Страница 29 из 234
На дворе кипела жизнь, свойственная всем заведениям, предоставляющим подобные услуги. Конюхи обихаживали лошадей, юркие мальчишки таскали небольшими ведрами в деревянную колоду воду от колодца. Две массивные тетки ощипывали с десяток гусей, отчего вокруг них летал пух, и от ворот казалось, что именно там, на этом небольшом пятачке, сейчас идет снег. За конюшней слышался визг и блеяние забиваемой скотины и стук топора мясника, разделывающего туши. С заднего хода гостиницы, видимо с кухни, за конюшню бегали отроки с пустыми тазами и через миг возвращались с полными – доверху заваленными парным мясом. В парадных дверях главного дома «Звонга» стояли два амбала с короткими деревянными дубинками, обмотанными кожей, сложив на груди волосатые руки. Вышибалы. Стучал в кузнице молот, ругался постоялец, матерился кузнец, визжала девка, ржали лошади – все как обычно, все как на любом постоялом дворе средней руки.
Когда Атей и Узелок пересекли линию ворот, на дворе на некоторое время установилась гробовая тишина, даже овцы и свиньи за конюшней стали умирать как герои, стиснув зубы и не издавая ни звука. Тишина продлилась недолго. Скоро со всех углов пошли шепотки.
– А я тебе говорю – матиец…
– Лайгор из альвов-изгоев…
– А глазищи-то у черного, глазищи…
– Интересно жены или девки для постели…
– Такая душка…
Еще через пару ударов сердца на них абсолютно никто не обращал внимания, все вернулись к своим делам. Любопытство любопытством, а работу за тебя никто делать не будет. Вечером можно будет наверстать, обменяться слухами с другими работниками. Ведь тем, кто работает на свежем воздухе, недоступно происходящее внутри таверны, а для подавальщиц и поваров, наоборот.
Выехав на середину двора, Призрак и Лайгор синхронно согнули правые ноги, перенесли их перед собой через коней и плавно стекли с лошадей.
– Призрак, у нас с тобой случайно не один учитель верховой езды был? – улыбнулся альв.
– Сомневаюсь, Узелок, – ответил парень, тоже улыбнувшись такой синхронности.
– Леденец! – раскинул руки в стороны Лайгор, когда увидел, что к ним спешит высокий, стройный мужчина, с едва наметившимся животом. Светлые волосы, зеленоватые глаза, утонченные черты лица и чуть заостренные уши говорили о примеси альвийской крови, которая бежала по венам этого разумного.
– Лайгор, – крепко обнял Узелка подошедший. – Как же давно я тебя не видел. Ну, давай рассказывай, как ты? Хальд и ребята в Резене? Что нового в Лесу?
Вопросы Леденца сыпались из него словно горох из прохудившегося мешка. Призрак тактично стоял в стороне и не вмешивался во встречу старых друзей. К парню подошли девчонки, встали за его спиной и с нескрываемым любопытством смотрели, как два мужчины, похлопывая по плечам, выбивают друг из друга пыль. Наконец, их обнимашки закончились. Лайгор посторонился, открывая взор на своих спутников, и сказал:
– Позволь представить тебе моего спутника и, не побоюсь этого слова, друга Атея Призрака, главу рода Сайшат. А это, – он положил на плечо мужчины руку, – хозяин «Погнутого звонга» Гурт Леденец.
Атей с грациозностью, присущей только высшим слоям аристократии, что не укрылось от хозяина «Звонга», слегка наклонил голову.
– Рад знакомству, гариэр, – сказал парень.
– Взаимно, гариэр, – не остался в долгу Гурт. Потом открыто улыбнулся и посмотрел за спину Атея.
– Простите мое невежество, уважаемый Гурт, – встрепенулся парень, понимая, что девушек должен представить сам. – Мои сестры: Медая Пышка и Дарина Игла.
Девушки сделали шаг вперед и, подражая своему главе, также слегка кивнули головами, едва заметно при этом присев.
