Страница 15 из 18
– Ну, понятно. А какое это имеет отношение к твоей сестре?
– Она тоже приезжала на несколько дней в июле, и отношения между нами были, как обычно в последнее время, холоднее, чем на Северном полюсе. Но в этот раз я заставил ее расколоться. У меня было ощущение, что она на что-то дуется на протяжении нескольких лет, и мне хотелось, чтобы она высказала, наконец, все, что накипело. Думал, это будет какая-то детская глупая обида, но… к сожалению, нет.
– Что же с ней случилось?
Казалось, он будто боится не добраться до конца своего рассказа и говорит, говорит без остановки. Его лицо мрачнеет с каждой произнесенной фразой.
Чувствую привкус горечи во рту. Надеюсь, эта история не закончится так, как я думаю.
– Купер ее… – шепчу, наклонившись к столу.
– Нет, конечно, слава богу! – выдыхает он, широко раскрыв глаза. – К счастью, он уехал в университет одновременно со мной, а то, кто знает, что он мог бы еще сделать.
Донован вдруг резко бьет кулаком по столу и, скрипя зубами, издает нечеловеческий рык. Я дрожу, меня тянет к нему, и приходится сплести пальцы в замок, чтобы не взять его за руку.
– Я не отдавал себе отчета, что натворил. Амелия стала меня избегать, и я, даже не попытавшись разобраться почему, уехал в универ. Это же всего лишь моя мелкая вредная сестра, а я – старший брат, чемпион по баскетболу. Мне казалось, что так все и должно быть, все нормально. Уже сейчас, по прошествии времени, я понимаю, что она пыталась со мной об этом поговорить, говорила мне, что этот парень странный. Намекала, но я, блин, не обращал внимания. Был так сосредоточен на себе, что просто забил. Она воспринимает меня как…
– Соучастника?
– Вот именно, – прошептал он, судорожно проведя рукой по лицу.
– Она могла бы поговорить с вашими родителями.
– Я говорил ей то же самое, но она засмеялась, будто ничего тупее в своей жизни не слышала. Хотя чего уж, мой отец был по уши занят карьерой, мама слишком много времени проводила в больнице. Не считая того, что они были на грани развода. Сестра была под моей ответственностью большую часть времени, а я все просрал. Она всегда восхищалась мной, а я так с нею поступил. Ненавижу себя.
– А что случилось с этим уродом? Скажи, что ты здорово ему навалял!
– Уж поверь, очень бы хотел. Но кто-то успел сделать это до меня. Он разбился на машине в Сан Диего на втором курсе. Умер на месте.
– Кармааа! – кричу так громко, что на меня начинают оборачиваться.
Донован смеется, а я краснею.
– Это было не очень красиво… – шепчу одними губами.
– Я никогда никому об этом не рассказывал, ни родителям, ни друзьям… – шепчет он, проводя пальцем по столу.
– Ты можешь мне доверять.
– Странно, мы почти не знакомы, но я это знаю.
Он быстро поднимает на меня глаза, как бы подтверждая взглядом искренность своих слов.
– Все лето я провел, вспоминая прошлое, перебирая события тех лет, пытался найти себе какие-либо оправдания, но не нашел ни одного.
– А твоя сестра? Она оправилась от всей этой истории?
– Говорит, что да. Записалась на бокс, чтобы выплеснуть эмоции, и вот уже год как встречается с парнем. С хорошим парнем, кстати.
– Она до сих пор на тебя злится?
– Да… Я уже извинялся сотню раз, отправлял ей сообщения, пытался позвонить. Но она продолжает меня игнорировать. Ей нужно время, и я перед этим бессилен. Хочу показать ей, что все понял и хочу исправить.
– Я единственная дочь в семье, мне сложно представить, каково это, потерять доверие сестры. Мне очень жаль ее… и тебя.
– Меня? – улыбается он, склонив голову.
– Да.
В его глазах промелькнула светлая грусть, и я была почти готова взять его за руку, но сдержалась. Слишком много сочувствия серьезно вредит здоровью.
– Хочу, чтобы она меня простила, но для этого я должен доказать ей, что изменился. Знаешь, что самое ужасное во всей этой истории? До того, как я понял это, был жалким эгоистом, который только и думал, с кем бы бездумно трахнуться.
