Страница 31 из 39
— Ты… — слова давались тяжело. Мать, подняла руку и провела своей теплой рукой по моей щеке, таким знакомым с детства жестом. Я перехватил ее ладонь и положил свою сверху. Тьма-а-а-а! Она же теплая! — Но… как…
— Лаурея… — одно слово матери практически расставило все на свои места. Я закрыл глаза и дотронулся до ее ладони губами, меня переполняла такая незамутнённая радость, неверие, счастье и бесконечная любовь к той, что дала нам с братом жизнь и любила, несмотря на то, что отец был против. Я опустился перед ней на колени и уткнулся головой в ее грудь. Вдовствующая королева Темного Двора была хрупкой фейри. Я вдыхал такой привычный сладкий запах меда с нотками миндаля. Фрея опустила свои руки в мои волосы и принялась гладить. Я считал, что слезы это не достойно мужчин, но теперь сам с трудом мог сдержать их. — Она… помогла мне. Ее дочь фейри Разума, — и пока мать рассказывала, то о чем я и таким уже догадался, я все так же сжимал ее в объятиях, наслаждаясь ее руками в своих волосах. — Только твой отец не должен знать… обо мне… — она замерла. Я почувствовал ее нервозность. Я нехотя оторвался от матери. Поднял голову, смотря в ее испуганные глаза, и встал, целуя ее в лоб. Я произнес то, чего они еще не знали. Фрея Великолепная не должна больше никогда испытывать страха, говоря о своем супруге.
— Ты можешь вернуться. Теперь ты вдовствующая королева.
— Рагданат он… ты его…
— Не стоит тебе знать подробностей. Но да. Я отомстил за тебя. Он знал, чем ему грозит покушение на твою жизнь. И пусть он не сделал этого, но это всего лишь удачное стечение обстоятельств, что ты оказалась здесь и вы оставили там очередную его подстилку. Кроме того, он и на меня организовывал покушение. Так что, он сам виноват во всем.
— Ты король, — мама снова всхлипнула, терзая мое сердце своими слезами. Хоть и были они от счастья за меня. Облегчение сложно было не заметить, снизошедшее на нее после моих слов.
— Брат, — Шантанат улыбался одним уголком губ. — Поздравляю.
— Мой король, — произнес Эштаран и тоже усмехнулся. — Долгих столетий правления.
— Я перестал быть для тебя братом, — не смог не поддеть его, прижимая к себе мать. — Теперь ты можешь вернуться ко двору.
— Забудь об этом. Меня устраивает моя жизнь. Пусть все так и остается, — ответил Эштаран.
— Даже если король прикажет? — веселился я.
— Тем более.
— А если попросит брат?
— Тогда у меня не будет выбора, — ответил Эштаран. — И тебе придется предложить мне довольно внушительный оклад.
— С каких пор ты думаешь о золоте, — рассмеялся я в голос.
— С тех самых, как женился на драконице, — парировал наемник, а я замолк, резко обрывая смех.
— А я собираюсь не отставать и хочу сделать предложение Дании раз, слава тьме, престолонаследие меня миновало, — ошарашил меня и младший брат!
— Думаю, что тебе это и не грозило. Вы не знаете, но наш отец собирался заделать наследника Луноликой, — хрипло проговорил я.
— И как он только успел? — хмуро произнес Шантанат. — Вот ведь гадина, сразу почуяла выгоду и прыгнула к нему в постель!
— Думаю, что она связана с нападением на наш дворец, случившемся сразу после ее отъезда. А ты, как я понимаю, был неподконтрольным ее влиянию? — посмотрел я на Шантаната.
— Верно. Мне приходилось притворяться во многом. Наш отец был весьма серьёзен, когда говорил мне о том, что если я… буду продолжать крепкие братские отношения, то наша мать ответит за это, — Шантанат сжал кулаки и процедил все это сквозь зубы.
— Все позади, — понимая, почему в одночасье мы перестали с ним общаться и доверять друг другу.
— Но я знаю, что Эштаран следил за мной, — усмехнулся Шантанат. Эштаран лишь развел руками в стороны.
— А наш младшенький ловко обвел нас с тобой вокруг пальца, — рассмеялся он и похлопал довольного Шантаната по плечу.
Но только я хотел вернуть в прежнее русло разговор, чтобы узнать как так вышло, что Эштаран так поспешно женился, как в комнате что-то неумолимо изменилось. Я ощутил это всем своим существом. Зверь взревел внутри, требуя повернуться. Противиться этому не было желания. Я потянул носом, приобретая черты своей сущности, мое лицо заострилось. Грудь уже стала шире, глаза заволокло тьмой.
