Плоды мести

Небеса не разверзлись и конец света не наступил, но облик Сконма изменился в лучшую сторону. Пуджар стал куда выше даже своей повзрослевшей версии. Когти на пальцах укоротились, кривые ноги выпрямились, а черты лица теперь больше напоминали гоблинские. И все же что-то в облике хапуга осталось неуловимо неправильным для обычного гобхата. Появилась какая-то неприятная приторная рафинированность.

— Эльфийская кровь никуда не делась, — прокомментировал Аггрх еще больше заострившиеся уши, хоть и оставшиеся достаточно короткими.

— А теперь, если мы наконец наигрались, смиренно прошу Повелителя вернуть мне магию, — улыбнулся уже не такими острыми зубами Сконм.

Совсем прежним у него остался только взгляд янтарных глаз с вертикальными зрачками: колючий и испытующий.

Гарб призвал то же ощущение и повелел магии вернуться в тело жреца.

— Так-то лучше, — воспрял духом хапуг.

— Гарб, а ты не можешь просто повелеть, чтобы Сандро и вся его шайка умерли? — спросил Аггрх.

— Не может, — ответил Сконм. — Он пока не бог, но даже сам Разрушитель так не умел. Если такое и получится провернуть, понадобится длинный и сложный ритуал, а у нас времени нет. Придется драться, если мы еще не опоздали. Сейчас наколдую портал.

— Не нужно, — сказал гоблин. — Я перенесу нас.

— Проводнику божественной воли не нужны порталы, — поклонился пуджар, — но мы смертные.

— Значит, я пойду первым, — сказал Гарб, — догоняйте.

Он вдруг тоже вспомнил, кто остался в цитадели, и решил поспешить.

***

Высокая величественная фигура возникла посреди узкого темного коридора на женской половине замка. Обычно мужчинам сюда вход закрыт, но гоблин теперь плевал на любые запреты. Где-то здесь покои Рати. Недалеко должна найтись и Тыря, ведь она теперь жрица.

Шумно. В ноздри пахнуло гарью. В обычно тихих коридорах слышался топот сапог, издали доносились крики и стоны. Похоже, началось. Сандро не шутил, но, кажется, хапуги оказались крепкими орешками, не позволили застать себя врасплох и все еще яростно сопротивляются.

Гарб ощутил мощный магический фон: на небольшой территории недавно выпущено слишком много заклинаний. Это затруднит поиск. Может, поможет божественная воля?

Посох неожиданно заартачился.

— Повелеваю, найди мне девушек!

Никакой реакции.

— Найди Крохотырю.

Тоже ничего.

— Рати!

Гобмобом дернулся вперед, увлекая за собой владельца. Нехорошее предчувствие закралось, когда по пути шаману пришлось перешагнуть через три окровавленных тела. Судя по размеру, двое были гномами, но наверняка Гарб определить не смог. Слишком уж тела обгорели. Их еще к тому же, как будто, слегка обглодали. Третьего — чистокровного уродливого хапуга исполосовал десяток клинков и проткнуло не меньшее количество копий, а добили магией.

Тревожные мысли подстегнули гоблина, и он бросился к комнате, на которую указал посох. Двери кто-то сорвал с петель, и входу препятствовали только двое мрачных типов в обносках и со стальными ошейниками на тощих шеях. Железки были начисто лишены чар, некогда мешающих рабам восстать против хозяев.

Оба человека услышали шаги и встретили Гарба снаружи.

— Этот не похож на хапуга, — сказал один.

— Он без ошейника, болван, — возразил второй. — Валим его!

Оборванцы оказались вполне знакомы с магией и попытались для начала скрутить гоблина каким-то смехотворным для него опутывающим заклятием. Шаман просто стукнул посохом, и противников поразило их собственное колдовство.

Люди рухнули на каменный пол, и Гарб перешагнул и через них.

Обстановка здесь почти не отличалась от той комнаты, в которой ловец духов провел предыдущую ночь. Только туалетный столик с небольшим зеркалом указывал, что покои предназначены для женщины.

Тюфяк лежал на кровати слева от входа. На него поместили хрупкое девичье тельце в коротком бежевом платье и привязали за руки и за ноги так, чтобы жертва не сбежала. Рядом на столике в беспорядке валялись крюки, пилы и прочие пыточные принадлежности. Девушка не подавала признаков жизни, а тюфяк напитался кровью, стекающей из разрезанного горла.

