Ведьма в погонах

– Что?

Я с интересом слушала Мурза.

– Вот я у тебя и спрашиваю, что? – с надрывом вопил мой мучной дружок. – Да кто же допустит бабу на выставку? Что она может понимать в прекрасном? Куколок своих пусть собирает и сидит дома у пялец! Баба и уникальная коллекция? Это несовместимо! Что они могут понимать в оружии или древних черепках? Вот что отвечали моим девочкам, когда они робко пытались заикнуться семьям или управляющим выставочными комплексами о своих мечтах! Их просто поднимали на смех! Максимум, что им удавалось, это небольшие выставки в храмовых приютах!

Да, было такое. Все самые знаменитые коллекции создавались мужчинами. Да и ежегодная международная выставка частных коллекций ни разу не освещала женских имен. Если в ней и принимали участие женщины-коллекционеры, то скрывались они за именами мужей, отцов или братьев. Это был тот мир, в который мужчины не пускали слабый пол.

– И как ты это сможешь изменить? Ты ведь тоже не мужчина и даже не человек.

– А я… А я подкупил, договорился, дал взятку! Шантаж, лесть, обман! – Колобок оскалил острые, как иглы, зубки. – И меня внесли в список участников. Меня и моих помощниц! Да, пока без имен, но как только мир увидит наши экспонаты, он содрогнется от восторга! А мы еще и каждую коллекцию подписали именами девочек! И обозвали ее «Прекрасное от прекрасных». Вот так-то!

– Я одного не пойму, скрываться вам зачем?

– Какая же ты у меня невинная и неискушенная!

А вот это было обидно. Я потомственная темная ведьма, и плевать, что мой отец оказался светлым, да еще арбитратором. Я все равно темная!

– А ты знаешь, что во время ежегодной выставки проходит негласное соревнование на самую необычную и нестАнвартную коллекцию? И приз там такой… – Мурз восторженно закатил изюмные глазки. – Вот за этот приз и идет борьба! Я бы даже сказал – война идет! Полномасштабная, беспринципная и жестокая война! Коллекционеры пакостят друг другу, даже, не побоюсь этого слова, Арминочка, гадят! Да, ты не ослышалась, гадят! Не гнушаются воровством, похищением, порчей! Наводят сглазы, воруют идеи и вообще ведут себя, как последние сволочи!

А вот в это поверить я могу! Была знакома с одним чокнутым собирателем древностей, которой требовал от бабули темного проклятия для своего конкурента-археолога, с которым они вместе искали какую-то потерянную много веков назад штуковину. Причем с виду был приличный такой старичок, а когда начинал говорить об этих черепках, буквально зверел от мысли, что конкурент найдет их первым.

– И что там за приз такой?

– Имя победителя вносят в каталог выставки навечно! – понизив голос и закатив глазки, с придыханием сообщил Мурз.

– И?..

Колобок смотрел на меня, я смотрела на него, вокруг повисла тишина.

– Просто имя на бумажке? – уточнила, едва сдерживая хохот. – Все это ради строчки в каталоге?

– Не просто строчки! – возмутился Мурз и обиженно надул щеки. – А тисненые строки на золотой странице! Черными буквами с завитушками! Ну, там еще денежный приз в пару миллионов, – небрежно добавил он. – Но главное — имя! Если ты попадаешь на золотую страницу, то все!

– Что «все»?

– Все! Это пропуск везде! На все выставки, во все музеи, салоны и закрытые показы! Это же… да это!

– Осуществление мечты, – кивнула я.

– Вот! Ты меня понимаешь?

А еще я поняла слова Совы про то, что найдем мы девушек, если они сами захотят найтись…

– Поэтому вы спрятались от всех?

– От конкурентов! – уточнил колобок.

– Могли бы сообщить родственникам, что живы, – пробурчала я. – Родители же волнуются.

– Кто это? – презрительно процедил Мурз. – Может, Софочкин папаша-алкоголик? Или мамаша Азарушки, которая сторговала ее замуж за старого пердуна? А может быть, нажья морда братца Земфирушки, который запер мою талантливую девочку в стенах змеиных холмов и заставлял вышивать на продажу картины? Пф! Или за сестрами Мушитками их покойные родители явились? Нет! Тетка ихняя на дом глаз положила, вот и ждет, когда их не найдут, чтобы прибрать недвижимость к рукам.

– Но им все равно придется вернуться, – растерялась я.

– Вот и нет! – радостно подпрыгнул на сидении колобок. – Как только мы получим за выигрыш денежку, девочки смогут жить самостоятельно!

