Страница 50 из 79
У Вентворта мало что есть между ушами, и я рассчитываю, что он раскроет мой блеф. Мне будет так же приятно, что бы он был показательным примером, как и уничтожение Рошель.
— Все знают, что ты маленькая сучка Кэма. Он взбесится, когда узнает об этом дерьме.
— Я бы на это не рассчитывала. Но ты можешь рискнуть. Пожалуйста, сделай это.
Весь его вид говорит, что Вентворт хочет ударить меня, но даже он не настолько глуп. Ругаясь, он срывается с места, и я с нетерпением жду, когда больше никогда не увижу это уродливое лицо.
Я забираюсь на стул возле кабинета медсестры, сложив ладони рупором у рта.
— Слушайте все сюда, — кричу я, мой голос разносится по коридору. Вся болтовня стихает, и на это место опускается тишина. — Ваш маленький отпуск закончился. Порядок восстановлен и вступает в силу немедленно. Каждый из вас знает правила. Соблюдайте их или расплачивайтесь, последствия неповиновения вам гарантированы. И если вы думаете, что я блефую, то это не так. Если вы решите проигнорировать меня или взять на слабо, я распространю содержимое ваших конвертов повсюду. Повинуйтесь, и вам не нужно будет бояться возмездия от меня или другой элиты, когда они вернутся.
Я окидываю взглядом свою аудиторию, замечая слезы, красные лица, полные ярости и жалкого ужаса.
— А теперь идите в класс, пока не опоздали.
Чед помогает мне спуститься, когда знакомый смех щекочет мои барабанные перепонки.
— Хорошая речь, красавица, — говорит Джексон, подмигивая.
— Я все еще могу рассчитывать на ваше сотрудничество? — спрашиваю я Сойера.
— Безусловно. Мы все на борту.
Я знаю, что это было направлено на Кэма, и мне нужна уверенность. Я пристально смотрю на него, стараясь не вздрагивать от пятнистых синяков на лице и опухшего пурпурно-синего месива вокруг глаза.
— А его высочество знает, что я больше не его боксерская груша и девочка на побегушках?
— Он сказал, что мы на борту, не так ли? — скрипит зубами Кэм. — Я даю тебе свое слово.
— Как будто это что-то значит. — Фыркаю я.
— Я не собираюсь снова обсуждать это с тобой.
Он уходит, не дожидаясь своих друзей.
— О боже. Я что-то не то сказала?
— Непослушная, Эбигейл. Очень непослушная. И ты знаешь, что он заставит тебя заплатить, — говорит Джексон.
Хотя я знаю, что он имел в виду это как угрозу, все, о чем я думаю, это о множестве восхитительных способов, которыми этот мудак может заставить меня страдать, и я уже начинаю мысленный отсчет в голове.
Утренние занятия проходят гладко, но не все следуют правилам, это было предсказуемо, поэтому я выполняю следующий этап плана, как только все рассядутся в кафетерии в обеденное время. Почти все, кто покинул внутренний круг, вернулись в нашу секцию, и я тепло приветствую их, замечая, как они заметно расслабляются. Вряд ли они знают, что я оставляю их наказание на усмотрение мальчиков, когда они вернутся. Мы ни в коем случае не можем заставить их думать, что они могут игнорировать правила без каких-либо последствий.
— Готова? — спрашивает Чед, его палец парит над кнопкой на своем iPad.
— Сделай это.
Сотовые телефоны быстро звенят по комнате, и я улыбаюсь, когда все открывают групповое сообщение, которое мы только что отправили.
— Ты гребаная шлю*а! — восклицает Рошель, вскакивая и подбегая ко мне, за ней следуют Джексон, Сойер и Кэм.
Чед и несколько парней останавливают ее, прежде чем она подходит ко мне.
— Ты грязная шлю*а! — кричит она, пытаясь вырваться из рук парней, которые удерживают ее, потому что сейчас она хочет моей смерти.
— Прекрати красть мои реплики, Рошель, или мне следует называть тебя Честити. — Я хихикаю. — О, ирония судьбы. — Я хожу вокруг нее, пока стоны Честити, эхом разносятся по комнате. — Я знала, что ты шлю*а, но не предполагала, что ты занимаешься проституцией за деньги. Я думала, ты раздвигаешь ноги бесплатно.
Я качаю головой, цокая языком.
