Страница 6 из 18
Следом за пикирующими бомбардировщиками немцев над взлётным полем появились штурмовики с крестами на крыльях. Они проносились над самой землёй и сыпали на аэродром множество маленьких бомб весом не более десяти килограммов.
Кроме того, они били из авиационных пулемётов и пушек и поливали снарядами с пулями всю площадь воинской базы. От страха Григорий зажмурил глаза. Боец упал на дно небольшого окопа, сжался в комок и, не понимая, что делает, закрыл руками голову в каске.
Потом парень услышал, как где-то загрохотал ручной пулемёт. Следом за ним послышались одиночные выстрелы из трёхлинеек. Только тогда молодой человек вспомнил о том, что у него есть винтовка.
Он передёрнул затвор и вогнал в длинный ствол блестящий патрон. Затем, напряжённо вздохнул, приподнялся над бруствером и глянул наружу. То, что увидел Григорий, едва не заставило парня вновь опуститься в небольшую ячейку.
Прямо на красноармейца летел самолёт проклятых фашистов. Штурмовик мчался над степью и стрелял из многих стволов. Десятки двадцатимиллиметровых снарядов вгрызались в иссохшую землю и во всё остальное, что встречалось у них на пути.
Длинная очередь с маху наткнулась на стоявшую у взлётного поля полуторку. Она разнесла в мелкие щепки бортовой кузов и кабину водителя. Мгновенно вспыхнул бензиновый двигатель, а следом за ним, взорвался внушительный бак полный горючего.
Григорий вскинул винтовку к плечу и, почти что, не целясь, выстрелил в лобовое стёкло самолёта фашистов. Сделать вторую попытку он не успел. Цепочки султанчиков дыма стремительно приближались к окопу и поднимали с площадки мелкую пыль.
Парень нырнул на дно тесной ячейки. Десятки горячих осколков свистнули над головой. Не задев молодого бойца, снаряды из пушек унеслись себе дальше. Красноармеец тотчас развернулся, перезарядил трёхлинейку и выстрелил вслед улетевшему немцу.
Увидев другой самолет, солдат начал палить по нему. Попал или нет, разглядеть на такой скорости было нельзя. К тому же, у штурмовиков имелась бортовая броня. Она хорошо защищала пилота и самые важные точки машины.
Так что, сбить его из обычной винтовки вряд ли возможно. Однако Григорий не мог просто сидеть на дне небольшого окопа, трястись от сильного страха и не делать совсем ничего.
Аэродром находился в глубине республики Крым и далеко отстоял от сателлитов Германии. До Румынии было больше четырёхсот километров, а до Болгарии в полтора раза больше. В этой воинской части совсем не имелось зенитных орудий. Как это ни странно, но красноармейцы всё же сумели сбить один самолёт. Кто и как это сделал, так и осталось неясным.
Как бы то ни было, но мотор пикировщика неожиданно громко закашлял. Из-под капота вдруг потянулся шлейф чёрного дыма, и машина фашистов стала плавно снижаться. Боевой аппарат вышел из карусели, вертящейся над засушливой степью, и устремился в сторону Чёрного моря.
Через какое-то время, у самолётов фашистов закончились бомбы и снаряды для мелкокалиберных пушек, установленных на штурмовиках. Боевые машины прекратили атаки, построились в воздухе в походный порядок и совершенно спокойно направились к западу.
Так же, как на рассвете, в центре шли тяжёлые штурмовики и пикирующие бомбардировщики. По краям их охраняли истребители с крестами на хвостах и на крыльях.
К огромному удивлению парня, за время налёта противника, рядом не появился ни один «сталинский сокол».
– «Куда же они все подевались? – спросил себя молодой человек. – Они же полетели на юг. Неужели их всех уже сбили?»
Как выяснилось немного позднее, советские истребители не остались без дела. Все они оказались в утреннем небе и были направлены к берегу Крыма. Там они защищали корабли Черноморского флота от нападения немецких стервятников.
Впрочем, так было далеко не везде. Во многих местах СССР фрицы сожгли всю авиацию Красной армии, что недвижно стояла на взлётных площадках.
