Страница 11 из 64
Но и в нашей еврейской истории завоевание Севильи стало заметным событием. Дело в том, что евреи с конца XI века, со времен Альфонса VI (см гл. 11), активно участвовали в Реконкисте. По-видимому, служили они только на добровольных началах, и собирались эти добровольцы только в острые моменты, но недостатка в евреях-добровольцах не было. Во времена Альфонса VI еврейские воины, служившие в особых еврейских полках, отличались особыми черно-желтыми тюрбанами. И вот, после неудачного сражения против Альморавидов, «все поле было усеяно телами воинов в черно-желтых тюрбанах» (как записал испанский летописец). В дальнейшем еврейские полки уже не отличались, насколько можно судить, особой форменной одеждой. Сражались они хорошо. Бились и под Севильей, за что Фердинанд Святой выделил евреям в Севилье целый квартал и предложил забрать три мечети по их выбору для переоборудования в синагоги. Случай этот знаменит, но он был в ту эпоху не уникален. Евреям иногда передавали часть имущества изгнанных мусульман. А Фердинанд Святой — это, кстати, отец будущего короля Альфонса X Мудрого, известного нам из 11-й главы мецената. Альфонс, тогда еще принц, занимался во время севильских событий именно формированием еврейских полков.
Во второй половине XIII века Реконкиста снова затихает. Отчасти это связано со смертью воинственных королей — Фердинанда III Святого в Кастилии и Хаиме I в Арагоне (другое христианское царство). Мусульмане удержали на Пиренеях только самые южные земли — эмират (княжество) Гранаду. Удержалась она не столько силой, сколько циничной дипломатией — гранадский эмир помогал Фердинанду Святому одолеть Севилью. Потому его тогда и оставили в покое. А затем наступательный порыв христиан выдохся, а Гранада смогла получить помощь от Меринидов, государство которых в конце XIII — начале XIV века пережило некоторый подъем за счет прибытия из Испании мусульманских беженцев — тех, что не желали подчиниться христианам и не верили в долговечность мусульманской Гранады. Но большая часть Пиренеев уже прочно была в руках христиан.
Глава тринадцатая
Золотой век евреев Испании
Фердинанд Святой как-то назвал себя королем трех религий. Имелось в виду, что его подданные — христиане, евреи и мусульмане. Он желал быть справедливым королем для всех, но, конечно, это было нереально. Если у Альфонса VI в конце XI века это еще, отчасти, получалось, то в XIII веке это стало уже невозможно. К мусульманам относились хуже и хуже. И трудно было ожидать другого в условиях вечной войны с исламом. Так что мусульмане все чаще покидали территории, перешедшие под власть христианских королей.
Иное дело евреи. С конца XI века до середины XIV века отношение к ним было вполне приличным, что удивляло попавших в Испанию христиан-иностранцев. Например, французских рыцарей, прибывавших иногда для святого дела, то есть для участия в войне с «неверными» — мусульманами. Эта благоприятная для евреев эпоха длилась, таким образом, более 250 лет. Казалось бы, можно было привыкнуть к евреям. А вот ведь, не привыкли. Жили евреи общинами (по-испански община — «Альхама») и внутри общин имели широкое самоуправление. Так же, в принципе, жили и мавры, а поначалу — и мосарабы (арабизированные христиане), которые далеко не сразу слились с христианами севера. Испанское законодательство того времени категорически запрещало насилие в деле крещения евреев и мусульман. Считалось, что этих людей надо оставить в покое и они когда-нибудь сами добровольно крестятся. Еврей, коли уж он еврей, должен был соблюдать еврейские обычаи — под угрозой штрафа не нарушать субботу, не есть свинину и т. д. Штрафы шли в королевскую казну. Переходить из иудаизма в ислам и обратно строго запрещалось. Крещение, конечно, не запрещалось, но, фактически, не одобрялось. Новообращенный, по старинному обычаю, должен был отдать в королевскую казну все имущество. (Арабам сделали странную уступку: если новообращенный до крещения имел несколько жен, их можно было сохранить). В общем, преобладало мнение, что каждый должен оставаться в лоне своей религии. Говорят, случалось, даже битвы откладывали. С пятницы до воскресенья включительно