— Дарканат, что с тобой? — прошептала мама, мои руки на ее плечах обзавелись острыми когтями, не ранящими ее, но весьма внушительными.
— Мам, отойди от него, — проговорил Шантанат и забрал ее из моих объятий. Мама закрыла рот рукой, брат хмурился. Эштаран начал отступать только вот не в сторону, а пробираться за мою спину, я провожал его внимательным взглядом. И лишь мысль, что он женат, пока что давала ему возможность делать то, что он делает. Сейчас, в этом состоянии я был слишком нестабилен. Или же стабилен? Раз еще не набросился ни на кого. А потом я понял, что все они здесь моя семья и это понимает моя тьма, живущая в теле зверя и сам зверь. Если раньше я прибегал ко второй своей сути, только когда была острая необходимость, то сейчас я собирался защищать кое-что другое. Я медленно обернулся, сразу же впиваясь взглядом в бледное и какое-то уставшее лицо… Лауреи. И Лауреи ли?
Эштаран заслонил ее. Идиот. Думает, что я нападу на нее? Нападу. Безусловно. Неотвратимо. Но не здесь и не так, как он может думать.
— Ан-ре-лия, — прорычал я, отмечая, как она дернулась от моего голоса.
— Дарканат, — хмурился Эштаран, но я сделал шаг вперед, кладя руку на плечо брата и просто отодвигая его. Орхан Голд медленно отошел от той, кто лишила меня спокойствия и той, что сбежала от меня, при этом сделав подарок, о котором я не мог и мечтать.
— Отойди, Эштаран. Он не причинит ей вреда, — уверенный голос дракона, наконец, вразумил брата. Не хотелось бы вырубать его, открывая себе путь к моей женщине.
Я обводил ее крепкую, но все равно хрупкую фигурку взглядом, подмечая все. Ее стройные ноги в слишком обтягивающих брюках, белую рубашку с расстегнутыми верхними пуговицами, и корсетом, что делал ее талию еще тоньше. Она была такой тонкой по сравнению со мной, но мне-то не знать насколько опасной она может быть. А ее изменившееся лицо: заостренные скулы, впалые щеки и глаза без белков, которые заволокла моя тьма и четко отслеживающие каждый мой шаг, были очень притягательными. Зверь и я, затаились, ведь ожидать можно было всего что угодно. Острые уши, отсутствие шрама, безусловно, ей шло и делало ее лицо более миловидным, хотя мне было все равно на это. У нас украли полсотни лет, разлучив. Так что теперь она никуда денется от нас. Я оскалился, ведь то, что я прочитал на ее лице, нам не понравилось. Она что-то затеяла, не желая сдаваться нам. Мои клыки удлинились, а изо рта вырвалось предостерегающее рычание. Но вместо того, чтобы испугаться (хотя было бы глупо надеяться на это, не стоит забывать кто передо мной!), она лишь оскалилась в ответ.
— Орхан, — прорычала она, глядя на меня. От тембра ее голоса волна возбуждения прокатилась по телу. А то, что из ее уст вырвалось не мое имя, не насторожило, а разозлило. Какого хрена, радость моя!
В ее руке появился тонкий узкий клинок, лишь на вид хрупкий по сравнению с моим боевым мечом. Но он, как и его хозяйка, создавали поистине смертельный тандем.
Портал открылся за ее спиной, она смело шагнула в него, не поворачиваясь. Я рванул вперед и тут же с трудом увернулся от молниеносного выпада, прикрываясь выпущенным крылом. Орхан Голд перенёс нас всех на территорию моего дворца. Стража, быстро подоспевшая, ждала приказа.
— Никому не подходить! — зарычал я, отражая еще один выпад разгневанной фурии. Для чего дракон перенёс нас именно сюда, я не ведал. Но выбор был неплох. И пока зеваки собирались вокруг нас и шептались, видя своею воскресшую королеву, мы с Анрелией Алмазной, которая станет такой же Темной, как и я, ведь именно этого я и хочу, выясняли свои отношения таким необычным образом.
