Самая слабая особь

В общем, последующие дни полета мы провели так же весело, узнавая и притираясь, друг к другу. И мне становилось отчаянно грустно от того, что это скоро закончится. Я не смогу скрывать правду от Лайса, да и не заслуживает он моей лжи и недосказанности. Я хотела бы сохранить наши теплые дружеские отношения, но понимаю, что после моих откровений, он вряд ли захочет посмотреть мне в глаза. Решила не тянуть резину, а рассказать все как есть, сразу по прилету на Рай. И да. Я даже рада была небольшой задержке, связанной с желанием Лайса навестить своего учителя, потому что это давало мне дополнительное время набраться решимости для своего признания.

Пока я предавалась своим унылым мыслям, стыковка уже произошла. Лайс с довольным видом заглянул в каюту и удивленно вскинул брови.

— Ты еще не собралась? Нас уже ждут. Давай скорее!

— Ой, прости, я задумалась. Может, ты без меня пойдешь? Это все-таки твой учитель, — заметалась я по каюте, пытаясь в рекордные сроки натянуть на себя, что-то приличнее, чем полуспортивный обтягивающий костюмчик, который заменял мне домашнюю одежду на корабле. Лайс привычно отвернулся, чтобы не смущать. Об этом мы договорились почти сразу, после того как я пыталась после душа найти что-то из одежды для сна, а он с готовностью вызвался помочь. И полез копаться в моем нижнем белье, чем вызвал у меня шок и желание его прибить чем-то тяжелым немедленно.

Собралась я достаточно быстро и вот мы уже стоим перед хозяином станции. Учитель Лайса сразу производит сильное впечатление. Он больше напоминает старого пирата, чем ученого. Встопорщенный серый ежик волос, волевой подбородок, мощная шея. Да и сама фигура как у бойца-ветерана, а не лабораторного червя. Он щурится, рассматривая визитеров, и я замечаю сеть морщин, что сразу рассекают его лицо. Острый пытливый взгляд скользит по мне, затем перескакивает на Лайса и выражение лица сразу меняется.

— Лайс, мальчик мой, как же я рад тебя видеть! Не забыл, значит, старика или опять с отцом разругался? А может дядя снова наседает? — голос этого пирата-ученого был под стать его внешности: мощный, громкий, раскатистый.

Лайс морщится от обращения «мальчик мой», но тоже довольно улыбается, приветствуя своего учителя.

— Дор Абаш…

— Ты я смотрю не один, тогда нечего тут торчать. Идемте в мое логово, там поболтаем, — прерывает он Лайса. Поворачивается к нам спиной и быстрым шагом удаляется, не интересуясь, двигаемся ли мы следом или нет.

Приходится его догонять почти бегом. То есть мне бегом, а вот Лайсу просто быстрым шагом. Оказавшись, наконец в жилом отсеке, именуемым хозяином логовом, дор Абаш немедленно разваливается на широком, явно любимом, кресле, и приглашающее машет рукой в сторону оставшихся полупуфиков — полутабуретов. Мы присаживаемся, и Лайс с ходу начинает излагать цель своего визита. На раянском. Наверно, в расчете, что я ничего не пойму. На корабле мы как-то привычно общались на общем, а об остальных Лайс не уточнял.

— Маиш*, ты всегда мне говорил, что надо слушать свое сердце. Я последовал твоему совету. Отец с дядей будут в ярости, и мне нужна твоя помощь, чтобы убедить их. Я нашел свою ашшелу и подтвердил запись в реестре, но сам понимаешь, как отнесется к этому кровный круг. Ты всегда имел влияние на отца, прошу, поговори с ним. Убеди принять мое решение. Ты же видишь связь лучше остальных райнов.

Лайс, видимо, весь на нервах, потому что даже не представляет нас друг другу. И я не знаю, что мне делать дальше. Сидеть, как ни в чем не бывало, или же самой представиться и дать понять, что я понимаю их язык?

— Эта исса твоя ашшела? Я правильно понимаю? — меж тем, хмурясь, спрашивает дор Абаш, все пристальнее вглядываясь в мое лицо.

— Да. Ее зовут Саша. Саша Алес.

Поворачиваю голову к Лайсу, реагируя на свое имя. Думаю, не стоит пока раскрывать свой маленький секрет. Мой, пока еще, жених явно от меня что-то скрывает и лучше мне это узнать раньше, чем позже.

