Страница 21 из 81
Лицо Якоба растянулось к улыбке. Он стал похож на довольного кота, который увидел банку халявной сметаны, за которую, не получит тапком по башке.
-— У тебя есть родовой фамильяр, как ни странно. Огненный бык. Редкость, на самом деле.
-— Что-то я какой-то редкий здесь…
-— Отнюдь. Чеширский кот Елизаветы Романовой — вот что редкость. Он явно не должен быть огненным, а он, наоборот, явное проявление огненной стихии.
-— Что еще за стихии?
Меня ждал определенно долгий разговор. Магия и ее природа, оказалась довольно простой. Из извечных сказок. Четыре природных стихии: огонь, вода, земля, воздух, и маги, которые пользуются этими природными ресурсами.
Мой фамильяр, которого я увидел спустя пар минут после разговора, было прямым доказательством, что во мне преобладает магия огня. А это, сильная магия.
Существуют внутренние ресурсы — сосуд, в котором скапливается мана, назовем его — батарейкой. И, типа, пользуясь магией, ты истощаешь этот ресурс, который либо сам восстанавливается, либо восстанавливается искусственно, с помощью чьей-то матери, склянок, и еды.
Отследить то, сколько в тебе маны — невозможно. Лишь чувство усталости, ватности в ногах, головокружение после использования заклинания, показывает, что пора бы, братец, что-то выпить.
Что само по себе — было очень непродуманно.
Ну вот как идти на сражения, не зная, сколько у тебя патронов? Вот и я не понимал.
Чем старше и сильнее — тем в тебе больше маны. И, в принципе, все.
Магия существует много веков и бла-бла-бла. Ничего особо интересного для меня не было. Про визуализацию магии я понял еще со слов «чита», как и про то, как ее использовать. Вызов фамильяра — оказался банально простым, представить «животинку» около себя, щелкнуть пальцами, и вуа-ля, тебе несет тапки и банку энергетического пива какая-то обезьяна.
«Мне бы такого питомца на корабле, ух…»
На все вопросы про некромантию — Якоб отмахивался, мол, еще не время.
-— Тогда на кой черт вы мне про это рассказали? — я задал вполне логичный вопрос.
-— Чтобы ты, случайно, не пробудил в себе силу, которую нельзя показывать. Чтобы ты понял, что кроме меня — у тебя нет соратников и друзей. Это, по-моему, очевидно.
-— Нихера это не очевидно. Что за труп ко мне приходит в гости, пока я морду мою?
-— Какой труп? -— удивился писклявый, но я махнул рукой, не желая больше ни о чем с ним говорить.
Не хочет отвечать на все вопросы — пускай валит на хер.
Мне крайне не нравилась эта ситуация, и этот поход в кабинет. Меня ни в коем разе не интересуют местные разборки между собой среди преподавателей. От слова — совсем. То, что появился некий некромант, хотя в моем понимании, некромантия могла быть одна — техногенная, вообще никак не влияло на мою цель: работать на президента академии. Пока что, доверие у меня было только к нему. Почему такое яркое? Не знаю.
Я не понимал участие в «моей жизни» Германа Якоба.
Как и ненависть в лице юнца, который стоял в дверном проеме, и смотрел на меня, скрипя зубами и играя скулами.
-— Ты…
-— Что я?
-— Ублюдок! — расстояние между нами было чуть больше двух метров, и я как раз собирался двинуться в сторону выхода кабинета, когда он со странным блестящим предметом, рванул в мою сторону.