Я чувствовал ее решимость и желание поквитаться со мной за то, что я сделал в нашу последнюю ночь. Не нужно было даже говорить об этом, я словно ощущал все оттенки ее кровожадных мыслей. Сталь звенела, соприкасаясь с нашими клинками, искры слетали с лезвий, но Лаурея еще была не удовлетворена исходом. Она нападала и нападала, желая ранить меня, полыхая черными глазами, в которых сверкали фиолетовые всполохи, рычала и скалилась, когда я уворачивался и делал выпад в ее сторону. Ее темные волосы выбились из высокого хвоста, она глубоко дышала, вздымая свою пышную грудь. Я припал на колено, проскакивая под ее рукой, которая метко вонзилась бы в мою плоть, если бы не моя реакция. Но в этот миг я не мог думать ни о чем, кроме как о ее теле. Зверь скалился и мурчал от удовольствия. Ему нравились наши игры. Только вот я точно знал, что Лаурея слишком зла на меня и, пожалуй, только жажда крови сможет остановить мою бестию. Ей все же удалось зацепить меня и вспороть бок, неглубоко, но думаю, что это только с ее милости, она не вонзила сталь глубже. Значит, все же не собирается убить король Темного Двора прямо здесь и сейчас, хотя опыт обезглавливания целого королевства у нее уже есть. Волна странного тёмного удовлетворения разлилась во мне. Я видел, как Лаурея хищно потянула носом, и понял отчего бы она сейчас точно не отказалась. Чернота ее глаз стала сменяться фиолетовым. Я сделал два шага назад, рубящий удар клинка разъяренной Лауреи, сопровождающийся ее утробным рычанием, опустился на мою голову. Я поднял свой меч, пресекая попытку моего убийства, а другой рукой вспорол свою пульсирующую вену на шее. Теплая, горячая кровь потекла вниз. Фиолетовое свечение в глазах Лауреи лишь изредка расчерчивалось тьмой. Хищные черта лица заострились еще больше, аккуратные ноздри затрепетали, она зарычала, а дальше просто бросила клинок, втыкая его под ногами и больше не медля, выпустила собственные длинные, белоснежные когти и прыгнула на меня, впиваясь острыми лезвиями своих кинжалов в мои плечи, раня до крови и, казалось, протыкая до самой кости. Я выронил меч. Наклонил голову в сторону, открывая доступ к тому, что ей так необходимо и тихо радуясь ее голоду. Значит, она была уже на грани, истощена. И не ходила на сторону, чтобы искать источник энергии. Я сжал ее ягодицы в одной руке, другой с силой сжал ее затылок, притягивая еще ближе к своей ране. Она впустила клыки в шею и потянула кровь, а я чуть не закатил глаза от удовольствия. Зверь выпустил крылья, и я поднялся вверх, скрываясь от толпы, желающих все рассмотреть зевак. Облетел замок и приземлился на широком балконе своей комнаты. Лаурея, казалось, скоро выпьет всю мою кровь, убив таким сладким способом. Ее когти по-прежнему впивались железной хваткой, но я не обращал на это внимание. Я лишь на миг оторвал руку с ее округлостей для того, чтобы открыть вход к источнику, вспоминая его слова. Доведённая до такого голода женщина опасна. Хотя я радовался этому, как идиот. Стоило только войти в темную комнату, как туман застелился под нашими ногами, а я больше не смог сдерживаться. Я сел на пол, облокотившись спиной на колодец, обмотал ее хвост на руку и оттянул жадную фурию от своего горла. Та снова оскалилась, видимо, сколько ее ни корми покорности от этой хищницы мне не видать. Но ведь именно за это я и люблю ее. Я впился в ее алые губы, кусая ее до боли и теряясь в ответном жестоком поцелуе. Я срывал с нее одежду, царапая ее кожу. Она вытащила свои когти из моих плеч и я, наконец, почувствовал облегчение, но лишь до тех пор, пока и она не начала разрывать ремни на моей куртке и вырывать пуговицы с рубашки, теряя терпение. Я укрыл нас черными, бархатными крыльями, которые были таковыми только для нее, и смертельно опасными для других и, наконец, дорвался до ее тела и потерял контроль над своим зверем, сливаясь с ним и становясь единым целым. Зверь не отодвигал меня на второй план. Мы едины. Хрупкая фейри и увеличившийся вполовину я в боевой ипостаси. Сорвал с ее головы шнурок, и черные волосы рассыпались по обнаженной спине. Мы слились с ней в танце любви и бешеной, безудержной страсти. Стон наслаждения не удалось сдержать ни ей, ни мне. Лаурея снова укусила меня. Тьма заволокла наши тела, и лишь на заднем плане я слышал неясное шептание самой Тьмы. Но мне было все равно. Сейчас не было ничего важнее нее и того, что происходило между нами.