Самая слабая особь

Лениво ковыряюсь в каких-то фиолетовых овощах, тушеных с копрой* и талукой*. Всплывающее в голове название блюда и способ его приготовления, не могут отвлечь от тревожных мыслей.

Зачем? Ну, зачем он так поступил? Даже аппетит пропал. Немного поклевала, чисто для вида. Кусок в горло просто не лезет. Акар смотрит на мои мучения, скептически выгнув бровь и прищурив глаза.

— Та-ак. Похоже, рано я перешел к рассказу, — наконец, комментирует он увиденное.

— Я просто волнуюсь за Даркоша, — торопливо оправдываюсь. — Он же меня, получается, там спас от камнепада и потом тоже…

— Ну да, ну да… Я все понимаю, — согласно качает головой Акар, а в глазах у него горит лукавый огонек.

— Может можно ему эту энергию… обратно?

— Можно, конечно, — делает паузу, — только я не советую.

— Почему? — обиженно вопрошаю я, уже воодушевленная этой идеей.

— Потому что знаю способ лучше, — хитро улыбается он.

— Какой? — сердце забилось в новой надежде.

— Скажу, если все доешь, — заявляет этот коварный тип. И ведь не поспоришь с ним. С обреченным видом утыкаюсь в свою тарелку.

— А это точно сработает? — неуверенно уточняю я спустя полцикла, когда Акар, наконец, посвящает меня в подробности. Не то чтобы я ему не доверяла как ученому, но план был, мягко говоря, сомнительным на мой взгляд.

— Сработает, — уверенно отвечают мне.

Мне бы такую уверенность.

— Сразу пойдем попробуем или хочешь сначала к Лайсу заглянуть? — глаза Акара горят исследовательским огнем, что меня немного пугает. Ассоциации нехорошие вызывает такой взгляд. Мы договорились, что о том, что было в пещере я подробно расскажу, когда Тарош проснется, чтобы лишний раз не повторять рассказ.

Пару секунд обдумываю варианты.

— Сразу, — выдыхаю уже более уверенно. Лайс поймет. Даркош сейчас важнее.

* Копра — разновидность крупной нелетающей птицы, напоминающей страуса по строению.

* Талука — острая приправа.

70 глава

Вид бесчувственного Даркоша производит гнетущее впечатление. Эта картина настолько противоестественна, что у меня сердце заныло от непонятной боли. Он обвешан какими-то непонятными датчиками и окружен самой разнообразной аппаратурой, в принадлежности которой у меня не возникает сомнений. Акар, судя по всему тут окопался, радуясь очередному подопытному.

Я подхожу к кровати и осторожно присаживаюсь на краешек. Просто больше некуда. Следуя какому-то внутреннему чутью, беру его за руку. Кожа горячая и сухая. Слезы наворачиваются на глаза. Это ведь из-за меня все. Я вот. Живая и здоровая. А он тут…

Отворачиваюсь, смаргивая предательские слезы. Мне нужно успокоиться, иначе ничего не получится. Акар сказал, что потребуется предельная концентрация. Кстати, а где он?

Поворачиваюсь на звук. Учитель Лайса уже вовсю увлеченно подключает и настраивает аппаратуру.

— Ты готова? — не отвлекаясь от своих манипуляций, интересуется он.

— Готова, — встаю, напоследок ободряюще сжав мужские пальцы. Пусть знает, что я здесь и точно его не брошу, пока не сделаю все возможное, чтобы он очнулся.

— Тогда подходи. Помнишь, что надо делать? — подзывает меня ученый.

Ох, не хочу опять касаться этой мерзости. Прямо руки не поднимаются и дрожь по всему телу. Как Акар может вот так спокойно держать увесистый обломок хилама, зная какие последствия он несет для всех раянцев. С неохотой, все же протягиваю руки и накрываю своими ладонями пугающий минерал. Странное ощущение. Показалось, будто все волоски на моем теле резко поднялись вверх от одного контакта с ним, словно я резко наэлектролизовалась.

— Встань вот сюда, — командует ученый. Он кладет обломок на подготовленную подставку. Я следую за ним, как приклеенная, не отнимая рук от камня. Он обвешивает меня датчиками не хуже Даркоша, пока я терпеливо стою на подсвеченной круглой платформе.

