Страница 6 из 18
«Эта пещера огромная. Не может быть, что выход (он же вход) был только один. Темнота здесь неполная. Сверху из щелей проникает в пещеру дневной свет. Вполне вероятно, что наверху тоже есть лаз в пещеру. Другое дело высота её слишком большая и мне до потолка пещеры вряд ли удастся добраться, тем более что удобных выступов в стенах я не вижу. Хотя, что я могу в полумраке разглядеть? А ведь через несколько часов начнёт темнеть, и тогда будет совсем ужасно. Нет, я обязан найти выход до наступления вечера, потому что ночь я здесь не переживу. Выходит, что в моём распоряжении вряд ли больше пяти часов».
Здесь у подростка появилась новая мысль:
«Не может быть, что Колян убежал и бросил меня. Скорее всего, он от пещеры не отходит. А что если сильно закричать, и он меня услышит? Что теперь наши раздоры? Он ведь прекрасно понимает, что я, вероятно, заблудился и не могу найти выход. Он обязательно поможет мне выбраться из этой проклятой пещеры, и мы сразу же уйдём, потому что не до клада нам теперь. Какой же я дурак, что не послушался своего друга и всё-таки попёрся в эту ловушку, хотя сам же раньше выступал категорически против. Что же такое со мной произошло? Ведь у меня сомнений почти не было, что здесь какая-то подстава».
Диме хотелось реветь, но он пытался сдерживать свои эмоции. Моментально в голове родилась совершенно невероятная фантастическая мысль, которая ещё больше испугала его:
«А что если…, а что если, никакой вход (он же выход) по-настоящему не исчезал, а просто его от меня «загородили». Тогда откуда же Колян может узнать, что я заблудился? Он, видимо, спокойно наблюдает за пещерой с какого-нибудь удобного для него расстояния и, ничего не подозревая, ждёт, когда я выйду из пещеры, забрав клад. Расстояние, на котором он находится, может быть довольно значительным. Тогда, как бы сильно я не кричал, он меня услышать не сможет».
Мальчик внимательно вгляделся в окружающий его полумрак. Фонарик был потерян вместе с рюкзачком. Есть ему пока не хотелось, сквозь невидимые вверху пещеры щели внутрь пробивался тусклый свет, но его было достаточно, чтобы внимательно разглядеть внутренность пещеры.
Подросток плохо разбирался в спелеологии, в геологии и в географии. А если бы он разбирался, то сразу бы определил, что пещера, в которой он оказался, относится к самой распространённой карстовой группе пещер. Конечно, он и понятия не имел, что подобные пещеры являются самыми красивыми (это его в данный момент абсолютно не интересовало), самыми глубокими (это бы его просто напугало) и самыми протяжёнными (а, насчёт этого, он почти сразу и сам догадался). Конечно, если бы какой-нибудь специалист прочитал ему популярную лекцию о том, как образуются эти пещеры, он, бесспорно, кое – что мог бы запомнить. Он, наверно, уяснил бы, что такие пещеры образуются путём растворения известняка, мела, гипса, мрамора и других пород в воде. Это, наверно, его бы удивило.
Он видел какие-то причудливые сосульки, свисающие с потолка пещеры, и не знал, что они имеют мудрёное научное название – сталактиты. Он также замечал, что со дна пещеры также поднимаются подобные образования, но даже понятия не имел, что они носят похожее название – сталагмиты. Мальчик видел также вытянутые каменные «палочки», которые росли совершенно в произвольных направлениях. Эти палочки причудливо изгибались, словно ветви деревьев. Если бы ему сказали, что эти красивые образования называются геликтиты (от греческого – «извивающийся»), то он через минуту забыл бы это название. Он проходил мимо различных видов текучего камня, так называемого пещерного оникса, и не знал мимо какой красоты он проходит. Он просто не обращал на эту красоту никакого внимания, потому что в тот момент для него это было вовсе не красотой, а каким-то подземным царством, где обитают злые духи и из которого он мечтал поскорее выбраться, но не знал, как это сделать.