воевать считалось неэтично — каждому надо дать соблюсти его святой день. Конечно, и в суд еврея в субботу не вызывали. Итак, евреи в Испании в рассматриваемую эпоху практически пользовались равноправием. Большинство их жило в городах, но были и евреи-крестьяне — виноградари, например. В отличие от Центральной Европы, где цеховые правила в городах очень часто запрещали евреям многие виды деятельности, в Испании все разрешалось. Большинство евреев были заняты на самых обычных работах. Известно о евреях-суконщиках, ювелирах, столярах, жестянщиках, кожевниках, соледобытчиках, шорниках, канатчиках, гончарах, корзинщиках, ткачах, кузнецах и т. д. Были, конечно, и торговцы, и менялы, и врачи (медицину изучали в школах при синагогах). Многочисленные испанские евреи имели, как и христиане, свои профессиональные организации, характерные для Средневековья, — цеха, гильдии. Евреи предпочитали, от греха подальше, платить и церковные христианские налоги, дабы с церковью ладить. И ладили. Часто хорошо ладили и с соседями-христианами. Жили, обычно, в своих кварталах. Но свободно ходили и в христианские кварталы, а христиане — в еврейские. Приглашали друг друга на праздники, даже на такие, как крестины и обрезание. Христиане знали про еврейские законы о пище и, готовясь к празднику, приглашали еврейских резников и поваров, чтобы угощать еврейских гостей. Рассказывают даже, что когда приезжал в город известный христианский проповедник, евреи шли в церковь его послушать, и наоборот. Приятно было послушать умные речи. В общем, картина получается идиллическая. Но и тогда было в Испании достаточно людей, евреев не любивших и не скрывавших этого. Хотя все признавали экономическую полезность евреев. И пользы от них в Испании было куда больше, чем в других странах. Именно благодаря этой либеральной политике, евреи жили прилично, было их много, и с них было что брать. Налогов они платили куда больше, чем, скажем, евреи Франции в ту эпоху. Но о налогах разговор наш не кончен.
Глава четырнадцатая
Элита
В конце XI века, уже после взятия Толедо христианами, но еще до прихода на Пиренеи Альморавидов, произошел страшный случай… Аль Мутамид, блистательный эмир Севильи, поэт и воин, решил задобрить короля Кастилии Альфонса VI (победителя Толедо) деньгами и таким образом купить покой Севильского Эмирата. И вот из Толедо, новой столицы Кастилии, прибыл для ведения переговоров еврей — говорить ведь предстояло о финансах! Выбор посла оказался самым правильным — обдурить его Аль Мутамид не мог. Но это привело эмира в ярость. И он приказал распять несчастного еврея на кресте! Вообще-то, Севилья особым антисемитизмом в те годы не отличалась. Но золотой век евреев христианской Испании еще только начинался, и Аль Мутамид думал, что очень уж большого скандала из-за еврея не будет. Он ошибся. Кастилия была возмущена. Альфонс VI поклялся отомстить и слово сдержал. Вскоре вся подвластная Аль Мутамиду территория, до самых ворот Севильи, пылала огнем в самом прямом смысле этого слова. Христианский король мстил за гибель своего еврейского подданного. Аль Мутамид не был трусом, что он и до, и после того доказал на поле брани. Но тогда он не решился выйти за стены Севильи и сразиться — столь велика казалась всем ярость кастильских рыцарей! Тогда-то эмир и принял роковое решение о призвании Альморавидов (см. выше, гл. 9). А через какое-то время после тех событий король поэтов, Иуда Галеви, унося ноги от Альморавидов, приехал в Толедо. И был встречен с радостью Иосифом ибн Фаррузилем, министром и другом Альфонса VI (по-русски иногда пишут Фариссоль). Это был, видимо, первый (по времени) могущественный еврей христианской Испании. Позже появится целый ряд таких евреев. Дипломаты и финансисты, они были незаменимыми помощниками королей. Они собирали налоги, организовывали чеканку монеты с латинскими и арабскими надписями, устраивали браки принцев и принцесс, принимали послов и ездили с дипломатическими миссиями (я только что рассказал о такой, трагически закончившейся поездке из Толедо в Севилью), даже о королевских развлечениях успевали подумать. Они многое могли, ибо «сердце короля в руках умного министра».