Страница 46 из 48
— Доверься мне, tesoro, — говорю я и целую ее в губы.
Группа с Лоренцо и Давидом переместилась в центр зала, где было накрыто более дюжины круглых столов. Пока мы идем в их направлении, я бросаю взгляд в угол, где стоит Марко, и когда наши взгляды встречаются, я сдержанно киваю ему. Он наклоняет голову, говоря в свой микрофон, и боковым зрением вижу, как Эмилио запирает входную дверь, закрывая ее своим телом.
К тому времени, как мы достигаем центра комнаты, двое моих ребят стоят у каждого выхода. Именно так, как я велел. Это может быть перебор, поскольку на этом мероприятии запрещено оружие, но не хочу рисковать.
— Давид, — говорю я и хлопаю его по спине. — Мне так жаль, что у нас не было возможности пересечься на днях. Давай поедим, и ты расскажешь нам о своей жизни в Италии.
Барбини открывает рот, чтобы что-то сказать, но я давлю на его плечо, пока он не садится на стул.
— Ты можешь присоединиться к нам, Лоренцо. — Я поворачиваюсь к своему заместителю. — Если правильно помню, ты сказал, что хочешь обсудить что-то важное.
Лоренцо улыбается и садится рядом с Давидом. Быстрые лисьи взгляды, которыми они обмениваются, не ускользают от моего внимания. Изабелла не произносит ни слова, просто продолжает сжимать мою руку и не отпускает ее, даже когда мы обходим стол и занимаем свои места напротив них.
— Я слышал, два месяца назад ты попал в аварию, — говорит Давид. — Надеюсь, ничего серьезного?
— Вовсе нет. Легкое сотрясение мозга. Несколько ожогов и царапин.
— Ты всегда был толстолобым, Лука, — он ухмыляется. — Помнишь тот раз, когда мы угнали машину твоего отца и поехали к Луиджи? Когда мы разбились меньше, чем через милю после того, как покинули территорию?
Рука Изабеллы сжимает мою под столом, и я чувствую, как дрожат ее пальцы. Я откидываюсь на спинку стула и склоняю голову, рассматривая Давида, и перевожу взгляд на Лоренцо. Тот смотрит на меня со злым блеском в глазах и едва заметной самодовольной улыбкой на губах. Да, похоже, я был прав в своих предположениях.
— Не помнишь? — Давид продолжает, а я все еще наблюдаю за Лоренцо, чья улыбка становится шире с каждой секундой.
Мы в полном дерьме.
Я не отрываю глаз от стола передо мной, пытаясь придумать способ вытащить нас из этой задницы. Почему бы ему просто не сказать, что он помнит, и покончить с этим? Тогда я смогу попробовать сменить тему.
— Не могу сказать, что помню это, Давид, — говорит Лука, и я вскидываю голову.
Почему он признался в этом? Я перевожу взгляд на Лоренцо и вижу, что тот улыбается. Он не выглядит удивленным ответом Луки. На самом деле, он кажется… взволнованным. Когда ко мне приходит осознание, я изо всех сил сжимаю руку Луки. Как, черт возьми, Лоренцо узнал об амнезии?
— Как ты можешь не помнить? — напирает Давид.
— Потому что этого никогда не было, Давид, — холодно отвечает Лука.
Мое тело напрягается. Откуда ему это знать? Ему Дамиан рассказывал об этом событии?
— Это история, которую Филипп рассказал нам, когда мы играли в карты у него дома, — продолжает Лука. — Насколько я помню, это было летом после первого курса. Старые добрые деньки.
Я чувствую это странное ощущение падения, когда все будто закручивается по спирали, когда внутри меня поселяется паника. О, Боже мой, он помнит.
Я не осмеливаюсь взглянуть на Луку, мне невыносимо видеть отвращение на его лице. Сейчас он, наверное, ненавидит меня. Все кончено. Сжав губы, я сдерживаю слезы, которые грозят пролиться, и пытаюсь выдернуть свою руку из хватки Луки. Сила, с которой он держит мои пальцы, только увеличивается. Сделав глубокий вдох, я каким-то образом набираюсь смелости поднять на него глаза, но вместо злости, которую ожидала увидеть, нахожу самодовольную улыбку, растягивающую его губы. Его рука поднимается к моему лицу, и он большим пальцем смахивает случайную слезинку. Мои глаза широко распахиваются, когда он наклоняется вперед, чтобы быстро поцеловать меня в губы, и поворачивается к Давиду.