Итак, вот уже почти час он шёл не торопясь по карстовой пещере коридорного типа. Как он понял, этот пещерный коридор тянулся на целые километры. Первоначально, он, казалось, ничего ни замечал вокруг себя, всё шёл вперёд, потому что, по его глубокому убеждению, необходимо было куда-то идти. Он словно находился в состоянии прострации. Но постепенно это состояние стало сменяться реальными картинами, которые мальчик мог наблюдать вокруг себя. И вот здесь подросток, наконец, стал замечать, что пещерный коридор имеет множество разветвлённых проходов с обеих сторон. Поэтому, он сразу остановился и задумался. «Стоит ли сворачивать в один из таких проходов или не стоит?». Думал он недолго, потому что боялся окончательно сбиться с пути всё ещё надеясь вернуться, если впереди не найдёт никакого выхода. Именно поэтому решил до определённого момента никуда не сворачивать.
Но пока Дима стоял, он неожиданно услышал звуки, которые совершенно не походили на предыдущие. Если прежние звуки, напоминающие человеческие голоса, перекрывались неразборчивым шумом, то теперь в ушах мальчишки раздавался не слишком громкий звук, который отчётливо походил на некие стоны смертельно уставшего человека-великана. Хотя нет, просто стонало сразу множество уставших людей. Иногда стоны перемешивались с некими всхлипами, или с чем-то похожим. Порой в этих всхлипах ясно прослушивалось рыдание, но рыдание особенное, жуткое, рыдание умудрённых жизнью взрослых, даже пожилых людей. Они рыдали так, словно их приковали крепкими цепями в глубокое подземелье на долгие века, и выбраться им на свет божий не представляется ни малейшей возможности. Получалось, что за довольно короткое время один звуковой кошмар плавно сменился другим звуковым кошмаром, не менее ужасным.
И вот здесь Дима, которого раздражали и пугали эти стоны, совершил первую ошибку. Он решил убежать от этих душераздирающих, но всё же негромких стонов или всхлипов, свернув в один из проходов, надеясь, что проход не только быстро уведёт его от коварных звуков, но и приведёт его к дальнему выходу из пещеры. Мальчишка рассуждал примерно так:
«В пещере множество боковых ходов и лазов, которые напоминают лабиринты. Но какими бы эти лабиринты ни были, они обязательно должны сходиться в одном месте. Так что, заблудиться в них я не могу. Кроме того, обязательно должны быть боковые выходы из пещеры. Но даже если это не так, то я просто поверну назад и снова выйду к основному ходу».
Это было наивное предположение, которое говорило лишь о том, что подросток совершенно не разбирается в сложнейшем устройстве подобных пещер. Действительно, он свернул от основного входного коридора, по которому всё время передвигался, в один из узких ходов-лабиринтов, прошёл по этому ходу, как он прикинул, чуть более пятидесяти метров и увидел боковой ещё более узкий лаз, из которого, как ему показалось, струился довольно яркий просвет:
«Неужели выход там, и я нашёл путь к спасению?» – подумал юноша и довольно уверенно шагнул в этот узенький проход. Но не прошёл он и тридцати метров, как, почти в полной темноте, уткнулся в стену пещеры. Нетрудно было догадаться, что этот лаз, как, наверно, и остальные, заканчивался тупиком. Дима машинально повернул назад и быстро вышел в тот же самый ход-лабиринт. Но теперь он окончательно запутался и не помнил, куда ему необходимо идти, чтобы выйти к основному пещерному коридору. Он стал метаться в разные стороны, пытаясь отыскать какой-нибудь выход, но вскоре понял, что это бесполезно. В отчаянии он остановился. Голова у него закружилась, и он тихонько сел на землю, подогнув ноги к самому подбородку. Слёзы отчаяния появились в его печальных глазах. Он просто не знал, что ему делать дальше? Как выбраться, как спастись?
И здесь снова протяжные жуткие стоны-рыдания привлекли его внимание. Но в этот раз стоны почему-то резко усиливались, словно опять кто-то невидимый начал крутить звуковую ручку радио, постоянно увеличивая и увеличивая громкость. Наконец, видимо, громкость достигла своего предела. Она оглушила мальчика, который, чтобы не оглохнуть попытался, как и в первый раз, крепко прикрыть уши ладонями, но стоны-рыдания, казалось, не убавлялись, а лезли, проникали в самую душу, в самое сердце и избавиться от них теперь было просто невозможно.