Страница 53 из 71
Он разворачивает бумагу и кладет её перед Джованом, который смотрит на неё со сжатыми кулаками.
Я предполагаю, что Король наконец-то видит правду, и эта правда заставляет его чувствовать себя дураком. Та часть меня, которая рассматривает его поведение как предательство, говорит, что это пойдёт ему на пользу. Если бы он просто выслушал меня, мы могли бы решить это в частном порядке, без зрителей. Остальная часть меня скорбит о том, что вина Блейна усилит глубочайший страх Джована, что всех, кто ему дорог, в конце концов, у него отнимут.
— Что в этих хранилищах? — сквозь сжатые зубы спрашивает Король.
— Всё, что нужно для победы над такой армией, как твоя, я бы сказал, — отвечает Лёд.
Несколько советников встают, решив посмотреть на карты. Мне и самой интересно посмотреть на указанное там расположение, ведь Лёд не рассказывал мне об этой находке.
Блейн не двигается. Он не произносит ни слова.
— Соул, — зову я.
Советники разбредаются по своим местам, ожидая последнего свидетеля. Энергия, которая поддерживала меня, начинает ослабевать.
Соул торопится занять место в центре комнаты. Я закатываю глаза от его виновного поведения.
— Соул, как сказал Лёд, ты работал от имени Блейна. Можешь сказать нам, как давно ты этим занимаешься? — спрашиваю я.
— Пятнадцать лет, — тихо говорит он, голова опущена.
— Почему ты этим занимался? — нейтральным тоном спрашиваю я.
— Он угрожал моей сестре. Сказал, что сломает все кости в её теле, — дрожа, говорит он.
— Он когда-либо осуществлял эти угрозы? — категорично спрашиваю я.
Он судорожно кивает.
— Я отказался обыскивать комнаты Короля, чтобы найти сообщения от Татум, — он торопится и останавливается, бросая быстрый взгляд через плечо. — Тогда-то у Мэйси случился четвертый выкидыш, — он задыхается, заметно съёживаясь.
У этого человека ничего не осталось.
Я кладу руку ему на плечо.
— Тебя слишком долго угнетали, тобой управлял страх за того, кого ты любишь больше собственной жизни, — мягко говорю я, и он поднимает голову. — Скажи нам, Соул. Чего хочет Блейн? — спрашиваю я.
— Т-то чего всегда хотел, — произносит Соул, вытирая нос о тунику.
Он оглядывается по сторонам, словно ожидая, что мы поймём очевидное. Полагаю, после пятнадцати лет для него это очевидно.
— Быть Королём, — поясняет он.
Я расспрашиваю Соула в течение часа. Многое из этого я уже знаю. Информация, предоставляемая Соулом подробная, с именами, датами, местами и цифрами. На середине разговора Король берёт себя в руки. Это знак, которого я ждала, что он наконец-то верит мне. За последние пару часов звук неуклонно исчезает, поскольку тяжесть обречённости Блейна становится невозможно игнорировать. Последний вопрос Джована заставляет всю комнату замолчать.
— Почему после всего этого времени, когда ты мог бы пойти к моему отцу или прийти ко мне, ты решил высказаться? — спрашивает Король у Соула.
Соул смотрит на меня широко раскрытыми глазами, а затем опускает взгляд к ногам Короля.
— Ну, ты это уже з-знаешь. Татума спасла меня от смерти на Великом Подъёме. Она сломала запястье и вывихнула плечо, — он вздрогнул. — Тогда я сказал ей, что я у неё в долгу. Она подозвала меня в сторону несколько дней назад и сказала, что именно моё откровение она хочет видеть в качестве уплаты долга, — он наклоняет голову. — Это так долго давило меня, что я испытал лишь облегчение от её просьбы, — он встаёт и кланяется. — Я бы пришёл к тебе, мой Король, но Блейн очень пристально наблюдал за мной, когда я находился рядом с тобой. Не знаю, замечал ли ты, но за четыре года твоего правления у меня была только одна возможность поговорить с тобой наедине. Это было, когда ты допрашивал каждого делегата после смерти Принца Кедрика. И Блейн предупредил, что будет держать нож у горла Мэйси, если я сделаю неправильный выбор. Блейн был так близок к предыдущему Королю, что я понимал, что у вас не будет причин мне поверить, — говорит делегат.
Джован коротко поворачивает голову в мою сторону.
