Страница 25 из 71
— Вам не нужно было вставать. Мы увидимся через два дня, — полусерьёзно ворчу я.
Лавина заключает меня в сокрушительные объятия. От переживаний по поводу того, что я буду делать, когда увижу их в следующий раз, мой желудок бунтует. Сила объятий грозит вызвать у меня тошноту. Осколок бросает на меня изучающий взгляд.
Лёд наклоняется и касается моего носа.
— Вперёд, девчушка. Я буду следовать за твоими преследователями, чтобы избавиться от крысы.
Мы обмениваемся с ним злобным хихиканьем. Он с энтузиазмом взялся за эту шпионскую работу. Вчера несколько молодых парней и девушек вошли и вышли из казарм — сеть Льда. А теперь Лёд собирался проследить за мной до дома, чтобы узнать, на кого работает мой хвост. Было странно думать о том, что они следят за мной, а Лёд — за ними. Надеюсь, никто не следил за Льдом.
— Тебе лучше идти, если ты хочешь вернуться в замок до наступления ночи, — бормочет полусонная Алзона.
Я гадаю, не спала ли она всю ночь, строя планы после того, как я сказала ей, что бордель в деле.
Я вздыхаю и начинаю спускаться по переулку, сопротивляясь желанию проверить крыши на наличие шпионов. Они были просто любителями — по словам Льда. Когда я выхожу из казармы, сердце замирает в груди. Я оглядываюсь через плечо и вижу, что мои друзья смотрят мне вслед. Лавина машет рукой. Я поднимаю руку в знак прощания.
Оно по-прежнему здесь. Искушение. Желание зарыться с головой в грязь и притвориться, что всё в порядке. Но если я чему-то и научилась, так это тому, что вещи — или, точно, человек — могут найти тебя, как бы ты ни старалась спрятаться. Неизбежное можно откладывать лишь до поры до времени.
По дороге обратно в замок я всё примечаю. Возможно, потому, что Осколок вложил эту мысль в мою голову, но в изрытых руинах Внешних Колец чувствуется напряжение, которого я раньше не замечала. Больше, чем я помню, криков пронзают воздух, а тихие шепотки следуют за моим возвращением из казарм. Во Внешних Кольцах не всё благополучно.
Я вижу ещё одно доказательство этого, когда к полудню достигаю Среднего Кольца. Люди здесь скрытные, бросают взгляды по сторонам, держа капюшоны своих плащей приподнятыми, торопясь по делам. Из любопытства я сворачиваю с прежнего пути и обнаруживаю несколько кварталов домов Среднего Кольца, уничтоженных огнём, как и описывала Уиллоу. Окна во многих других кварталах выбиты, убежища опустели. Я слышала доклады советника. Но всё обстояло гораздо хуже. Видя разрушения и ощущая всеобщее недовольство, я вынуждена признать, что это восстание очень реально. И очень опасно. Неудивительно, что Джован так противился тому, чтобы я шла одна.
Я пробираюсь через Внутреннее Кольцо, когда дневной свет уже угасает. Внутреннее Кольцо — единственное место, которое, похоже, не затронуто мятежом. Но, опять же, ночь только начинается, и по пути я встретила только двух Брум. Остальные, вероятно, заперлись в своих домах, зная, что они следующие.
Я пускаюсь в запутанный танец через жилища членов ассамблеи, периодически останавливаясь, чтобы убедиться, что за мной не следят. Лёд сказал мне, что позаботится, чтобы слежка не увязалась за мной вглубь Внутреннего Кольца, но на всякий случай я хочу подстраховаться. Я надеваю вуаль, когда вижу замок.
В этот раз у ворот меня ждёт Король. Я взвизгиваю, когда оказываюсь в нескольких метрах от него, не ожидая его присутствия.
— Солис, Джован. Ты напугал меня.
Обычно меня приводят к нему. Это просто совпадение, что он здесь? Он ждал, или кто-то из его людей предупредил его?
— Где ты была? — говорит он со стиснутой челюстью.
Он наклоняется, пока мы не оказываемся лицом к лицу. Для этого ему приходится изрядно наклониться.
— Я говорила, что вернусь через несколько дней, — защищаюсь я.
— Ты сказала, через два дня.
— Или три, — поправляю я.
Я снимаю свой мешок со спины. Джован берёт свёрток, пока я разминаю плечи.
— Спасибо.