Еще вчера Атей прочитал им небольшую лекцию по основам хороших манер и поведения в обществе. В частности, он особое внимание уделил жестам приветствия. По его словам, те приседания и наклоны головы, которые до этого девушки раздавали всем направо и налево, никуда не годятся. Во-первых, не годится само исполнение данного приветствия, во-вторых, не перед всеми нужно гнуть спину и мести подолами пыль. Где-то можно обойтись и уважительным кивком головы. Исполненный им потом, для наглядного примера, женский вариант традиционного приветствия (отвел одну ногу назад, касаясь пола кончиком носка и, согнув колени, выполнил полуприсед, одновременно наклонив голову и опустив взгляд вниз) в большей степени вверг в легкий ступор воинов (кроме Лайгора), чем самих девушек. При этом он объяснил, что такое приветствие используют по отношению к разумному, имеющему более высокий статус, чем они. Если же они хотят поприветствовать равного и выразить ему свое уважение, достаточно упрощённого варианта показанного приветствия – книксена: чуть согнуть ноги в коленях и сделать легкий кивок.
И вот сейчас, перед хозяином «Погнутого звонга» девушки наглядно показали, что вчерашний урок они не только выучили, но и хорошо усвоили.
– Мериты,[15] – кивнул Гурт в ответ. Потом широко улыбнулся и сделал приглашающий жест в сторону таверны. – Что же мы стоим? Друзья Узелка – мои друзья, прошу вас. За фургон не беспокойтесь, его пристроят в лучшем виде. Вот только с матийцем не знаю, как быть – эти красавцы слушают только хозяев.
– Не беспокойтесь, гариэр, – успокоил его парень. – Я думаю, Агат будет вести себя прилично. Ведь так, малыш? – посмотрел он на коня, который, шлепнув в ответ губами, высоко поднял голову и направился под навес, знакомиться со своими дальними сородичами.
– Всегда удивлялся этим красивым животным, – провожая его взглядом, сказал Леденец. – Будто и не животное вовсе, а разумный, только о четырех ногах.
– Ничего удивительного, – пожал плечами Лайгор. – Не знаю, известно тебе или нет, Гурт, но матийцы были выведены в свое время альвийскими магами, которые были не чета сегодняшним фокусникам. С большой натяжкой, но все же можно сказать, что искра разума в них присутствует.
– Да, я слышал об этом, – кивнул хозяин «Звонга», а потом неожиданно громко рявкнул: – Свист, бездельник, займись фургоном моих друзей.
– Понял, Гурт, – метнулся от коновязи невысокий паренек.
– Пойдемте, гости дорогие, Свист все сделает в лучшем виде. Он хоть и обормот, но дело свое знает хорошо.
Нижний этаж гостиницы был полностью отдан под таверну. Три десятка столов, расставленных в три ряда по десять штук, сверкали отскобленными до белизны столешницами. Рядом с ними стояли крепкие лавки. На стенах и потолочных балках висели масляные светильники. У дальней стены таверны была высокая стойка, за которой, видимо, стоял сам хозяин, а за ней дверь на кухню, откуда доносились умопомрачительные запахи. День давно перевалил за свою середину, поэтому около трети столов было уже занято.
Когда новые посетители прошли в двери, услужливо открытые вышибалами, все сидящие в зале синхронно повернули на них головы. Кинули быстрые оценивающие взгляды и снова занялись своими делами. Пройдя за Гуртом через весь зал к стойке, они остановились. Сам хозяин зашел за нее и занял привычное для себя место.
– Я так полагаю, – начал он, глядя на Лайгора, – вы зашли не просто поприветствовать старого Леденца?
– Правильно полагаешь, – кивнул Узелок.
– Тогда давайте решим сначала все организационные вопросы, а вечером посидим за столом с «Зандийской Зарей», к этому времени и Хальд с остальными подтянутся.
– Полностью тебя в этом поддерживаю, Гурт, – согласился с ним альв.
– Итак? – вопросительно посмотрел хозяин «Звонга» на Атея.
– Уважаемый Гурт, – начал парень, – если это возможно, то нам нужен один приличный двухкомнатный номер для меня и моих сестер. Еще комната попроще, где может разместиться семейная пара и пять их детей. Ну и для Лайгора…
– Не беспокойся, Призрак, – перебил его Узелок, положив ему на плечо руку. – Для нас Леденец всегда место найдет.
– Точно так, – подтвердил хозяин. – Об этом не беспокойтесь. Сейчас, конечно, постояльцев много, с запада с Веренской границы бегут, но для вас, гариэр, место найдем.
15
Мери́та – уважительное обращение к женщине, принятое у благородных на Тивалене.