— Тыря!

Еще вчера это дитя доверчиво прижималось к его груди в поисках защиты, а сегодня девчушки не стало. Глаза Гарба заволокло черной пеленой и хриплый крик, перерастающий в настоящий звериный рев, ненадолго заглушил все остальные звуки на этаже. Из глубин сознания с этим звуком наружу рвалось что-то ужасное, и гоблин сам испугался и даже немного от этого успокоился. Его трясло, а ладони стали скользкими от пота. Чувство чудовищной утраты и пустоты раздирало изнутри, и единственным спасением стал переход к образу мыслей счетной машины.

Надо оглядеться и найти виновных, собрать и пересчитать улики… И вынести приговор. На полу в разных позах застыло еще несколько тел в рабских ошейниках и с дротиками в шеях. Из дальнего угла раздался сдавленный всхлип.

— Выходи, — безучастным голосом приказал шаман.

В тенях мелькнули каштановые пряди и веснушки на курносом носике. Кто-то прибежал на крик и сзади из незакрытого проема попытался ударить гоблина копьем в спину. Гарб отмахнулся, как от назойливой мухи, и нападавший застыл каменным изваянием еще на замахе, загораживая собой вход. Статуя глухо замычала, доказывая, что внутри пока кто-то живет.

Рати бесшумно сделала шаг к середине комнаты. Следы крови на маскировочных перчатках успели побуреть, а правая рука все еще сжимала короткий нож. Ее любимый, с которым хапуга почти никогда не расставалась.

— Прости меня, — сдавленно сказала девушка, глотая рыдания. — Их было слишком много. Теперь ты… убьешь меня?

— Тишина, — приказал Гарб и поднял посох.

Гоблин не знал, может ли чар управлять временем, но решил попытаться. Повернуть события вспять не получилось, но зато ему открылась довольно неприглядная картина произошедшего, заставив гневно заскрежетать зубами.

Рати хотела сказать что-то еще, но ее опередил проскользнувший мимо каменного стража Сконм. Он быстро оценил обстановку и вскинул руку, собираясь выпустить в приговоренную к смерти сестру ядовитый шип. Острое жало, сочащееся темной жидкостью, выглянуло из кожи, и понеслось прямо в грудь девушки. Перепуганные янтарные глаза зажмурились, и она потеряла сознание.

Глава 38

«Да не будет Вседержитель милосерден к тебе, еретик. Даже думать о таком не смей!»

— Хуан де Деса, великий инквизитор

Аггрх и Сконм смотрели друг на друга с ненавистью, а на Гарба поглядывали с тревогой. Каким чудом орк успел забежать в комнату и подставить под летящий шип лезвие меча, он и сам до конца не понял. Однако жизнь Рати удалось спасти. Девушка лежала на полу среди прочих тел и размеренно дышала.

Сконм колебался. С одной стороны, он хотел угодить Повелителю, без колебаний принеся в жертву собственную дочь и сестру. С другой, его беспокоило, что личина все еще не проявляет явных признаков пробуждения бога. Крик ярости дал пуджару надежду, но одного взгляда хватило, чтобы понять: все еще не Быр-Хапуг. Собранный посох должен был все ускорить, но этого почему-то не случилось.

Гоблин между тем равнодушно смотрел куда-то сквозь всех, спешно пытаясь отыскать в силе посоха хоть что-то полезное для этого случая. Он уже пробовал повелевать, но это не оживило Тырю. Шаман подошел к кровати и коснулся навершием посоха головы девочки.

— Она уже плывет по реке мертвых в Шеоле, — на всякий случай предупредил Сконм. — Можно поднять тело, но не душу. Этого не мог даже Повелитель. Когда он пробудится, девочка попадет в твое царство.

— Я не он, — ровно и без эмоций ответил Гарб, заставив пуджара нахмуриться. — Она, может быть, попадет в его царство, если он пробудится. Может быть и если. Мне нужно придумать способ сейчас. Оставь меня в покое и иди, ведь там у тебя детей убивают. Сандро здесь не будет, так что справишься один.

Хапуг поспешно бросился наружу. Действительно, восстание рабов сейчас важнее. Главное, что посох собран, а остальное — дела житейские. Затем он резко затормозил перед статуей с копьем, будто что-то вспомнил.