Имя заказчика неизвестно

– Кто позвонил и сказал?

– Уж извините, не представились. Незнакомый женский голос сказал, что Глаголев убит, и посоветовал подумать о собственной безопасности.

– То есть это была угроза?

Златкин задумался, потом медленно ответил:

– Формально эту ситуацию можно расценить именно так. – В нем явно просыпался юрист. – Но я бы все же не стал. Судя по интонации, мне не угрожали, скорее, хотели предупредить о чем-то важном. Впрочем, вы сможете оценить это сами. Дело в том, что все ночные звонки у меня записываются. Профессиональная привычка. – Златкин вытащил из портфеля маленькую коробочку с сигарами, хлопнул себя по лбу, засунул ее назад и достал микрокассету.

– Высокий класс, – оценил Денис и встал. – Борис Ефимович, вас будут круглосуточно охранять наши люди. Расценки вы знаете. Где вы сейчас живете?

– У меня квартира на Кутузовском проспекте и еще есть дача в Глаголево.

– Не годится, – отмел Денис. – Переедете на нашу квартиру. У нас есть конспиративное жилье для таких случаев. Вполне комфортабельное, я вас уверяю. Там даже ножнички для сигар имеются.

– Но я не могу! – вскричал Златкин. – У меня молодая жена, поймите! У нас медовый месяц! Мы собирались на Сейшелы! Я в старости себе не прощу, что упустил такие великолепные дни!

Молодец, подумал Денис. Ему же лет семьдесят, не меньше. Что он называет старостью, сто пятьдесят?

Медовый месяц пришлось одобрить.

– Ну что ж, это неплохая мысль, – сказал Денис. – Сможете взять с собой моего человека?

Голованов тут же принялся лихорадочно гадать, кого именно отправит Денис на эту халяву: его или Щербака?

Денис молча вынул из кармана телефон и кому-то позвонил.

– Филипп? Собирайся. Полетишь на Сейшельские острова, будешь сопровождать нашего клиента в свадебном путешествии.

Голованов немного помрачнел: значит, не судьба.

– Ты шутишь?! – не поверил Филя.

– Какие шутки в такую погоду, – с раздражением сказал Денис. – Значит, через час свяжешься с ним через Гордеева. По мобильному не звони. Куда отправляешься, никому не говори. Оттуда связь будешь держать только со мной. Вечером Голованов сообщит тебе мой новый номер.

– Денис, я через час не успею! Мне тачку из автосервиса забрать нужно, там кое-что сейчас подкручивают и подрихтовывают, кто же знал, что так получится?!

– Максимум – через полтора, – отрезал Денис.

Не так давно у «Глории» был клиент – владелец салона сотовой связи, который не смог расплатиться за оказанные ему сыщиками услуги. Тогда он предложил бартер – взять у него что-нибудь на свой вкус. Денис отказался, предпочтя подождать деньги, но позже Голованов, временно возглавлявший детективное агентство, воспользовался предоставленной услугой. Теперь разнообразными услугами в области мобильной связи сыщики «Глории» были обеспечены надолго, а главное, они имели возможность оперативно менять номера своих телефонов. Учитывая обстоятельства дела, когда на кону, возможно, стояла жизнь клиента, рисковать не стоило.

– Да, Филя, чуть не забыл, – спохватился Денис, – и еще я Голованову отдам для тебя сейшельские рупии, у меня их порядком осталось, еще с позапрошлого года валяются, в баксах, наверно, сотен семь, не меньше. В принципе ты там будешь на полном довольствии у клиента, но заначка не помешает, чтобы лицо не терять...

...«...Около полуночи я расположился в кустах возле входа на городское кладбище.

