Страница 36 из 55
«До нашего прибытия, — продолжает он, — туземцы Фу-Санга не знали религии Будды. В четвертый год Хаминг, в царствование Хао Ву-Ти, династия Зунгов (т. е. в 458 году нашей эры), пять миссионеров провинции Ки-Пин появились в Фу-Санге и распространили в ней веру буддистов. Они привезли с собой священные книги и изображения, ввели между обитателями обычаи религиозных обрядов и монастырской жизни; и таким образом ввели поклонение святыне Будды».
Что же касается первобытной религии Фу-Санга, то она состояла из поклонения духам предков, изображения которых ставились на возвышениях для молитв перед ними по утрам и вечерам.
Все это не дает нам права сомневаться, что китайцы оказали значительное влияние на цивилизацию Центральной Америки, начиная с V века.
Эпоха северного оленя и условия существования человека в это время. — Вероятное культурное развитие человека этой эпохи. — Существовал ли перерыв между палеолитическим и неолитическим периодами? — Главные отличия этих двух эпох друг от друга. — Общие основы культуры периода полированного камня.
Перейдем теперь к описанию эпохи северного оленя, составляющей переход к периоду полированного камня.
Взамен могучих животных предыдущего периода, — пещерного медведя, гиены, тигра и носорога, — в эпоху полуотделанных орудий появились несметные стада северного оленя, по имени которого и стали называть целый период. Одновременно с этим животным появилась лошадь, мало отличавшаяся от нынешней, зубр же, первобытный бык, и другие жвачные животные сделались очень распространенными… Климат этой эпохи хотя немного и смягчился, тем не менее был значительно суровее теперешнего, на что указывают обитавшие в то время животные.
У человека этого периода нельзя не заметить в некоторых отношениях известного культурного прогресса по сравнению с его палеолитическим предшественником. Человек эпохи северного оленя мог делать некоторый выбор, пользуясь пещерами, гротами в тех только случаях, когда они являлись во многих отношениях удобными, в противном же случае он устраивал себе из обломков скал так называемые убежища под утесами. Если же ему приходилось селиться на равнине, то, воспользовавшись каким-нибудь естественным углублением в земле, человек описываемой эпохи приспосабливал его в удобный для жилья вид при помощи камней и древесных стволов, наваленных друг на друга. Все это указывает, конечно, уже на значительный шаг вперед.
Обратив внимание на пищу тогдашнего человека, состоявшую не только из мяса упомянутых выше животных, но также из пернатой дичи: глухарей, тетеревов, сов, даже из рыбы, — мы должны будем опять-таки признать значительное совершенство его охотничьих средств. Ведь он умел даже удить рыбу. «Эпоха северного оленя, — говорит Мортилье, — завещала нам несколько рыболовных снарядов», из которых самый простой и употребительный состоял из заостренной с обоих концов и привязанной за середину костяной иглы, на которую насаживалась приманка.
Несомненно, конечно, что человек этого периода употреблял и растительную пищу, состоявшую преимущественно из желудей, каштанов, диких фруктов. Подчас он разнообразил свое меню, включая в него и человеческое мясо, которое поджаривалось на угольях, а костный мозг высасывался. Глиняная посуда была тогда еще очень несовершенна, заменялась по большей части деревянной, раковинами и даже простыми углублениями в обломках скал. Желая согреть в подобных неприспособленных сосудах воду, первобытный человек бросал в последнюю раскаленные на огне камни, подобно тому, как поступают и в настоящее время некоторые племена.
Одежда человека эпохи северного оленя состояла так же, как и одежда его предшественника, из шкур, но он умел уже очищать их от волос и придавать им некоторую мягкость, натирая костным мозгом. Оружие изготовлялось из наполовину отделанного камня, рога, кости. Страсть к украшениям, очевидно, была тогда значительно развита, судя по многочисленным ожерельям из раковин, зубов, ушных хрящей лошади или быка, когтей.
Если же обратить внимание на то обстоятельство, что многие из подобных предметов были находимы в местах, где, из-за отсутствия материала, не могли быть изготовляемы, то ясно, что в описываемую эпоху должна была существовать торговля такими вещами, обусловливаемая значительным на них спросом. То же можно сказать и относительно оружия, иногда доставлявшегося из очень отдаленных местностей. Дошедшие до нас образцы последнего, как, например, всевозможной формы наконечники для стрел, дротиков с особыми бороздками, выемками и желобками для стока крови, по своему совершенству, а многие даже — изяществу, — приближаются к орудиям последующего века шлифованного камня.
Несмотря, однако, на такую сравнительно высокую степень культуры, человек эпохи северного оленя был еще совершенным дикарем, так как не имел ни малейшего понятия о земледелии, не приручил ни одного животного; это был еще дикарь-охотник, во многих отношениях вполне схожий со своим предком, современником пещерного медведя.
Мортилье отрицает у палеолитического человека всякую религию, а стало быть, вероятнее было бы считать, что и погребальных церемоний, предполагающих существование некоторых религиозных представлений хотя бы в форме поклонения предкам, — у палеолитического человека быть не могло. Однако при достаточно высоком умственном уровне, какой явствует из дошедших до нас памятников палеолитического искусства, невозможно допустить отсутствие в тогдашнем человеке каких бы то ни было религиозных представлений.
По мере изменения климатических условий часть обитателей пещер, несомненно, оставалась жить в прежней своей родине все время, пока происходило медленное превращение древней Европы в ее современный вид; другая же часть постепенно оставила свое первоначальное место жительства и, следуя за северным оленем, главной своей добычей на охоте, перешла к северу, а там как раз к этому времени огромные пространства земли впервые стали доступны человеку и представляли такие же условия для жизни, с которыми он ранее освоился в свободной от ледников Западной и Средней Европе.
Так постепенно происходило и совершенствование человека. От периода полуотделанных орудий, каким по преимуществу является эпоха северного оленя, человек должен был незаметно перейти к периоду шлифованного камня. Но если окинуть взором палеолитический век и новый каменный период, то различие между ними оказывается весьма разительным. Вместо холодного, сухого климата, царившего в век северного оленя, в Европе наступил умеренный климат.
К началу современной эпохи совершенно вымерли мамонт, пещерный медведь и некоторые другие животные формы. Лев, леопард и гиена переселились в более теплые страны, а северный олень и прочие представители прежней фауны направились к северу; серна, сурок и каменный баран нашли пристанище в более высоких горных областях, в то же время около человека появляются прирученные домашние животные, а сам он начинает вести оседлый образ жизни и приступает к земледелию.
В начале он обрабатывает поля довольно лениво и, конечно, очень несовершенно. Молоть зерно при помощи жернова человек обучился скоро; он делает варево, печет хлеб и готовит из растительных волокон шнурки и одежды; из глины, не дойдя еще до изобретения гончарного станка, выделывает все-таки грубые сосуды, разрисовывает их и обжигает. Теперь он умеет обделывать камни не только оббивкой и ударами, но и путем шлифовки. Он изготовляет полированные каменные орудия. Достигнутая человеком новая ступень искусства настолько характерна, что служит названием всей эпохи. Она известна под именем эпохи полированных каменных изделий, — это новейший каменный век, или неолитический период.