Я бреду в замок рядом с ним, поднимаю голову и вижу, что он тоже смотрит на меня. Моё сердце, как обычно, бешено колотится, и я смотрю вперёд. Полностью забыть о своих чувствах к Джовану не получается. На самом деле, эти чувства, кажется, усиливаются каждый раз, когда я вижу его.
— Ты преуспела? — спрашивает он через несколько мгновений.
Я прислушиваюсь к окружающей обстановке на наличие подслушивающих, потирая напряжённую шею. В основном это напряжение осталось после тренировки, прошедшей накануне. Может, я размякла, как дразнил меня Осколок. Мне придётся добавить час к тем упражнениям, которые я уже делала в своих покоях.
Я ввожу Короля в курс дела обо всём, что произошло за последние три дня. Всё, кроме занятий по самообороне, которые я хочу опробовать в первую очередь. Я колеблюсь над тем, что я узнала о Блейне и что мне нужно ему рассказать.
— Джован… насчёт Блейна, — начинаю я.
Он вздыхает и прислоняется к стене.
— Мы можем поговорить об этом позже?
Я моргаю. Вообще-то, я хочу настоять, чтобы он выслушал сейчас, но, по крайне мере, он готов к какому-то обсуждению, даже если это будет завтра.
— Хорошо, — соглашаюсь я.
Меня одолевает зевота.
— Ты устала. Я могу прислать еду в твою комнату, если хочешь, — говорит он.
Я улыбаюсь ему, хотя он этого не видит.
— На самом деле я мечтаю принять ванну, — честно говорю я.
Что-то происходит, когда я говорю «ванну». Воздух вокруг нас уплотняется. Как будто мои внутренности сжимаются и кружатся одновременно. Это случалось и раньше, несколько раз, но, возможно, я не осознавала, что это такое. Я не знаю, как мой разум переключился с ванны на мысли о Джоване без одежды. Но это происходит. Король наклоняется ко мне, взгляд задумчивый. Я признаю это чувство таким, какое оно есть.
Голод.
Я должна пошевелиться. Та же причина, которая заставила меня сегодня уйти из казарм, вместо того чтобы бежать обратно, кричит мне об ответственности. Отойди, оттолкни его или откашляйся. Сделай что-нибудь!
Я застываю. Я смогла уйти из казарм, но сейчас, чтобы отстраниться от Джована, требуется больше сил, чем у меня есть.
Я отворачиваюсь, хотя он даже не дотронулся до меня, и кладу руку на каменную стену коридора, чтобы устоять на ногах, поскольку мои колени готовы подкоситься, меня шатает от ужасного открытия. У меня не просто есть чувства к Джовану, я…
— Мой Король, прибыло послание от Министра Харриса, — перебивает дозорный.
Я закрываю глаза, надеясь, что у нашего спектакля не было свидетелей.
— Отнесите его в мои покои, — голос Джована звучит неуверенно.
Он так же поражен, как и я?
— И пошлите распоряжение на кухню, набрать ванну для Татумы в её покоях.
— Спасибо, — тихо говорю я, не глядя на него.
Я не могу. Конечно, он узнает, что я думаю, если я посмотрю ему в лицо.
— Всегда пожалуйста, — говорит он.
* * *
Ванна — невероятна. Чистое, без примесей блаженство. Я тянусь за вуалью, когда дверь со скрипом открывается.
— Только я, — бормочет Оландон из-за ширмы.
Я снова расслабляюсь в ванной. Прошло уже больше часа. Мне следует вылезать.
— Я принёс тебе еды, — говорит он.
В его голосе есть что-то непонятное мне.
Я встаю, и вода капает с меня шумными брызгами, разбрызгиваясь по сторонам.
— Что-то случилось? — спрашиваю я.
— Король Гласиума обращается со мной, как с обыкновенным лакеем. Даже если ты моя сестра, он не имеет права командовать мной. Я сам собирался принести тебе еду ещё до того, как он сказал это сделать.
Я сдерживаю смех. Похоже, Джован нашёл идеальный способ залезть под кожу моему брату. Гнев брата восхитителен. Он напоминает мне юного Оландона, до того как тот стал угрюмым и задумчивым.
— И кто-то разыгрывает меня, — продолжает он, пока я вытираюсь мехом.
— О? — подначиваю я.
— Ашон думает, что это, наверное, кто-то из работников кухни, хотя мне это не кажется верным. Шалости безобидны, но это едва ли уважительно.