Страница 51 из 71
Оландон идёт рядом со мной, когда мы выходим из обеденного зала. Я уже дала ему инструкции, что хорошо, потому что сейчас я слишком нервничаю, чтобы говорить. Мы первыми приходим в зал заседаний, моё беспокойство заставляет меня быть пунктуальной. Я ёрзаю, озабоченная контролем над своими эмоциями, пока комната заполняется. Блейн занимает своё место — надеюсь, он не знает, что его ждёт.
Проходит десять минут, а Джован так и не вошёл. Сначала советники разговаривают между собой, но вскоре, когда проходит двадцать минут, они начинают строить догадки о местонахождении Джована.
Его опоздание объясняется секундой позже, когда он входит, но не через основной вход в зал, а через дверь за своим троном. Он послушал меня, но моя нервозность не ослабевает, потому что я всё ещё не знаю, позволит ли он мне говорить сегодня. Перед ним стоит ультиматум; выберет ли он остаться верным Блейну? Или довериться мне?
Он только что вошёл в комнату, полную моих свидетелей. Но прогнал ли он их? Уничтожил ли он всю мою тяжёлую работу? Или он прозрел? Готов ли он дать мне шанс?
— Вени! — я ругаюсь себе под нос.
— Король бледен, — удивляется Ландон. — Я никогда не видел его таким встревоженным.
Я дрожу изнутри. Что он собирался делать? Я так старалась всё это организовать! Я наполовину поднялась со стула, собираясь потребовать аудиенции с ним.
— Мы должны были обсудить стратегии распределения продовольствия по Внешним Кольцам, — бурчит Джован.
Оландон тянет меня обратно на твёрдый камень моего кресла. Я напрягаюсь, готовая вскочить на ноги.
— Но планы изменились, — продолжает он.
У меня во рту пересыхает, когда я поднимаю взгляд.
— Татума Олина, полагаю, у тебя есть дело, которое ты хочешь довести до сведения моих советников, — мягко говорит он.
Горячее облегчение разливается по мне, и я падаю в кресло от его тяжести. Он позволяет мне говорить. Джован выбрал меня. В течение минуты я не могу думать дальше его слов. К сожалению, когда я это делаю, тон его голоса вызывает ещё больше вопросов. Джован разрешает мне говорить, но он не убеждён.
Оландон подталкивает меня в бок. Я встаю, надеясь, что никто не видит, как я дрожу, обходя стол. Вот оно. Я надеюсь, что мои ноги не подкосятся подо мной.
Я очищаю свой разум от всего: от того, что Джован узнал правду, от замешательства советников, от собственных переживаний. Спокойствие.
Я распрямляю плечи и начинаю.
— Почему Внешние Кольца бунтуют? Этот вопрос я слышала сотни раз с тех пор, как присоединилась к вам в совете. Сейчас у нас есть некоторые ответы… но я считаю, что настоящий вопрос был упущен. Вопрос, который мы должны задать: почему именно сейчас?
Я сцепляю руки за спиной и двигаюсь размеренным шагом.
— Внешние Кольца всегда были полны бедности — согласно вашим собственным рассказам — так почему же восстание произошло именно тогда, когда армия Татум надвигается на Гласиум? Тем более, здешние бедняки обычно не знают о межмировых проблемах, с которыми сталкивается Гласиум, и вынуждены направлять все свои силы на то, чтобы выживать день за днём. Может ли такое стечение обстоятельств быть просто совпадением?
Я останавливаюсь прямо перед Джованом.
— Неужели всё это просто удобное неудобство? — мягко спрашиваю я.
Остальные бормочут. Некоторые могут понять, о чем я говорю, большинство — нет.
Я возобновляю свою прогулку вокруг каменного стола.
— Возможно, я бы так и подумала, если бы не застала кого-то в этой самой комнате за враньём.
Это заставляет их замолчать.
— Я знаю, кто этот человек. Мы с Королём знаем это уже давно. Как вы знаете, Солати гордятся тем, что могут раскрыть истинный смысл разговора. Для нас это не только игра, но и образ жизни. Лёгкие движения, повторения и изменения в голосе могут рассказать нам о многом, — я поворачиваюсь к ним лицом. — Я знала, что среди вас есть предатель, как только несколько недель назад была произнесена ложь, но Король Джован справедливо потребовал от меня доказательств, прежде чем осудить этого человека. Сегодня у меня есть эти доказательства.