Если кто-то из вас жаждет острых ощущений, то советую хоть раз в жизни повторить мой подвиг. После этого голливудские фильмы ужасов покажутся вам простой и доброй сказкой. Холодный осенний ветер и безжалостный дождь хлестали меня по лицу, и веселей от этого не становилось. Только жуть была совсем не американская, а наша, доморощенная. В Америке на кладбищах наверняка ночью горят фонари. Я ловил себя на мысли, что в такую погоду хозяин и собаку из дома не выгонит. Выходило, что в этой жизни я стоял гораздо ниже самой обыкновенной шавки. Всматриваясь до боли в глазах в кромешный мрак, я всем телом ощущал нелепость своего положения. Все нормальные люди спокойно храпели себе под теплыми одеялами, и только такой кретин, как я, мог истязать себя, сидя на промокшем куске картона под проливным дождем. В голову постоянно лезли дурацкие мысли. Черная «девятка» и «мерседес» стояли у входа. Из них никто не выходил. У меня складывалось впечатление, что эти ребята еще кого-то ждут. Время от времени я видел, как в машинах вспыхивали огоньки сигарет. Минуты тянулись как резина, наверное, так всегда бывает, когда ждешь чего-то страшного и неотвратимого. Когда разгулявшийся ветерок пронизывал меня своим неласковым дыханием до самых костей, мне оставалось лишь матом крыть жестокую судьбу, забросившую мое бренное тело в столь безлюдное место. Именно в такие минуты начинаешь задумываться о смысле жизни и о тех, кто находился сейчас совсем рядом под тяжестью могильных плит.

В данный момент на моей стороне был лишь один аргумент – в кармане куртки. Впрочем, приятная тяжесть пистолета несколько успокаивала. Все остальные обстоятельства, словно сговорившись, объявили мне непримиримую войну. За этот трудный денек я испытал столько, что некоторым хватит на долгие годы. Однако самое интересное ожидало меня впереди.

Ограда кладбища была совсем близко, и сквозь заросли кустов, словно живые, маячили кресты и памятники. Мое внимание привлек монумент, стоящий возле аллеи. Я хорошо знал этот памятник – одна еврейская семья отвалила за него немалые деньги. На нем была изображена скорбящая старушка и маленький ребенок. Это произведение погребального искусства ночью имело еще более скорбный и, я бы даже сказал, зловещий вид. Памятник был высечен из цельного куска белого мрамора, и сейчас в темноте отчетливо выделялись его контуры. И вдруг на какую-то долю секунды на фоне этой ужасной белизны мелькнула чья-то тень. Волосы зашевелились на моей голове. Я до рези в глазах всматривался в глубину аллей, но появившаяся тень уже растаяла во мраке ночи. Галлюцинациями я не страдал, да и суеверным меня не назовешь, но тут ужас сковал мое тело. Привстав с нагретого места, я решил избавиться от наваждения и размял затекшие ноги. Как раз в это время со стороны шоссе послышался шум приближающейся машины.

Представление начиналось. Время, потраченное на засаду, могло с лихвой окупиться. Я не испытал особой радости от встречи с себе подобными, но, признаюсь, сейчас мне стало спокойней. Потерянное душевное равновесие возвращалось. Машина проехала в нескольких метрах от меня. Ее я тоже не мог не узнать. Ее владелец также крепко держал город в руках. Он был руководителем кавказской группировки и уверенно делил сферы влияния со Шведовым. На могучих плечах Гасана Цурпаева лежала торговля автомашинами и наркотиками.

Присутствие столь уважаемых людей обещало много интересного. Я уже почти чувствовал запах больших денег.

Всего присутствующих было восемь человек. Они вышли из машин. В руках у двоих были автоматы. Двое из черной «девятки» держали за руки обессилевшего Штрассера. Он что-то пытался говорить, но голос его, дрожащий и всхлипывающий, сливался с шумом ветра и улетал, увы, не в моем направлении. Немного посовещавшись, мафиози двинулись к центральной аллее. Один из них держал в руках дипломат. Через мгновение вся веселая компания скрылась за массивными воротами кладбища. Никто из них не подозревал, что где-то в кустах на куске старого картона за ними наблюдал простой отечественный Джеймс Бонд. От этого на душе становилось как-то теплей. Единственное, о чем я пожалел в этот прекрасный вечер, что не приехал сюда на танке. С моим игрушечным револьвером здесь нечего ловить. В машинах никого не осталось. Можно было действовать. Проползая мимо шикарных иномарок, я не без горечи пришел к выводу, что мафия бессмертна. Пусть кто-нибудь попробует поспорить.

В какой-то момент в голове даже промелькнула взбалмошная мысль: а что, если взять да и угнать одну из этих тачек? Ха-ха! В самом деле, ведь любую из них в городе отлично знают, ни один пост ГАИ не остановит.