Мы, Мигель Мартинес

— Я не помню ни одного больного шизофренией, от которого была бы хоть какая-то практическая польза! — добавил Куни, вспомнив свою работу с Бехтеревым.

— Товарищи, думаю, что применив гипноз мы сможем получить какие-то данные, которые смогут нас рассудить. Данные по товарищу Кольцову очень отрывчатые и полной картины не дают. Во всяком случае противостояния двух сущностей, обитающих в одном теле я не вижу, а симбиоз, сотрудничество? А на какой почве? Я думаю, что нам надо вытрясти из нашего клиента всё.

— Сегодня это возможно? — очень аккуратно поинтересовался вождь.

— Да, уверен, что да. Надо только, чтобы сюда он прибыл, уже отработав весь день, усталость способствует расслабленности. И еще… было бы очень хорошо установить на вашем столе метроном…

— Метроном?

— Да, товарищ Сталин, обычный метроном, которым пользуются учителя музыки. Я перед его приходом задам нужную частоту…

— А вы знаете, должно сработать, — неожиданно вклинился в разговор Симбаев. На самом деле количество людей, не поддающихся гипнозу, очень мало, а если человек еще и не знает, что на него будут воздействовать, то будем считать его исчезающе малым. Как правило, не поддаются воздействию индивидуумы, заранее настроенные на противостояние специалисту-суггестологу.

Примерно пять-шесть минут отрабатывали рабочие моменты приема Кольцова, после чего Сталин поднял трубку и попросил Поскрёбышева соединить его с редакцией «Огонька», где сейчас должен был находиться объект их «исследования».

Когда я зашел в кабинет Сталина, мне показалось странной одна вещь: вождь стоял у стола, а на оном стоял метроном и стучал, размеренно, негромко, но в тишине кабинета каждый его удар отзывался в моей черепушке, как колокольный звон, набат. И еще, мне показалось, что в кабинете есть кто-то еще. Нет, никого не было, но какое-то давление в затылке, или это обычное давление подскочило? Чёрт его знает… Я подошел к столу, Иосиф Виссарионович, ничего не говоря, указал мне на стул. Я сел, собранный, готовый к драке, к разносу, к чему угодно, даже к тому, что завалятся люди Власика и утащат меня в подвал, откуда я уже не вернусь.

На стол вождя легла папка. Обычная серая картонная папка, на которой большими буквами я написал буквально перед тем, как войти в кабинет. Я вижу, как Сталин читает название, поднимает на меня глаза, но почему так мешает этот чертов метроном? Зачем он здесь. И тут я слышу вопрос, который совершенно не думал услышать.

— Что тебя так беспокоит?

Боже мой, переработался… Сталин рта не открывает, а вопрос я слышу, чертовщина какая-то, но в тоже время, на меня вдруг начинает накатывать какое-то умиротворение, я с удивлением наблюдаю за собой, отвечающим:

— Ленинградский метроном…

— Почему он ленинградский?

— Потому что это метроном в блокадном городе отбивал воздушную тревогу, быстрый — тревога, медленный, ее отбой…

— Такой медленный как сейчас?

— Да…

— Кто блокировал Ленинград?

— Немецкие и финские войска. Погибло более миллиона человек. От голода и холода, а также от варварских обстрелов и бомбёжек.

— Кто ты такой?

Я заметил, как глаза Сталина вспыхнули янтарным огнём, и мир закружился передо мной, наверное, я потерял сознание?

От автора: продолжение цикла про попадаца в Михаила Кольцова будет тут: https://author.today/work/278230

или тут: https://www.patreon.com/user?u=66670181

Апрель-июнь 2023 года

[1] Вообще-то о такой роли Орнальдо стало известно со слов Шаламова, которому тоже это рассказали, в общем, первоисточник так себе… Но, как говориться, ложечки нашлись, а осадочек остался….