Поехали!

Все выстроились около пещеры проводить Клару с Германом. Помахали друг другу рукой, и Тойбе повела их в неизвестную реальность.

Глава 5. Иерусалим

Уже темнело. На юге ночь опускается быстро. Надо было спуститься с этой возвышенности до того момента пока еще видна была тропинка. Тойбе шла шустро. Было видно, что ей не впервой бегать босиком по пыльным дорогам и тропкам. Закутавшись в свои простынные плащи, Герман с Кларой еле поспевали за быстроногой Тойбе. Они уже шли за ней около часа, и вот дорога круто повернула за земляную стену и перед ними открылось небольшое селение. Это были глиняные домики с плоскими крышами, обнесенные такими же песчаниками сложенными заборами и масличными деревьями, кустарниками и пальмами. Кое-где тянулся из дворов дым, блеяли овцы, орали ослы и ходили люди, с накинутыми на плечи хламидами. В своих импровизированных одеждах Герман с Кларой совсем не выделялись из местных и уже было достаточно темно, чтобы на них обращали внимание. Они прошли все селение насквозь и вышли к ее окраине, где Тойбе что-то радостно заговорила, показывая на крайний домишко с правой стороны, вглубь территории поросшей высокой травой. И, вскрикнув, побежала по тропинке прямо к открытым воротам.

Герман придержал Клару за руку.

— Подожди. Наше время еще не пришло. Она либо нас позовет, либо и ее прогонят.

Ночь уже упала. Клара прислонилась к Герману, и он прижал ее к себе.

— Ну, вот и обнялись, — подумала Клара.

Она запрокинула голову и посмотрела на небо. Звезды ярко светили, образуя созвездия.

— Ты что-нибудь понимаешь в этом? — и она кивнула на небо.

Герман поднял голову.

— Совсем не похожи на созвездия южной половины земли. Какие-то чужие звезды. Странно. А может так кажется.

Тут они услышали топот ног и маленький огонек. Это им навстречу шла Тойбе. Она быстро проговорила что-то Кларе и повернулась к дому, махнув им рукой.

— Она нас зовет. Значит, мы попали в ее время. Занятно, — сказала Клара.

— Чем все это закончится? — тихо произнес Герман, и они вошли во двор.

Было темно, но светлое небо от звезд и маленькое пламя освещало утоптанный пыльный двор с запахами животных и дыма очага. Клара крепко держала под руку Германа и он тихо поглаживал ее по руке

— Не бойся, — шептал он, — я не дам тебя в обиду.

Они вошли в глинобитный дом с низкими потолками, состоящий их двух половинок, разделенных полу стеной. В одной находился очаг, обложенный камнем с треножником, а в другой спальные места. По стенам были выступы, в виде полок, на которых стояли высокие кувшины и плошки разнообразных форм и размеров из обожженной глины. Стоял невысокий стол, вокруг которого, на шкурах сидели трое мужчин и одна женщина.

Тойбе заговорила с ними, и поднялся один, молодой еврей одетый в длинную тогу, подпоясанный веревкой. Он был худ и достаточно высок. Волосы убраны под длинную полоску ткани и концы ее спускались ему на плечи. Также были одеты и другие двое, только они были старше и с густыми бородами. Женщина, в отсвете язычка пламени, выглядела изможденной и болезненной. Молодой мужчина, как и представила Тойбе, был ее мужем, а другие его отцом, матерью и дядей.

Пригласили их присесть и внимательно вглядывались в лица своих гостей. Им было интересно посмотреть на людей из будущего, о чем вскользь рассказала Тойбе. Показывая на каждого из своих, Тойбе назвала их по имени и также представила Германа с Кларой. И тут начались вопросы, на которые Клара с трудом отвечала и переводила Герману. Они качали головами, причмокивали, и видимо плохо верили в сказанное. Тойбе горячо что-то им доказывала, а Клара внимательно слушала и переводила вполголоса.

— Они не верят в такой сказочный вариант. Думают, что мы больны головой, так как больше похожи на шарлатанов из римских провинций, что так много развелось на их земле с приходом римлян. Тойбе просит показать какую-нибудь вещь из того мира, чтобы они могли поверить.

— Это мы запросто, — улыбнулся Герман и показал свои часы. Сняв с руки, он подал их старому еврею. Тот взял в руки и, услышав ход, испугался и бросил к ногам Германа.