Едва дым рассеялся, комендант аэродрома приказал срочно найти и арестовать лётчиков сбитого самолёта врага. Уцелевшие при атаке водители, отыскали не пострадавшую от пуль и осколков полуторку и заменили на ней пробитые скаты.
В кузов уселся взвод пехотинцев. Громко фырча, автомобиль тронулся с места и устремился за немцами. Все остальные бойцы взялись аз расчистку завалов и приведеньем хозяйства в должный порядок.
Григорий покинул окопчик, поднялся на ноги и глянул по сторонам. Он с огорченьем увидел, что все постройки аэродрома целиком уничтожены. На месте зданий из дерева, теперь находились лишь кучи развалин.
Аэродром оказался усеян большими воронками, а в любую минуту, прилетят истребители, что помчались на юг по тревоге. Вот только садиться им уже негде, и горючее, наверняка на исходе.
Так что, в первую очередь, красноармейцы занялись рулевыми дорожками. Невзирая на чины и на звания, все, кто мог держать лопату в руках, вышли на поле и стали усердно работать.
Солдаты и офицеры, все вместе, засыпали возникшие ямы и хорошо трамбовали рыхлую землю. Кроме того, они собирали осколки от бомб, поднимали и относили в сторонку неразорвавшиеся снаряды врагов.
Григорий трудился наравне с остальными, а в голове у бойца вертелся вопрос: «Как же фашисты так точно вышли на нас? Ведь аэродром расположен в глухой безлюдной степи. Здесь даже крупных посёлков поблизости нет».
Парень и не заметил, как произнёс это вслух.
Находившийся рядом, авиационный механик угрюмо сказал:
– А чего тут удивляться? Три года кряду немцы жили в пилотской казарме и учились летать на наших машинах. Они тренировались после окончания советских военных училищ. Последняя группа убралась отсюда всего лишь полгода назад. Так что, они здесь все хорошо изучили и примчались сюда, словно домой. Помогли, называется, фрицам, на свою бедную голову.
Едва привели полосу в полный порядок, как в вышине послышался шум авиационных моторов. В небе вновь появились силуэты боевых самолетов. К счастью, это были не немцы, а истребители с красными звёздами.
Возвращались они, почему-то, не строем, как положено по строгой инструкции, а каждый сам по себе. Аппараты, один за другим, стали заходить на посадку и быстро снижаться.
Приземлялись они тоже без прежнего лоска. Многие чуть ли не плюхались на твёрдую землю, словно у них вдруг закончилось топливо. Один аппарат даже дал «крутого козла» и едва не кувыркнулся через нос на кабину.
К машинам тотчас помчались механики и авиационные техники. Люди руками откатывали истребители в сторону, чтобы дать другим аппаратам место для приземления.
Не подходя близко к машинам, Григорий увидел, что фюзеляжи и крылья всех самолетов испещрены крупными дырами от пуль и осколков. Некоторые фонари были разбиты или даже забрызганы кровью внутри.
Двух бледных лётчиков с трудом извлекли из тесных кабин. Неподвижных пилотов положили на плащ-палатки и бегом потащили туда, где раньше была санитарная часть. Возле развалин уже суетились военврач и сестра. Они были одеты в, некогда белые, а сейчас очень грязные, халаты медицинских работников.
Вскоре примчалась полуторка с поисковиками и остановилась у обгоревших обломков аэродромной столовой. Солдаты откинули задний борт и выпрыгнули на плотную землю. Потом подхватили что-то, лежащее на дне деревянного кузова. Они приподняли продолговатый предмет и, словно тряпичную куклу, лишенную костей и суставов, положили возле автомобиля.
Григорий шагнул к ним поближе и увидел, что это мёртвый белобрысый молодой человек, одетый в комбинезон немецкого летчика. Всё лицо его было покрыто коричневой коркой свернувшейся крови.
Затем, к машине пришёл комендант аэродрома. Командир отделения поисковиков козырнул и доложил офицеру:
– Самолёт обнаружен в трёх километрах отсюда. При аварийной посадке «лаптёжник» задел шасси за пригорок. Он перевернулся, упал в глубокую балку и сильно разбился. Пилот сразу погиб. Стрелок-радист бесследно исчез. Видимо, спрятался в близлежащих оврагах. Прикажете, продолжать его поиски?