и пароходы способствовали объединению столицы.

Да, нельзя не узнать на фотографии панораму Будапешта, снятую с борта нашего теплохода. Величавое зрелище! Дунай здесь широк, полноводен. На его правом берегу, холмистом, высоком, — дворцы и башни Буды. На левом, на плоской степи Альфельд, раскинулся неоглядный Пешт — плотный, темный городской массив, словно опаленный огнем многих сражений.

Будапешт с его почти двухмиллионным населением — самый большой город на Дунае!

Дунай и здесь не голубой, он отливает сталью. Башни столицы словно вонзили в него свои шпили. Лишь зеленый бордюр набережных смягчает черты Будапешта — суровые, резкие, обветренные.

Вот цепь холмов Буды, где некогда был оплот римлян. На одном холме, над Дунаем, белые балюстрады и башенки-беседки Рыбацкого бастиона. Это, быть может, единственный в мире бастион, сооруженный не для защиты города, а с чисто декоративной целью.

Вдали, в конце всей цепи возвышенностей Буды, гора Геллерт, вся словно в зеленой мохнатой бурке из кустарников. На ее вершине гигантский памятник Освобождения. На высоком цоколе женщина, вытянув вверх руки, держит пальмовую ветвь. На ступени постамента — советский воин со знаменем, а внизу, по бокам лестницы, ведущей к монументу, две фигуры атлетов: один из них побеждает чудовище фашизма, другой несет людям огонь жизни, счастья… Прекрасное, благородное творение скульптора Жигмонда Кишфалуди-Штробля.

Хорошо смотреть с горы Геллерт на столицу и днем, когда ярко блестит клинок Дуная, разделяющий две такие несхожие части города, и ночью, когда из тьмы сверкают лишь миллионы электрических глаз Будапешта.

А этот снимок? Толпа веселых купальщиков в обширном бассейне, вокруг струи фонтанов… Безусловно, снято в Будапеште. Еще римляне знали здешние теплые источники. На этой фотографии купальня и водолечебница Геллерт. С горы видишь крышу большого, известного всей Европе здания да пестрые зонтики кафе, расположившегося рядом, на открытом воздухе.

А вот снимки Пешта.

Не спутаешь ни с каким другим зданием Парламент — филигранное творение зодчества; мощная каменная корона, отделанная тончайшей лепкой, вся в несчетных остриях-башенках. Издали от этого уникального здания веет резкостью готики, а когда подойдешь поближе, видишь, как она смягчена и куполом, и линиями арок на фасаде, и множеством изящных лепных деталей. Казалось, громадная постройка раздавит тебя, но происходит чудо: именно вблизи постигаешь и легкость ее, и какую-то необъяснимую, радостную прозрачность ее узорчатого одеяния. Отраженное Дунаем, оно словно переливается в глубине вод.

Недаром именно Парламент, талантливое творение зодчего-патриота Имре Штейдла, стал эмблемой Будапешта.

Парламент да собор святого Стефана — два великана в Пеште. Их купола-шлемы возвышаются на левом плоском берегу, над гладкой равниной крыш. До чего же они разные, старая Буда и сравнительно молодой Пешт с его правильными квадратами-кварталами, вылощенный, подлинно столичный!

Кажется, Пешт с удивлением взирает на Буду — видение давнего прошлого, вставшее за Дунаем. Буда напоминает Пешту о короле Матиаше, герое сказок, о полководце Гуниади Яноше, о турецких пашах!

Впрочем, один исторический памятник есть и в Пеште. Это монумент в честь тысячелетия Венгрии, тоже единственный в своем роде; его узнаешь даже по смутным контурам на самых неудачных снимках. Стоит он на обширной площади Героев, одной из красивейших в Европе. Под сенью колоннад бронзовые изваяния, олицетворяющие историю страны. Тут и Матиаш, и храбрый Гуниадщ чьи победы на десятки лет отсрочили турецкий полон. А у подножия центральной колонны конные статуи праотца Арпада и его спутников, вождей кочевых племен. Это основатели венгерского государства.

Площадь Героев замыкают Музей искусств с многоколонным классическим фасадом и Академия художеств. Простор этой площади, ширина улиц, явно превышающая западноевропейскую норму, говорят о том, что здесь столица степного народа, не привыкшего к тесноте.

Разумеется, объектив фотоаппарата задержался на многих памятниках Будапешта. Разве можно пропустить, например, вот это древнеримское надгробие в самом центре современного города — утомленный легионер, в шлеме, в короткой накидке, прислонился к стволу дерева…

Седок на вздыбленном коне напоминает Медного Всадника на берегу Невы, и не случайно: это памятник другу Петра Первого Ференцу Ракоци. Да, тому самому Ракоци, который повел на борьбу против императора и австрийских вельмож не только солдат, но и ополчения венгерских, словацких, украинских крепостных крестьян. Овладев чуть не всей Венгрией, Ракоци стал главой страны, правда на короткое время. Из иноземцев только Петр признал его власть.

Нельзя было не снять и бронзового монаха со свитком летописи в руке. Лицо его затенено надвинутым капюшоном. Это Анонимус, средневековый хроникер, венгерский Нестор. «Анонимус», «Безымянный» — так он подписывал свои пергаменты. Кто он, почему скрывал свое имя, — пока загадка.

Но вот другие снимки Будапешта. Обыкновенные улицы большого города, обсаженные платанами и каштанами, дома в пять-шесть этажей, бойкие трамвайные перекрестки, блеск витрин.

Попробуйте тут узнать Будапешт!

Будь снимок цветным, мы увидели бы, что трамваи желтые. Любимые цвета венгров — желтый, зеленый и красный; их чаще всего используют в убранстве столицы.

А вот фотографии Будапешта нового, социалистического, который далеко шагнул через прежние городские рубежи. Война уничтожила тридцать две тысячи здании, но руины и пожарища давно исчезли, возникли новые районы. На снимках великолепные многоэтажные здания. Они выстроены в районе Андьялфельд, где некогда в жутких трущобах гнездилась нищета. Гордое стремление ввысь, огромная ширина проспектов, нарядная, броская расцветка фасадов — все это отличает новый Будапешт, растущий с истинно венгерским размахом.

Многие дома в нем охвачены цветным поясом витрин, неоновых вывесок. Разумеется, и тут, как повсюду в столице, то и дело попадаются сверкающие вывески «Эспрессо». Небольшие, очень светлые, ярко убранные кафе «Эспрессо» как нельзя более соответствуют кипучему темпераменту венгра: он ведь непоседа, он хочет поскорее получить чашечку черного кофе и быстро выпить его с марципановой булочкой. При этом, стоя у высокого столика, он успевает просмотреть газету, перекинуться словом с друзьями. «Эспрессо» очень популярны во всей Венгрии. Они появились даже в деревнях — в передовых коллективных хозяйствах.

Передо мной снимок маленького подвального ресторанчика в стиле старой корчмы. Они очень характерны для Будапешта. Здесь простые дубовые столы, свечи, табуретки, бочонки с вином, большущий вертел над очагом. На подавальщице пышное, украшенное кружевами и вышивками национальное платье…

В объектив фотоаппарата попало и объявление ресторана. Оно сообщает, что здешний повар вступил в соревнование кулинаров на лучшую уху, на лучший гуляш. Традиции венгерской кухни, острой и пряной, не забыты. Кто же будет присуждать премии поварам? Да сами посетители!

В Будапеште выразительны вывески магазинов. Одеждой торгуют «Янош», «Илона», «Тереза», а книжная лавка именуется трогательно — «Горький».