— Думаю, это стало больше привычкой, чем чем-то ещё. Этот страх — всё, что я знал в течение долгого времени. Мне перестало приходить в голову пытаться поступить иначе, — заканчивает Соул.
Абсолютное молчание.
— У вас нет доказательств! — шипит Блейн. — У вас есть ничего не стоящие слова слабовольного человека, пара шлюх и человек, который изменяет своей жене. И эта шваль из Внешних Колец, — он плюет в сторону барака.
Я поднимаю брови, но молчу. Он показывает своё истинное лицо. Я не собираюсь его останавливать.
Он указывает на меня.
— Ты накрутила их всех против меня своей солатской грязью и играми разума. Всё это неправда!
Дверь с грохотом ударяется о стену, когда её открывают. Только один человек открывает двери таким образом. Я едва не падаю на пол, когда в комнату входит Рон, весь одетый в меха. Снег падает с него с каждым шагом.
Он подходит ко мне и достаёт из жилета пакет. Я точно знаю, что в нём.
— Я ожидала тебя раньше, — говорю я.
Он ворчит, и меня захлестывает чувство вины. Это прозвучало немного неблагодарно.
— Лео поранился, — коротко отвечает он.
— Он в порядке? — в знак извинения спрашиваю я.
Рон пожимает плечами и уходит, поклонившись Королю.
Я снова концентрируюсь и осторожно открываю сумку, беглым взглядом проверяя содержимое.
— Ты говоришь, что мы не должны доверять свидетельству собравшихся здесь мужчин и женщин, относительно того, чему они были очевидцами. Хотя, если мы не можем доверять словам стольких людей, то чему мы можем доверять? — говорю я, раздумывая. — Может быть, твоему собственному доброму слову? — спрашиваю я.
— Конечно, — рычит он.
Я улыбаюсь и достаю бумаги из сумки.
— Я рада, что ты так думаешь, — говорю я, — потому что Рон был очень добр и помог для меня забрать меня эту пачку документов из Третьего Сектора. Ты можешь узнать их, поскольку все они написаны тобой.
Я с громким шлепком опускаю стопку перед Джованом.
— Инструкции Хейлу, сообщения, полученные от охотников за шлюхами. Преступление за преступлением, перечисленные в этой стопке, — говорю я, указывая на неё. — И все они написаны тобой лично.
— Как ты получила их? — спрашивает Блейн, в его голосе звучит ярость.
— Я давным-давно украла их из твоей комнаты, — признаюсь я.
— Ты украла…
— Тишина! — ревёт Джован, медленно вставая со своего места.
Я делаю шаг назад, не боясь признать, что его гнев пугает меня.
— Предательство и мятеж в самом неверном виде. Долгие годы я был слеп к твоим… безнравственным поступкам и порочной душе! — рычит Джован, крепко сжав кулаки. — Я не могу придумать никакого наказания за твои преступления против народа Гласиума. Нет слова, которое я мог бы придумать для того, насколько ты развращён. Ты причинил боль моему народу, — Король перемещается в каменное кольцо и встаёт рядом со мной. — Того, что Татума наш враг — единственный человек, который увидела тебя таким, каким ты был, я стыжусь больше, чем могу признать.
Я хочу схватить его за руку и заставить замолчать. Ещё немного, и советники догадаются о его неведении относительно участия Блейна.
Он движется в сторону свидетелей. У меня пересыхает во рту, когда он опускается перед ними на одно колено.
— Всем вам приношу свои самые искренние и скромные извинения. Ваша боль и душевные страдания ложатся на мои плечи, и этого я не забуду. Я всё исправлю, — клянётся он.
По моим щекам катятся слёзы, скрытые вуалью. Я сосредотачиваюсь на Джоване. Конечно, он возьмёт на себя всю вину за то, что произошло за последние пятнадцать лет.
Мне не хватает времени, чтобы закричать.
Я рывком поворачиваю голову, когда меч замахивается, и чувствую жжение, когда он вонзается в плоть над моей челюстью. Кончик оружия упирается мне в горло.
Едва дыша, не двигая головой, я смотрю направо, туда, где Блейн стоит по другую сторону конца меча, который сейчас режет моё горло. Затем я прослеживаю путь меча, приставленного к горлу Блейна, к его владельцу, Джовану. Король, Блейн и я стоим в смертельном треугольнике. Блейн в идеальной позиции, чтобы убить меня, а Джован в идеальной позиции, чтобы убить Блейна. Кто умрёт первым?