– А если не выиграете?

– Выиграем!– совершенно серьезно ответил колобок. – У нас другого выхода нет.

А я им помогу, потому что знаю, что это такое — жить в тени родственников. Да и просто потому, что я темная ведьма, и напакостить мужчинам у нас в крови.

– Зачем это тебе?

Мурз на мгновение задумался, а потом пафосно выдал:

– Меня создал лучший коллекционер этого мира, у меня это в тесте! Арминочка, душа моя, я ведь часть ведьмака, который меня создал. Думаешь, Дед спьяну это провернул? Думаешь, он мог поддаться глупому спору? Нет! Он был гением и все рассчитал. Я есть он! Сама посмотри! – Он повернулся ко мне румяным боком. – Видишь, да? Один профиль! Я есть его лучшая часть!

– Он не хотел, чтобы его коллекцию растащили наследники, и перебросил в тебя знания о спрятанных экспонатах и собственную тягу к собирательству. Что же, это логично и многое объясняет.

О да… я понимала ведьмака! Насолить многочисленным наследникам и даже после смерти утереть нос конкурентам. Как это по-нашему, по-темному!

Извозчик остановился на краю бедной деревушки. Пять покосившихся закопченных хижин. Ни заборов, ни огородов, ни людей. Я расплатилась и спустя несколько минут скрылась в густом подлеске.

– Видишь дупло? В него и лезь! – командовал Мурз.

Делать нечего, пришлось лезть, обдирая локти и коленки. Дерево внутри оказалось с секретом, вместо узкого лаза мы попали в портал, который моргнул и схлопнулся за нашими спинами, а мы очутились в просторном темном холле, из которого вели несколько дверей.

– Дом в столице! – гордо сообщил Мурз, пока я оглядывалась. – Рядом с выставочным залом. Мы здесь коллекцию соберем, а как день открытия объявят, так сразу же и перенесем малым порталом, чтобы нам никто навредить не успел.

– Столица? – ахнула я. – Вы все время сидели в пяти кварталах от магполиции?

– Ага! Это еще Дед придумал, он всегда говорил, если хочешь спрятать — положи на самом видном месте!

– И никто не отследил? Ни разу?

– Неа! Я там у портала манки оставил, чтобы артефакты поиска сбить! А тот, что мы с тобой у Мина спер... честно экспроприировали, я немного испортил! Самую малость, чуточку, – Мурз сделал вид, что смутился.

– Уверен, что наши спецы не смогут пройти через портал?

– Так я активатор! Я, Миночка, и есть магический ключик к порталу! Без меня в него никто войти не сможет.

– И много еще у тебя секретов? – неприятно кольнуло в боку.

Если Дед вложил в Мурза часть себя, то мне с ним не тягаться.

– Много, – вздохнул колобок. – Но все на пользу тебе, все на пользу! Мы же с тобой как соль и сахар, как дрожжи и мука, как сусеки и метелка, как... короче, повязаны на века! Все мое – твое, все твое – мое! Да и привык я уже к тебе, прям припекся к непутевой, ответственность за тебя ощущаю, пропадешь ведь без меня, как дать пропадешь! – начал заливать круглобокий авантюрист. Ему бы лозунги революционные писать и декламировать их с баррикад. – Так что твои коллеги поцелуют кору древнего дуба, и больше им ничего не светит! – радостно запрыгал он, показывая за спину язык. – Девочки, я дома! Я вам сильную ведьму привел! Взаправдышнего сержанта полиции! Она нам колдонет всего, чего надо!

Захлопали двери, послышались шаги, и едва я успела снять иллюзию, как нас обступили. Напряжение первых нескольких минут сменилось улыбками, знакомством, приветствиями. Все девушки были здесь, все пропавшие, потерянные, сбежавшие. Люди, оборотни, нажьи девицы. И, как выяснилось позже, нагини не просто так исчезли, они оставили родственникам записки, что ушли добровольно, но их все равно подали в розыск.

– У нас правят мужчины, – вздохнула одна из них, когда мы сидели за большим столом в общей гостиной. Тихая, симпатичная блондинка. – Считается, что юных девушек нужно оберегать, защищать, что мы такие нежные и беспомощные, что нас во внешнем мире любой обидеть сможет. Вот и берегут, как могут, не считаясь с нашими желаниями. Везде под присмотром, везде в сопровождении вооруженных братьев или отцов. А как замуж выйдешь, то только с мужем или охраной. Надоело!