— Интересно, Давид, — говорит он, — что тебе наобещали в обмен на то, что ты столкнешь меня с дороги?
Ставший призрачно-белым, Давид таращится на Луку. Скрипит стул, и в следующее мгновение Давид бросается к ближайшей двери. Марко ловит его на полпути.
В комнате воцарилась тишина.
— Босс. — Марко поворачивается к Луке. — Куда его?
— Кухня как раз подойдет, — отвечает Лука. — Там кафельный пол, кровь отмывается лучше.
Марко кивает и начинает тащить Давида к двери в противоположном конце комнаты. Большинство гостей были в середине трапезы, но теперь все перестали есть, и десятки глаз уставились на Давида, который бьется и кричит, пытаясь освободиться. Марко бьет его наотмашь и продолжает тащить в направлении кухни.
Дверь слева внезапно распахивается, и входят трое мужчин, за которыми следуют Эмилио и Тони. Я не узнаю первых двух, но тот, что следует за ними, — один из телохранителей Лоренцо. Их руки связаны за спиной, а по всему лицу синяки. Эмилио подталкивает одного из них пистолетом, и парень спотыкается. Я перевожу взгляд на Лоренцо, который неподвижно сидит на своем стуле, уставившись на связанных мужчин.
— Этих туда же. Я позабочусь о них позже. — Лука скрещивает руки на груди и поворачивается к Лоренцо. — Любопытно, что ты пообещал Давиду? Должность капо, когда ты возглавляешь семью после того, как я исчезну со всех радаров? Таков был план?
— Я понятия не имею, о чем ты говоришь, — мямлит Лоренцо.
— Неужели? — Лука улыбается и наклоняется к его лицу. — Знаешь, была одна вещь, которая не давала мне покоя: почему ты не попробовал снова? И тут до меня дошло. Ты знал, что я ничего не помню. Скажи мне, что меня выдало?
Лоренцо смотрит на него пару секунд и стискивает зубы.
— Я нашел твоего врача.
— Но тебе нужно было убедиться, не так ли? До того, как ты рассказал бы об этом Семье. Итак, вчера ты привел Давида с собой на обед, чтобы посмотреть, как я отреагирую. И когда это не удалось, ты притащил его сюда. Мне так жаль, что я разрушил твой план.
— Ты занял мое место! — Лоренцо усмехается. — Оно было моим! Я потратил десятилетия, вылизывая задницу Джузеппе, а потом вломился ты, женился на этой дряни и все испортил!
Кто-то ахает за соседним столиком, но в остальном в зале царит зловещая тишина.
Лука вскакивает со стула, хватает Лоренцо за волосы и бьет его лицом о столешницу. Тарелки и столовое серебро дребезжат от силы удара. Лоренцо дергается, тянется к руке Луки и пытается высвободиться, но Лука снова ударяет его лицом о стол. И еще раз. Посуда звенит и дребезжит. Две тарелки и несколько бокалов в конце концов падают на пол, звон фарфора и хрусталя дополняет жестокую симфонию.
Вздохи и ропот среди гостей продолжаются, в то время как мой муж делает все возможное, чтобы выбить из Барбини все его дерьмо.
Лука поднимает Лоренцо, все еще держа его за волосы.
— Извинись перед моей женой.
Я откидываюсь на спинку стула, глядя на кровавое месиво вместо лица Лоренцо. Он поднимает взгляд и плюет в мою сторону; его окровавленная слюна пачкает белую скатерть.
Взгляды людей в комнате мечутся между Лукой и Лоренцо, ожидая, что произойдет дальше.
— Знаешь, я не против, что ты пытаешься убить меня, — говорит Лука и опускает взгляд на стол. — Это бизнес. Ты пытался. Не фартануло. Я прострелю тебе башку, и мы все вернемся к нашей веселой жизни. — Он тянется за штопором, лежащим на столе, затем подходит ближе к Лоренцо. — Но никто не смеет проявлять неуважение к моей жене, Лоренцо, — рявкает Лука, затем поднимает взгляд на Марко и Эмилио, которые стоят позади заместителя босса. — Держите его.
Люди Луки хватают Лоренцо, удерживая его на стуле. Пока я смотрю, мой муж вонзает штопор в шею Лоренцо сбоку, как раз под ухом. Лоренцо кричит и пытается встать со стула, но Марко и Эмилио толкают его обратно и удерживают, пока Лука выдергивает штопор. Кровь брызжет из раны, пропитывая рубашку Луки спереди и руки Марко. Несколько гостей вскрикивают.