Венера

- Нет, нет! - перебил я его. Слова вырывались из моего горла, точно рыдания, я держался из последних сил.- Она будет капитаном. Я не могу рисковать экспедицией. Если экспедиция сорвется - все пропало. У меня связаны руки.

Дюшамп позволила себе улыбку победительницы.

- Благодарю вас,- произнесла она и направилась к выходу. Уже взявшись за ручку, она повернулась вполоборота и сказала:- Кстати, произошли некоторые изменения в составе команды. Нунэли не полетит. Я взяла на ее место биолога.

Она открыла дверь и наконец покинула мой кабинет. Я остался стоять, с облегчением понимая, что решение объявлено, и беспокоило меня только, как воспримет его Родригес… И еще это упоминание Дюшамп о новом члене экипажа - биологе, взятом вместо астронома. Биолог? Но зачем? Разве на Венере есть что-нибудь живое?

Родригес вернул меня к реальности.

- Ладно, пусть будет по-вашему.

Его кулаки медленно сжались. Казалось, он готов был пустить их немедленно в ход, обрушившись на первый подвернувшийся под руку предмет. У меня появились серьезные опасения за свой внешний вид.

- Не уходите,- предложил я ему.- Вы станете заместителем командира. Как это говорится… вице-капитаном.

- Экс-капитаном,- хмуро проронил, он.- Нет, это не по мне.

- Я удвою вам жалованье.

Он явно продолжал сердиться и не шел ни на какие уговоры. Тут дело было не в деньгах, а в его уязвленной чести.

И тут я понял, что Родригес хмуро смотрит на закрытую дверь.

- Я прибавлю вам премию из своей призовой суммы. Пожалуйста, не бросайте меня. Вы мне нужны. Мне без вас… ну просто никак.

Родригес медленно повернулся ко мне.

- Эта сучка знает, что я ни за что не упущу шанса слетать на Венеру. Она знает, что я полечу все равно, вне зависимости от того, какое звание вы мне присвоите, и на какую должность назначите, и каким жалованьем вознаградите. Она все просчитала.

- Так значит вы летите? - От радости у меня перехватило дух.- В качестве заместителя капитана?

- Лечу,- неохотно согласился он.- Даже если она будет капитаном. Я не могу упустить такой возможности. И этого права не уступлю никому, ни за какие деньги.

Я с облегчением рухнул в свое кресло.

- Спасибо, Том,- облегченно вздохнул я.- Я очень тебе благодарен. Бескрайне.

Астронавт невесело улыбнулся.

- Но я все же приму от вас двойное жалованье, босс. И премию. Пусть эта сучка знает, чего я стою.

Я кивнул, уже чувствуя наползающую слабость, когда он покинул кабинет.

«Ни за какие деньги»,- сказал Родригес. Вот как он сказал. Но точно так же принял деньги, как и все остальные. «Дают - бери, а бьют - беги» -вот единственный закон этого мира, которому подчиняются все беспрекословно. Да, и еще, как она там сказала, эта Дюшесса, или как ее - ну, в общем, Дэ - теперь она для меня всегда будет Дэ - значит, она сказала (если мне не изменяет память): «Золотое правило - у кого в руках золото, тот и прав». Вот и все. Как легко. Как правильно мы живем.

Да и почему бы Родригесу не взять эти деньги? На деньги можно купить все что угодно. И пока отец платит деньги, будут приниматься «правильные» решения.

Мне так и не удалось узнать ничего о том, что поделывает Ларс Фукс. Даже от отца. Скорее всего, он на самом деле ничего не знал. Казалось, этот человек просто исчез. Его просто не существовало.

- Ничего, скоро он появится,- время от времени «утешал» меня отец в своих оптимистических посланиях.

Я запросил изображение на экран, и отец снова появился передо мной.

- Но что он может сделать - ему же еще нужно выбраться с Пояса астероидов?

- Не беспокойся за него. Я не удивлюсь, если он уже отправился на Венеру прямо оттуда,- кисло заметил отец.- Его приятели, такие же «каменные крысы», молчат, сколько мои люди ни пытаются выдавить из них информацию.

- Но ведь он должен зарегистрировать корабль в Международной Космической Ассоциации, в МКА, разве не так?

Отец кивнул:

- Рано или поздно ему придется это сделать… или корабль будет объявлен вне закона. А я не собираюсь выплачивать премию тому, кто объявлен вне закона.

Ракета доставила нас к месту старта без проблем. Через десять минут мы уже были на орбите. Меня стало мутить от нулевой гравитации, которая в простонародье называется «невесомостью». Иными словами, состояние невесомости вызвало у меня состояние невеселости. И еще какой невеселости: желудок как будто вывернули наизнанку, словно приготовившись натянуть его на барабан, и я все время чувствовал себя так, будто безостановочно лечу в пропасть, хотя на самом деле мое тело мирно покоилось в кресле, пристегнутое ремнями. Стоило двинуть головой, чтобы моментально ощутить все оттенки и нюансы тошноты и головокружения, так что я предпочел сидеть, не двигаясь без нужды, если так можно сказать, «сидеть как вкопанный», и стараясь не дергаться, не рыпаться, не… ну и можете себе представить все, что можно считать синонимом к слову «двигаться». Не шевелиться, короче говоря. Ракету все это время мотало по сторонам, так как она приступила к маневрированию в орбитальных доках.

Все это тянулось часами, как мне казалось. Жизнь моя в этом состоянии явно затягивалась. Но наконец я почувствовал счастливое блаженство - обретение веса. После невесомости чувство такое, будто рождаешься заново.

Мой корабль «Гесперос» - правильнее сказать «моя ладья», поскольку назван был он женским именем, или «моя каравелла» - в общем, как ни скажи, все равно звучит странно - был сконструирован специально с расчетом полета на Венеру. То есть на другую планету на нем лететь было бы просто неудобно - не то чтобы перед человечеством неудобно, а в чисто бытовом смысле. Он оказался слишком маленьким, тесным и неуютным, как комната в общежитии. Чтобы перебросить «Гесперос» на орбиту Венеры, мы арендовали старую судостроительную платформу «Третьей», перегнав ее с Пояса астероидов и слегка перестроив для выполнения назревшей задачи. Оба судна соединили стапельными кабелями, и теперь они вращались вокруг общего центра гравитации, создавая, таким образом, на борту корабля гравитацию, близкую к земной.