— Да не трясись, ты, — успокаивающе рокочет Акар, заметив мои подрагивающие пальцы.

— Хилам только в Купели опасен для тебя. В малых количествах, да еще и в отрыве от основной породы, он приобретает совсем другие свойства. Чем мы и воспользуемся, — он азартно потирает руки.

— А это на ком-то уже проверяли?

— Конечно, — не моргнув глазом отвечает он мне. — Только не на разумных объектах. Подходящих кандидатур не было. Но те результаты полностью подтвердили мою теорию. А сейчас такой случай! Стыдно будет его упустить.

Теперь я точно знаю, что все ученые психи. Думала Акар нормальный, но куда там. Но если поможет Даркошу, готова мириться и с этим.

Камень под моими руками нагревается. Или это мне только кажется? Нет, точно нагревается.

— Он стал теплее. Это нормально? — подавив панику, интересуюсь я.

— Хмм… Интересный эффект, — замечает ученый. Точно псих! Понятно теперь, чего он так обрадовался, когда меня из палаты забирал. Тарош бы точно ему этого не позволил, будь он в неспящем режиме.

— Помнишь мои указания? Можешь начинать, — командуют мне.

Ой, точно. Если уж ввязалась в эту авантюру, стоит довести ее до логического конца. Сосредотачиваюсь, стараясь выкинуть из головы лишние мысли. А это, ой, как непросто! Как объяснил мне Акар, хилам хоть и опасен своими подавляющими свойствами для их расы, но в моих силах их изменить. Он провел колоссальное количество исследований этого вещества и пришел к выводу, что он реагирует на чужие эмоции и сильные чувства. Изначальные могли программировать нужный им результат, одним усилием воли. Теперь этот секрет утерян. А Акар пытается его восстановить, на благо всего Рая, разумеется. Ведь если они смогут перепрограммировать заданные ранее свойства хилама, то это откроет такие возможности, о которых можно только мечтать.

Мне просто нужно очень сильно захотеть, чтобы Даркош выздоровел, точнее чтобы быстрее самостоятельно выработал такую нужную ему энергию, ну и кровушкой своей немного поделиться в процессе. Это тоже очень важно, по словам ученого. Бредово? Вот и мне так показалось. Но передавать энергию, как это делал Даркош, я не умела. А Акар был так убедителен в своих рассуждениях, сыпал терминами и цифрами, что я решилась на этот эксперимент.

Я полностью сосредотачиваюсь на своих чувствах и желаниях. Зажмуриваюсь до звездочек в глазах и желаю, желаю, прошу… Словно к волшебному джину обращаюсь к бесстрастному булыжнику. Даже не замечаю, как Акар ловким движением прокалывает мне палец. Вот и кровавая жертва подоспела. Не понимаю, зачем она нужна, но для Даркоша готова и целый литр пожертвовать, если будет нужно.

— Достаточно, — прерывают мои усилия. — Куда, ты, так разогналась? Я же предупреждал, что мы только попробуем, — ученый хмурится, разглядывая какие-то графики на проекции.

Устало опускаю руки и в немом вопросе смотрю на него. Сколько прошло времени? Я не знаю. Для меня все слилось в одно сплошное бесконечное мгновенье.

— Ну как? Получилось что-нибудь? — голос срывается, но сил ждать просто не осталось.

Акар поднимает на меня глаза и его лицо расплывается в такой широкой улыбке, что мне становится немного страшно. Уж больно она акулью напоминает.

— Конечно, получилось! Ты еще сомневаешься, девочка моя? Да мы с тобой скоро горы сможем двигать! — с воодушевлением заканчивает он.

— А Даркош?

— Смотри сама, — и он сует мне под нос свой ком, где переливаются разными цветами множество графиков и диаграмм. Тычет в них пальцем и азартно вещает на сколько процентов возросла регенерация, адаптация и еще куча дополнительных функций, и какой прогноз дает система по полному восстановлению организма.

— Эм… Понятно. А когда он очнется? — пытаюсь прервать этот поток красноречия.

— Скоро, теперь очень скоро, — довольно заявляет Акар. Он постепенно успокаивается и лишь лихорадочно горящие глаза выдают его возбужденное состояние. Во что я опять влипла?

Вдруг он замирает, словно к чему-то прислушивается. Хмыкает и начинает торопливо выключать свои приборы.