— И как честный член этого сообщества, я сообщила твоему работодателю, что ты несовершеннолетняя. — Ее ноздри раздуваются от гнева, и это только подстегивает меня. — Так что, к сожалению, тебя уволили. — Я бросаю на нее притворно извиняющийся взгляд. — Но потом я задумалась и задалась вопросом, что могло заставить старшеклассницу раздеться и совершать половые акты на камеру, чтобы случайные извращенцы пускали на нее слюни и не только? Это не могло быть потому, что ей нужны деньги. Не тогда, когда ее отец — старший биржевой маклер в одной из крупнейших биржевых фирм Массачусетса.
Я хожу вокруг нее, осознавая, что моя плененная аудитория… ну, та половина, которая еще не приклеилась к шоу на своих телефонах, — и у меня определенно есть склонность к драматизму. Большой экран спускается с потолка, и я протягиваю руку за пультом дистанционного управления. Чед кладет его мне на ладонь, и я улыбаюсь Рошель, ничуть не сожалея.
Джексон ухмыляется, более чем наслаждаясь шоу, и я посылаю ему воздушный поцелуй.
— Представьте мое удивление, — продолжаю я, — когда я обнаружила, что тебя собираются выгнать из школы за неуплату.
Я кружу вокруг нее, как охотник, преследующий свою добычу, и включаю телевизор, на время останавливая его. Слезы катятся по ее лицу, когда она видит своего отца на экране, и крошечная вспышка раскаяния вспыхивает в груди, но я продолжаю, вспоминая все то, что она сделала со мной.
Не я делаю этого с ней.
Она сделала это сама с собой.
Если бы она не начала войну, я бы не вышла с оружием в руках, чтобы защищаться. А в войне между нами все средства хороши.
— Тогда я поняла, почему ты раздевалась перед камерой и занималась с клиентами сексом за спиной своего работодателя. — Я смотрю на телефон, произнося следующие слова. — Неудивительно, что ребята в школе жаловались на то, какая ты распущенная. Будем надеяться, что, тра*ая тебя, они надевали презерватив, или сразу же обратятся к врачу в надежде что с ними все в порядке.
— Тебе это с рук не сойдет, — всхлипывает она.
— О, я думаю, ты поймешь, что так и будет. — Я наклоняюсь ближе. — И твой бывший босс действительно недоволен тобой. Разве ты не знала, что встречи с клиентами для секса были нарушением твоего контракта, не говоря уже о нарушении закона, — я бросаю взгляд на часы Tag Heuer на своем запястье. — Копы нанесут ему визит прямо сейчас.
Этот подонок заслуживает этого, и мне кажется, что я сделала что-то хорошее, прикрыв его лавочку.
— Сразу после того, как они передадут твоего никчемного отца федералам. Я нажимаю на воспроизведение в новостной ленте CNN, наблюдая, как все ее тело содрогается, когда репортер подтверждает, что они арестовали ее отца по нескольким обвинениям в мошенничестве и растрате.
Похоже, он заключал какие-то сомнительные сделки на стороне, а когда они прогорели, он занял средства у компании, в которой работал, и только для того, чтобы погрязнуть в еще большую долговую яму, когда продолжал крупно проигрывать.
Он не только обанкротил собственную семью, но и уничтожил сотни пенсионных и инвестиционных фондов, причинив трудности и страдания нескольким семьям.
— Я надеюсь, что они запрут его в тюрьме и выбросят ключ. Он заслуживает того, чтобы умереть там, потому что он разрушил сотни семей из-за чистой жадности.
Она смотрит на меня остекленевшими глазами.
— Что, больше никаких оскорблений? — я стою перед ней, и она сломлена. — Так не должно было быть, но ты не оставила мне выбора.
Часть ее огня возвращается, и она плюет мне в лицо. Я даю ей пощечину, всего один раз, но этого достаточно, чтобы доказать свою точку зрения.
Взяв у Чеда салфетку, я осторожно вытираю слюну с лица.
— Чед проводит тебя на улицу, где тебя ждет машина, чтобы отвезти домой, — спокойно говорю я. — Пока мы разговариваем, дом опечатывают, но банк заверил меня, что твоя семья может оставить одежду и некоторые основные вещи. Надеюсь, ты переедешь на ферму бабушки и дедушки по материнской линии в Огайо. — Я шевелю пальцами у нее перед лицом. — Давай попрощаемся сейчас. Я бы сказала, что буду скучать, но это было бы просто ложью.