Наследник Альфы

— Может быть, я тогда ужин приготовлю? — я поспешно встала: нужно было занять себя, пока не надумала черти чего! — Вы ведь не против?

— Я даже не подумал, — смутился мужчина. — Обычно ем в клубе, домой редко что-то вожу…

В клубе? Что-то вроде компании по интересам? Или он завсегдатай какого-то заведения?

Видя, что Руслан не против, я принялась осматривать шкафчики. Мда, действительно. У Люси и то больше продуктов было.

Галавиц стоял рядом, облокотившись о столешницу.

— Вот тут что-то было… — потянулся он одновременно со мной, и наши пальцы на миг переплелись.

Это было похоже на статическое электричество, пробежавшее между нами, вот только захотелось не отдернуть пальцы, а наоборот, чтобы соприкосновение делось как можно дольше.

Я замерла испуганной мышкой. Подняла на него взгляд. Его странные желтые глаза, казалось, смотрели в самую душу.

— Мам, можно мы пойдем слона посмотрим?

Мультики кончились, началась какая-то обучающая передача, и дети заскучали.

Хозяин дома кивнул им, разрушая возникшее между мной и им наваждение.

— Только не разбейте там ничего, — я сухо кашлянула, пытаясь изобразить строгость. Дети выбежали из кухни.

Я ожидала, что они будут пугаться всего, жаться ко мне в незнакомой обстановке. Но, к счастью, страхи не оправдались. Впрочем, это к лучшему.

— Я бы пиццу заказал, но сюда доставка не ездит. Мы уже за городской чертой… Но могу позвонить своим, — задумавшись, вспомнил Галавиц. — Правда, сейчас выходные, в баре, в основном, закуски. Но приготовят быстро.

— В баре? — я удивленно вздернула брови.

— У меня свой клуб. «Алиса». Слышали о нем? В будни работаем как кафе-бар, в пятницу и выходные проходят выступления местных и приезжих групп, всякие мероприятия… Простите, вам, должно быть, не интересно… Я сейчас позвоню туда на кухню, и нам привезут ужин.

Не интересно?! Он шутит?! У меня в голове моментально вспыхнул тысяча и один вопрос. Мероприятия? Концерты? Кто проводит — он или менеджеры выступающих групп? Как рекламируют? Как ведут сайт, соцсети? Чем занимается его PR-отдел? С какими брендами сотрудничает? Комьюнити условно закрытое, или работа ведется на сразу широкую публику?

Мой поток сознания прервал телефонный звонок. Вот только хозяин дома не спешил брать трубку:

— Не хотите ни с кем разговаривать? — спросил он.

Ежки-матрешки! Это ж мне звонят. Подойдя к подключенному к розетке телефону, осторожно взяла его в руки, словно бы допотопный аппарат мог укусить. Прежде чем ответить, прочитала надпись на маленьком экранчике: «Мама».

У Люси есть мама? Я думала, терпеть такую жизнь, как у нее, могла только самая забитая сиротка. Невольно вспомнила свою собственную маму.

На глаза даже слезы навернулись. Сразу стало одиноко и горько. Увидимся ли мы еще?

Я была третьим поздним ребенком в семье. Мы не были слишком близки, созванивались нечасто, виделись и того реже. Но в случае чего я всегда знала, что у меня есть тыл. Может быть, и сейчас я обрету поддержку, в которой нуждаюсь?

— Алло, — настороженно поднесла трубку к уху.

— Люська, ты какого рожна творишь?! — тонкий визгливый голос с истеричными нотками.

— Эм… — она серьезно?

— Почему мне твой муж звонит и жалуется, какую я шаболду воспитала? Ты чего семью позоришь? С каким это таким мужиком ты от него ушла?!

У меня даже дар речи пропал. Значит, только жена за порог, а «Васенька» родне звонить и жаловаться?! Даже когда на работе мой начальник переметнулся к другому работодателю, прихватив с собой ключевого клиента, которого я привела, я не испытывала такого возмущения.

— Люська, слышишь меня?! Люська! Не смей домой возвращаться. Так и знай. На порог не пущу! — выкрикнув это, «мама» отключилась, должно быть, считая, что проучила непутевую дочь.

— Ну и семейка… — прошептала я, возвращая телефон на место и на всякий случай оставляя от себя подальше, как нечто гадкое.

