Страница 2 из 8
Потому что я не помню, чтобы Руслан Садыков выглядел столь…
Мощно.
Широкие плечи, фигура перевернутый треугольник… Наверняка под рубашкой прячутся сильные руки.
Но почему он встал из-за стола?
Я с напряжением наблюдаю за тем, как Руслан Садыков идет ко мне.
Краем глаза замечаю, как отец нервно смотрит на него.
Страх и злорадство (вот так, папа, я снова не оправдала твоих надежд!) обжигают мою душу.
– Присаживайся, Диляра, – Садыков властно, будто он здесь хозяин дома, указывает в сторону стула.
Я покорно опускаюсь на стул. Взор мой тоже опущен. Я помню, как надо вести себя.
Тихо, покорно, стыдливо.
Так я себя и чувствую на самом деле.
Скорей бы все это закончилось!
Садыков возвращается за стол.
Отец все еще стоит возле бара.
– Вы не оставите нас вдвоем?
Я вся сжимаюсь от вопроса гостя.
Мысль о том, что он хочет уединиться со мной, вызывает у меня дрожь по телу. Зябко передергиваю плечами.
– Да, конечно, – легко соглашается отец.
– И поставьте чайник, а то ваша дочь замерзла, – бросает ему вслед Садыков.
Самоуверенность гостя обескураживает меня.
Интересно, он со всеми так разговаривает?
А со мной тоже будет так общаться?
Нервно кусаю губы.
– Не стоит. Они и так у тебя яркие, – раздается голос Садыкова.
– Кто? – я вскидываю голову и непонимающе смотрю на гостя.
Он тоже смотрит на меня.
Нет, даже не смотрит, а бесстыдно изучает мое лицо.
Хорошо хоть, что у него хватает такта не спустить взгляд ниже, на мою грудь.
Правый уголок его губ приподнимается в улыбке:
– Твои губы, Диляра.
Щеки обжигает румянцем. Одна надежда, что сквозь тональный крем он будет не столь заметен.
– Знаешь, что это? – Садыков сдвигает в мою сторону папку с документами.
– Нет, – я хмурюсь, – а что там?
– Наш контракт, Диляра.
– Контракт? – я сглатываю. Ощущаю себя, как на рынке.
– Брачный контракт. Там прописаны все пункты, которые обезопасят твое будущее и будущее ребенка, – Садыков открывает папку и ведет пальцем по жирным буквам. – Ежемесячное содержание, расходы на врачей, отдых…
Он выдерживает паузу, а потом добавляет:
– Я уже, со своей стороны, подписал контракт. Изучи его. И если тебя все устраивает, оставь свою подпись.
Скольжу взглядом по тексту.
Когда мой взор останавливается на фразе: «полное обеспечение безопасности Сафиной Диляре Рашидовне и её ребенку», я окончательно принимаю решение.
– Где нужно подписаться?
– Здесь и здесь, – Садыков Руслан протягивает мне ручку. Один взгляд на неё – и я понимаю, что куплена она не в магазине канцелярии, а в элитном бутике.
Любитель красивых женщин и вещей…
Обхватываю ручку и оставляю свою подпись везде, где показывает мне Садыков.
И хотя подпись выглядит по-детски неаккуратно, это не отменяет моего взрослого решения согласиться стать женой Руслана Садыкова.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
– Уже подписали? – отец окидывает меня одобряющим взглядом, и я невольно улыбаюсь ему в ответ.
Когда он так смотрит на меня, с оттенком тепла в глазах, я его люблю. Очень люблю. Понимаю, что во мне все еще живет недолюбленная дочка, всегда жаждущая внимание любимого папочки.
– Да, – Руслан Садыков захлопывает папку.
– Тогда может, отметим сделку? Виски, вино?
Вижу, как отец весь приосанивается от понимания того, что все получилось так, как он запланировал.
– Ни то, ни другое, Рашид, – Садыков поднимается на ноги. Застегивает пиджак, оставляя последнюю пуговицу. Поворачивается в мою сторону и окидывает быстрым взглядом.
Все никак не получается разглядеть оттенок его глаз.
Не знаю, почему это так важно сейчас для меня.