– Ну, это не так уж страшно, большинство людей именно так и живут. Поверь мне, у этого нет даже возраста…
Не так ли, папочка?
– Я был отвратительным старшим братом и не могу ничего изменить.
– А сейчас ты думаешь, что, став хорошим парнем, искупишь свою вину? – картина начинает потихоньку проясняться.
– Да, смысл в этом. Тебе это кажется идиотизмом?
Немного.
– Не совсем понимаю, почему тебе нужно меняться по отношению к девушкам? – говорю я в надежде докопаться до истины.
– С моей точки зрения все выглядит очень даже логично.
– Это главное.
Возникает пауза. Чувствую на себе взгляд Донована, пока рву свою салфетку на мелкие кусочки. Вдруг я понимаю, почему его так задели за живое мои обвинения в преследовании.
– Мне так жаль, что сравнила тебя с домогателем. Это было жестоко.
– Я очень разозлился, когда ты это сказала. Но, признаюсь, что и правда был весьма настойчив.
– Да, это еще мягко сказано.
И снова тишина. Ненавижу мысли, которые лезут сейчас мне в голову. Всегда видела Донована таким, каким он хотел всем казаться, и никак не могу понять, как он мог прийти к такому выводу. Стать достойным парнем, чтобы успокоить свою совесть, это звучит так странно! Однако, восхищаюсь тем, что он все-таки пытается исправить свои ошибки.
– У меня сейчас пара, – вдруг говорит он, заглянув в телефон. – Было очень полезно с кем-то поговорить. Я… Спасибо.
Он что, так просто уйдет?
– Да не за что, – выдыхаю я, хрустнув пальцами.
– Может, пересечемся еще как-нибудь, случайно, – добавляет он, поднимаясь со стула.
– Кто знает?
Сквозь толпу студентов идем с ним к выходу.
– Доброго дня, Кэрри.
– И тебе.
Он поднимает руку и уходит.
После того, как он мне все рассказал, я ждала новой просьбы о помощи.
Смотрю вслед его огромному силуэту и, сама тому не веря, улыбаюсь, заметив, как он оглядывается. Может быть, мне нужно… Нет! И потом, как вообще можно поверить в то, что мои губы могут произнести какую-то магическую формулу успеха, это просто абсурд!
– Нет, серьезно, Кэрри, ты самый худший советчик, – ругаю сама себя. – Учитывая пример твоего собственного отца и катастрофически неудачные любовные истории…
Да уж, Донован нашел к кому обратиться, хуже и не придумаешь. Пожалуй, я оказала ему большую услугу, предоставив возможность со всем разобраться самому. Я не могу…
– Подожди!
Бегу за ним, резко отбросив все доводы моего разума. Очень скоро я об этом пожалею, это точно, но сейчас уже поздно раздумывать, бегу со всех ног.
– Волински, подожди! – кричу еще раз, находясь на последнем издыхании.
Он окидывает меня оценивающим взглядом настоящего спортсмена, пока я чуть не умираю у него на глазах. Ну, что же поделать, если я человек, полностью лишенный приличной физической формы? Когда все-таки мое сердце решает дать мне второй шанс, поднимаю на него глаза и вижу смеющийся взгляд моего будущего птенчика.
Бред, конечно, полный, но…
– Когда начнем? – внезапно, как атомная бомба, обрушивается он на меня.
Одна часть меня – та, что бесконечно задолбалась это слышать, – невероятно хочет сунуть ему под нос средний палец. Но другая – та, что была тронута его уязвимостью, – берет верх.
– Завтра. Встретимся у южного выхода в 15 часов. И не опаздывай, я строгий учитель!
8. Донован
Противные звуки, которые заполняют мою машину, буквально призывают въехать в дерево на полной скорости. Если в большинстве случаев я вожу одного-двух пассажиров за раз, то сегодня в машине аншлаг: четыре чересчур оживленных студентки.
– Когда ты снова начнешь тренироваться? – кричит одна из них мне прямо в ухо.
– В следующем месяце.
– Мы ходим на все ваши матчи, – вторит ей другая. – Вы суперсильная команда!
– Бакиз, вперед! – хором орут они.