Надеюсь, Джован подыграет. Если я добьюсь своего, его советники никогда не узнают, каким упрямым он был.
Я стою в центре и оглядываю их всех, хотя не вижу лиц мужчин. Каждый из них чувствует угрозу.
— В тот день, когда один из вас солгал своему Королю, я поняла, какой вопрос мы должны были задать с самого начала.
Я смотрю прямо на неподвижного и, возможно, очень сердитого Джована и задаю ему свой вопрос:
— Кто задумал узурпировать власть Короля?
Мой вопрос вызывает бурную реакцию.
— Ты не можешь приходить сюда и разбрасываться обвинениями! — взрывается Драммонд. — Кем ты себя возомнила?
Я делаю шаг к нему.
— Я Татума Осолиса, — я сохраняю спокойствие в голосе. — Я была приглашена на этот совет, и коль уж так, могу высказать своё мнение. Если только у тебя нет определённой причины, по которой ты хочешь, чтобы я сейчас остановилась?
Он шипит в ответ, но не может ничего сказать, без риска ухудшить своё положение.
— Что вам терять? — спрашиваю я у них, оглядываясь по сторонам с ладонями, поднятыми вверх. — Если я не права, я не права. Но если я права и среди вас есть предатель… — я выпрямляюсь. — Есть кое-что, что совет должен знать, — я поворачиваюсь к Оландону. — Брат, пожалуйста, проводи свидетелей.
— Это абсолютно нелепо, — говорит Блейн.
Я внимательно прислушиваюсь, кто с ним согласен — только Герден. Я рада, что Блейн не получил большего влияния.
— Пожалуйста, постарайся отнестись с терпением ко мне, Блейн, — сладко говорю я.
Советники понимают, кто обвиняемый, как только видят первых двух свидетелей: жена Блейна и его шурин входят в зал, за ними следует группа случайных людей.
Я громко окликаю сквозь лихорадочный шум, чувствуя, будто ждала этого момента сто перемен. Я ненавижу этого человека с первой встречи с ним. Это давно пора сделать.
— Блейн, я обвиняю тебя в намерении узурпировать власть Короля Джована.
ГЛАВА 16
— Тишина! — ревёт Джован сразу после этого.
Я убеждаюсь, что Оландон напряжён и готов вмешаться, если Блейн попытается убежать. Но он не убегает. Он слишком занят тем, что сидит в шоке, уставившись на Алзону.
— Черити? — тихо произносит Блейн.
Я хмурюсь и смотрю на ряд свидетелей.
— Привет, отец, — с отвращением говорит Алзона.
У меня за спиной раздаются несколько задыхающихся звуков. Алзону зовут Черити1? Я планирую присоединиться ко Льду и Осколку в безудержном хохоте, когда всё это закончится. Если я ещё буду жива.
Я продолжаю свою речь, преодолевая потрясенный гул:
— Мы доберёмся до свидетелей реальных преступлений. Но сначала, копаясь в истории Блейна, я нашла несколько… интересных, можно сказать, скелетов? — спрашиваю я его.
Для начала, скелет его первой жены.
— Ты собираешься использовать против меня мою собственную дочь? — спрашивает Блейн.
Несколько советников ахают, не понимая связи.
— Я предоставлю тебе возможность высказаться в свою защиту, — говорит Джован, заставляя его замолчать.
— Алзона, не могла бы ты повторить, что ты рассказала мне?
Я отступаю в сторону, и всё внимание переходит на неё. Я пытаюсь восстановить хоть какое-то подобие спокойствия, пока она говорит, рассказывая о регулярных побоях и зверском убийстве своей матери, а затем о том, как она предпочла жизнь во Внешних Кольцах жестокой, но привилегированной жизни ассамблеи. Её рассказ во второй раз шокирует не меньше. Но мне интереснее посмотреть на реакцию Блейна.
Насколько его поразило появление Черити?
— Её мать была убита преступниками. И этот факт я очень старался оставить в прошлом. Вы осуждаете меня на основании воспоминаний одиннадцатилетнего ребёнка? — насмехается он.
— Вовсе нет, — мягко говорю я.