— Что-то случилось? — Руслан обеспокоенно посмотрел на меня. — Вы пока разговаривали, я сбросил своим сообщение, так что скоро будет ужин.

Благодарно кивнула, по-прежнему посматривая на телефон с опаской. И, видимо, не зря я так на него смотрела, потому что он зазвонил снова.

«Ну сейчас я этой мамаше, которая никак не успокоится, все выскажу!»

Вот только, взяв снова трубку, поняла, что номер совершенно другой.

«Валерия Васильевна».

Что ж, познакомимся.

— Алло?

— Людмила! Что произошло? Скажи, что это не правда? — голос женщины, казалось, дрожал от непролитых слез.

— Что не правда? — устало переспросила я.

— Василий позвонил мне сейчас и сказал, что ты он него ушла. Собрала вещи, детей. Ушла. Вот так. Без причины, — она звучала так, словно читает речь со сцены.

«И этой Васенька позвонил. Вот паскуда».

— Да, Валерия Васильевна. Я от него ушла.

— Но… почему? — кажется, это действительно вызывало у нее искреннее недоумение.

— Он снова напился и ударил меня.

— А ушла-то почему? — переспросила женщина.

Так, разговаривать, судя по всему, с ней не о чем.

— Валерия Васильевна…

— Зови меня «мама», — поправила она. — Мы же с тобой всегда так близки были.

«Ага, свекровь, значит!»

— Мама, если вы не понимаете, почему я ушла от вашего сына, то мне с вами разговаривать не о чем. Можете жить с ним сами, если острых ощущений так в жизни не хватает. Всего доброго.

Сбросила звонок, отключила телефон. Надо бы подумать о том, чтобы совсем сменить номер. Нафиг, нафиг таких родственничков. Боров сейчас всех будет обзванивать, ныть им, какая я нехорошая, а мне отбиваться? Ну уж дудки!

Закончив разговаривать — осмотрелась. Руслан куда-то вышел. Из коридора раздавались веселые детские голоса.

Присела обратно на стул, повернувшись к окну. Уже достаточно темно, но по силуэтам было понятно, что вид из кухни выходил прямо на кладбищенские кресты. Да уж. «Мементо мори». В этом доме разве что подростковые вечеринки хорошо проводить.

Мои размышления прервал вернувшийся Руслан. В руках у него были кусок ваты и какая-то склянка с прозрачной жидкостью внутри.

— Аптечки у меня нет, но… — он придвинул один из стульев и сел рядом. — Позволите?

Его рука осторожно коснулась моего лица, убирая непослушные белые пряди.

«Надо избавиться от этого жуткого блонда и вернуть свой цвет», — мысленно сделала я себе зарубку на память.

И тут же выбросила из головы и дурацкий цвет, и все остальное, замерев и забыв как дышать, когда чужие чуткие пальцы коснулись моего лица.

Мужчина вскрыл флакон, намочил жидкостью ватку и осторожно приложил к тому месту, где, я знала,

— Это перекись? Думаете, поможет? — попыталась неуклюже пошутить я. Что угодно, лишь бы не было этого уютного молчания, этих маленьких, едва заметных токов между нами. Влечение к другому человеку — это последнее, что мне сейчас было нужно. Я ведь знакома с ним всего ничего, почему же меня к нему тянет?

Он же лишь таинственно пожал плечами и неохотно отодвинулся от меня.

— Людмила, я тут краем уха услышал ваш разговор с матерью… — начал он смущенно.

Разговор? Она наорала и бросила трубку. Вряд ли это можно назвать разговором.

— Так вот, — продолжил Руслан, тем временем. — Вы все сделали абсолютно правильно. Я долгое время сам жил с отцом. Он у меня садист, насильник и вообще не самая приятная личность. Так вот, пока я жил с ним, я думал, что так все и должно быть, что сильный всегда прав. Так что, если вы все еще сомневаетесь в своем решении, подумайте о детях. О том, нужен ли им такой пример в жизни.

Эта искренность была неожиданной, но после нее Галавиц словно закрылся. Боялся, что после «насильника и садиста» отца я начну опасаться самого Руслана? Не получилось даже разговорить его насчет клуба, хотя меня так и подмывало выспросить все подробности. Но, похоже, кое-кто твердо вбил себе в голову, что мне «не интересно» и грузить меня этим не надо.