Дор Абаш чему-то усмехается и с откровенной издевкой произносит на общем, видимо специально для меня:

— Вынужден огорчить вас исса Алес. Ту связь между вами, что я вижу никак нельзя назвать связью ашшелы. Лайс молод и неопытен, не удивительно, что он ошибся. Не стоит сильно грустить по этому поводу, дружба ведь тоже достаточно сильное чувство. Но, на нечто большее рассчитывать вам не стоит, — он опять щурит глаза и отслеживает мою реакцию.

Грустить? Огорчаться? Да я его сейчас расцелую от радости! Выходит, это не я такая бракованная ничего не чувствую, а Лайс перемудрил со своими эмоциями. И мучить себя предстоящим признанием тоже больше не нужно.

* Маиш — учитель

30 глава

Дор Абаш явно озадачен моей неоднозначной реакцией на его слова. Наверно, решил, что я, этакая интриганка, на его ученика вешаюсь и пытаюсь его женить на себе. Ошибочка вышла!

— Кхм…Как-то вы неправильно реагируете… — протянул этот старый махинатор.

Осторожно бросаю взгляд на Лайса. И с возрастающей тревогой наблюдаю смену эмоций на его лице. Шок, неверие, злость, потом просто бешенство. Ой! Вот кто точно сейчас взорвется…

— Твои проверки сейчас неуместны, маиш. И я давно не маленький мальчик, чтобы на них вестись… — Лайс, все-таки, сдержался, но говорит сквозь стиснутые зубы.

— Какие проверки, отташин*? — устало вздыхает дор Абаш, — Я давно перестал тебя проверять таким образом. Ты, действительно, ошибся, мальчик мой. И, сгоряча, как я пониманию, натворил дел.

— Я не понимаю… Я точно почувствовал… — злость схлынула, и Лайс выглядит растерянно и нерешительно.

— Что же ты почувствовал? — прищурил глаза его учитель.

— Как вы нам и говорили. Словно чужое сердце отвечает тебе и потом… Потом так тепло, и как будто два сердца бьются как одно. Я чувствую Сашу лучше, чем кого-либо… Ее сердце отвечает, как будто продолжение моего…Если это не ашшела, то что тогда? — он сбивчиво пытается объясниться, бросая на меня виноватые взгляды.

— А вот давай, твою подружку спросим, что же она чувствует. Что-то мне подсказывает ее восприятие отличается от твоего. Ну-ка, исса Алес, поведайте, что вы испытываете к этому райну? Только честно…

Два испытующих взгляда скрестились на мне. И если Лайс смотрел с надеждой и поддержкой, то его учитель — властно, без тени сомнения в своих выводах.

— Я… Я тебе сразу говорила, что не чувствую того же, что и ты, — осторожно начинаю я.

— Подожди! — останавливаю, пытающегося возразить что-то, Лайса, — Давно надо было откровенно поговорить. Вот только ты все не хотел меня слушать. Я чувствую… То, что я к тебе чувствую — это симпатия, благодарность, восхищение, привязанность, но точно не любовь, как ты себе придумал. Я не хочу тебя обманывать и давать ложную надежду. Ты, почему то решил, что если я узнаю тебя получше, то мои чувства изменятся. Этого не случилось. Пойми, Лайс, твой учитель прав. Между нами может быть только дружба и ничего больше. Прости… — я умолкаю, обессилено закрывая глаза, и жду их реакции.

— Умница, девочка, — хвалит меня учитель Лайса, — Теперь понял, отташин? Ваши ощущения должны быть похожи, чувства должны быть ответными.

— Она не раянка! Она не может чувствовать, то же, что и я! Просто мало времени прошло… — запальчиво спорит этот упрямец.

— Закон сердца един для всех! И если бы ты внимательно слушал на моих занятиях, то смог бы сделать верные выводы! — теперь уже его учитель повышает голос.

— Не верю! Я не мог ошибиться! Это мой отец тебя подговорил! Вечно он лезет…

— Лайс, приди в себя! — рявкает дор Абаш так, что даже я подскакиваю на месте.

Лайс сверкает глазами, он сжимает и разжимает кулаки, ноздри гневно раздуваются. Того и гляди огнем пальнет. Не выдержав, он подскакивает и вылетает прочь из комнаты, снеся по дороге ни в чем не повинный столик с инструментами.

Пару минут мы сидим в тишине, каждый размышляя о своем.

— Он остынет и вернется… — устало, потирая переносицу, говорит мне дор Абаш.