Тот удивился, подобрал и застегнул у себя на запястье.

— Тойбе! Объясни, что это вещь для определения время суток. И щелкает там механизм. Вот сейчас десять часов вечера.

— Думаю, что они не понимают этого. Да и к чему? Они встают по пению петухов и ложатся спать по окончанию работ в поле и в доме, — сказала Клара Герману.

Но молодой заинтересовался и попросил ему показать. Герман вновь снял, приложил к уху и показал, как надо встать, чтобы стрелка компаса показывала на север и на юг, где встает солнце и где оно заходит. Тот радостно залопотал, кивая головой соглашаясь.

— Так и есть, — перевела Клара. — Он понял и оценил.

А потом Клара сняла свой рюкзачок и показала пластиковую бутыль с водой, хлеб с колбасой и дала им это пробовать. Они понюхали и, помотав головой, отказались. А вот зажигалке обрадовались. Они смотрели с восхищением и благоговением, как появляется от щелчка огонь, и цокали языками. Женщина же внимательно осматривала прозрачную бутылку, сжимала, разжимала и качала головой, удивляясь ее податливости и в то же время форме и объему.

Наконец они успокоились и свекор распорядился принести вина гостям.

— Что они хотят? — спросил Герман, когда Тойбе вместе с мужем куда-то вышли.

— Они хотят угостить нас вином. Думаю домашнего приготовления из собственных виноградников.

— Попробуем. Это любопытно, — оживился Герман.

Клара улыбнулась.

Принесли кувшин и Тойбе начала разливать. Подала Герману кувшинчик, а Кларе пиалку. Старый еврей что-то сказал и приподнял свой. Все одобрительно загалдели.

— Думаю, что это типа «За здоровье»? — спросил Герман.

Клара кивнула и улыбнулась. Вино было терпким и прохладным, видимо хранилось в специальном помещении. Герман удивленно повел головой и, улыбаясь, кивнул в знак признания качества. Клара лизнула губы и причмокнула. Старик повел рукой и Тойбе налила еще. Теперь слово дали Герману и Клара переводила. Он поблагодарил хозяев и пожелал им здоровья и процветания. Все улыбнулись и кивнули. Выпили и еще по одной. В общем, кувшин уговорили и слегка захмелели. Потом Тойбе повела Германа и Клару в другую половину и постелила им вместе одну кошму. Клара сказала, что Тойбе представила их своей семье как мужа с женой.

— Я согласен, — усмехнулся Герман.

— Я тоже, — прошептала Клара.

Они сняли свои простыни, и одну Клара положила на кошму, а другую как покрывало. Легли, и Герман тут же обнял ее и прижал к себе.

— Говоришь, согласна? — прошептал, целуя ее в шею. Она перевернулась и их губы встретились в страстном поцелуе. Она обняла его и быстро целовала.

— Тихо, тихо, милая моя! — шептал Герман. — Ты меня заводишь!

А сам еле сдерживал свои эмоции, прижимал и прижимал к себе, будто хотел остановить шквал поцелуев этой женщины.

— Давай убежим из дома! Я уже не могу сдерживать себя, — прошептала Клара. — Я так хочу тебя, что тело болит от желания.

— Потерпи, радость моя! Хозяева еще не спят. Что подумают? — поцеловал ее в ответ.

— А что могут подумать? Мы же муж и жена. У них это просто. Может быть, только вздохнут. А молодые сами куда-то ушли. Я видела, как потянул муж за руку Тойбе и она ему улыбалась. Так улыбаются только любимым.

— Если ты в течение получаса все еще будешь меня хотеть, то мы потихоньку сбежим в поле, — прошептал Герман. — Но если уснешь, то я не обижусь. У нас все впереди, я тебе обещаю.

Клара кивнула, прижалась к нему и начала медленно и осторожно прикасаться губами к его шее, впадинке, плечам. Герман чувствовал, что не сможет выдержать ее прикосновения даже десяти минут, поднял ее голову и впился в губы страстно, жестко, властно. Она застонала и выгнулась под его руками.

— Всё. Пошли! — прохрипел Герман, и они тихо поднялись.

Прихватив кошму и свои простынки, вышли во двор. Герман включил фонарик, и Клара показала на выход в стене забора.