– В моем доме уже идет подготовка к переезду Диляры, поэтому я смогу забрать её только завтра.
Завтра…
Я сдерживаю вздох, рвущийся наружу.
Не понимаю, радоваться мне или нет, зная, что у меня осталась еще одна ночь в родительском доме.
Руслан Садыков пожимает отцу руку.
Гляжу на них и испытываю двоякие чувства. Когда-то вот так папа пожимал руку Фаизу, моему первому мужу.
Будто снова все повторяется.
Только вот между Садыковым и Фаизом огромная пропасть…
И мной – какая я была тогда, и какой стала за это короткое время брака.
– Диляра, пожалуйста, не забудь свою карточку беременной, – Садыков внимательно смотрит на меня.
– Да, конечно, – я тоже поднимаюсь на ноги.
Колени предательски дрожат. Слава Всевышнему, на мне длинное платье, и это незаметно.
Или заметно?
– Рашид, дочку чаем напоите, а то дрожит она у вас. Замерзла, наверное, – Садыков посылает отцу властный взгляд.
– Да Гульнара уже заварила, напоим, согреем дочку. Как же без этого.
– Якши (татар. – хорошо), – Руслан Садыков поворачивается в мою сторону. – До свидания, Диляра.
– До свидания, Руслан Даниярович, – вытянувшись как струна, отвечаю я и замечаю, как на секунду странным блеском наполняются его глаза.
Он кивает мне головой и скрывается за дверью вместе с отцом.
Садыков уходит, а запах мускуса, амбры и кожи остаются висеть в воздухе.
Как и аромат власти.
– Кызым (татар. – дочка), – в прогале показывается голова мамы. – Чай готов, идем, попьем.
– Иду, – обнимаю себя за плечи. Ощущаю под ладонями колючие мурашки. Правда замерзла. – Только переоденусь.
Быстро переодеваюсь в спортивные штаны и широкое худи. Мягкая, плотная ткань укутывает мое тело. Мне, наконец, становится тепло. Интересно, смогу ли я ходить в подобной одежде в доме Садыкова? Или в многочисленных пунктах контракта был прописан и мой образ?
В любом случае, сокрушаться поздно.
Я подписала контракт и намерена соблюдать его.
На кухне уютно пахнет чаем и печеньями-орешками. Знаю, что мама испекла их специально для меня. Сердце окутывает благодарностью к ней.
Сажусь за стол и подвигаю поближе вазочку с любимым лакомством. Откусываю и довольно жмурюсь. Тесто тает во рту, а вареная сгущенка, до которой добирается мой язык, только усиливает ощущение удовольствия.
– Молодец, Диляра! – на пороге кухни появляется отец.
Его лицо светится от удовлетворения. Папа целует маму в золотистый затылок, отчего она смущенно улыбается и краснеет. Достается и мне. Отец ласково проводит рукой по моей голове.
– Честно говоря, не ожидал, что Садыков так быстро согласится, – папа усаживается за стол, делает жадный глоток чая.
Я улыбаюсь.
Так приятно видеть отца в хорошем настроении!
Такой контраст с тем, каким он был последний месяц!
– Я даже не знаю, что сказать, – мама вытирает руки о полотенце и тоже размещается за столом. Вздыхает.
– Гульнара, сказать можно только – спасибо Аллаху! – громко произносит отец.
Обвожу комнату внимательным взглядом.
Вдоль стены ровным рядом стоят сумки с моей одеждой. У нас с мамой ушло целое утро на сборы. И теперь меня не покидает чемоданное настроение.
– Диляра, ты мне звони, звони, дочка, а то я себе места не найду, – обращается ко мне мама.
Улыбаюсь и беру её за теплую ладонь. Нежно сжимаю и говорю:
– Конечно. Как будет возможность, буду звонить.
Как раз в этот момент звонит мой телефон. Хмурюсь, когда вижу кто именно хочет поговорить со мной.
– Слушаю, – коротко и достаточно холодно отвечаю.
– Диляра, открывай, нужно поговорить, – раздается голос моей бывшей свекрови.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Дверь открывается, и в дом заходит моя бывшая свекровь, Альфия Равильевна. В нос мгновенно ударяет шипровый аромат духов.
Они такие же душные, как эта коренастая женщина.