Венера

- Давайте, мистер Хамфрис, ваш трос. Я прикреплю его к кабелю. Иначе вас снесет в сторону.

Я мигом вспомнил тренировки в виртуальной реальности, где нас муштровали, как солдат. Отсоединив карабин страховочного троса с запястья скафандра, я без слов передал его Родригесу. Он тут же исчез из поля зрения. Теперь я не видел перед собой ничего, кроме люка .воздушного шлюза, кроме необъятной зияющей пустоты.

- Выходите, мистер Хамфрис, пора,- раздался участливый голос Родригеса.- Все в порядке, можете двигаться свободно. Ваш трос на кабеле, и я рядом.

Его силуэт в скафандре вновь вынырнул из пустоты, словно бледный призрак. Затем я увидел остальных: несколько бледных силуэтов, плывущих в пустоте. Все были прикреплены к кабелю тонкими страховочными тросами, казалось, натянутыми до предела.

- Потрясающе,- услышал я шепот Маргариты.

Мы оказались в полной невесомости. Гравитация - «нуль». Оба корабля по-прежнему вращались вокруг общего центра гравитации, все так же соединенные кабелем. Но вокруг - пустота! Одна пустота!

Сердце мое стучало так оглушительно, что, казалось, все слышат его через микрофон в своих наушниках. Я ухватился за край внешнего люка и, зажмурившись, нырнул в бесконечность.

Что при этом произошло? Ну, во-первых, желудок сразу вывернуло наизнанку. В горле запылала желчь. В голове загорелись зловещие предчувствия. Он бросил меня! Родригеса нигде не было, и я падал с корабля в бездну. И когда-нибудь я упаду на Солнце или буду лететь вечно - все дальше и дальше.

Затем меня дернуло в сторону. Причем сильно дернуло. Глаза раскрылись сами собой, и я увидел, что мой трос так натянут, что превратился в стальной стержень, который прочно удерживал меня. Сам же кабель, казалось, находился на расстоянии нескольких миль. Так неумеющему плавать берег кажется всегда страшно далеким. К тому же я не видел ни признака присутствия остальных - казалось, они давно ушли вперед, сколько я ни крутил головой по сторонам.

- Он в порядке,- раздался голос Родригеса в наушниках.

- Прекрасно,- отвечала Дюшамп.- Я выхожу.

Я вращался на самом конце страховочного троса, как приколотая мушка на булавке, пытаясь разглядеть местоположение остальных.

И тут громадный остов Венеры выплыл прямо передо мной. Планета выглядела такой гигантской! Вот это планета! Вот это исполин! Она казалась так четко очерчена и сверкала так ярко, что больно было смотреть на нее даже сквозь солнцезащитное стекло шлема. На один головокружительный момент я почувствовал ее власть, почувствовал себя крохотным жуком, в голову которому запущен исполинский булыжник.

Но это продолжалось лишь один краткий миг. Страх быстро прошел, и я уставился, как завороженный, на это грандиозное зрелище. По моему лицу текли слезы - и вовсе не из-за яркости отраженных солнечных лучей, просто я был потрясен красотой Венерой. Слезы умиления от невиданной красоты.

Я почувствовал, как кто-то треплет меня по плечу.

- С вами все в порядке, босс? - спросил Родригес.

- Что… Ах, да. Да, я в полном порядке.

- Не отвлекайтесь,- приказал астронавт.- Скоро нам предстоит двигаться, вот только Дюшамп закрепит трос на кабеле.

Я не мог оторвать глаз от Венеры. Она была такой сверкающей, шафранно-желтой, и сияла так, что казалась живой - истинное воплощение божественной красоты, и планета не зря получила свое название. Сначала пелену облаков я принял за твердую поверхность, отчего планета показалась мне вылитой из чистого золота. Затем я заметил прожилки в облаках, темные пятна и полосы там, где клубились облака янтарного цвета.

Я сразу влюбился в этот мир, с первого взгляда.

- Я подцепила страховку. У меня все в порядке. Можно двигаться,- сдержанный голос Дюшамп развеял мое гипнотическое очарование.

Извернувшись всем телом, я увидел еще семь силуэтов, кувыркавшихся на тросах вокруг кабеля, как планеты по орбите, вокруг центра притяжения и собственной оси. Первым шел кабель, вторым - страховочный трос.

Я посмотрел вдоль линии кабеля, пролегавшего до самого «Геспероса», который, казалось, находился на расстоянии нескольких километров. Так оно и было на самом деле: три километра, если быть точным. На таком расстоянии толстый бочкообразный дирижабль, на который походил наш корабль, казался просто мячом для регби или детской игрушкой, моделью, которую запускают в ванну, а не в космос. Широкий конус теплового экрана на носу напоминал гигантский солнечный зонтик и казался смешной и нелепой попыткой защититься от жары, спрятавшись под этими желтыми облаками.

- Ладно, приступили к расчету. По номерам рассчитайсь! - скомандовала Дюшамп.

Молчание стало ей ответом.

- Я сказала рассчитаться по номерам,- повторила Дюшамп, голос ее был на взводе.- Мистер Хамфрис, как владелец судна, вы номер первый. Или вы забыли, как мы тренировались?

- Да, конечно,- встрепенулся я.- Номер первый, в порядке,- произнес я заветные слова, которых все, видимо, и ждали. Я подергал страховочный трос, чтобы убедиться, насколько они справедливы. Трос держался крепко.

Следующим откликнулся Родригес, затем Маргарита. Пока отзывались остальные члены экипажа, я призадумался о том, какой, в сущности, синекурой была должность биолога в нашей экспедиции. Но я радовался при мысли, что Маргарита с нами. Было хоть с кем поговорить. Она не вела себя так авторитарно, как ее мать, а ведь даже из общения с Родригесом я чувствовал, что все видят во мне всего лишь сынка богатенького папаши, который корчит из себя ученого-исследователя. Интересно, к Алексу так же относились в его экспедициях?

- Ну, значит, все в порядке,- объявила Дюшамп.- Капитан «Третьена»,- позвала она.- Мы готовы к переходу.

- Повторно подтвердите готовность к переходу, капитан. Главный шлюз «Геспероса» открыт.

- Проверка систем на «Гесперосе» прошла?

- Все подключенные системы дают «зеленый», кроме APU, он отключен.

Вспомогательный Силовой Блок отключен? Я тут же навострил уши, услышав о таком обороте дел. Но ни Дюшамп, ни остальных это, казалось, не беспокоило.

- И главный шлюз дает «зеленый»? - сухо спросила Дюшамп.

- Никак нет,- раздался немедленный ответ.- Главный шлюз мигает красным.