Плоды мести

— Как скажешь, старпом, — кивнул рогатой головой Каввель. — Я пока не помощник, так что поручаю капитана тебе. Мне на родине будет безопаснее, да и Могаре тоже.

Тауроса согласно кивнула, словно опасения по поводу вражеского острова выветрились из головы после ночи с возлюбленным.

— Мне тоже, — задумчиво кивнул Адинук. — Подземье больше не для меня.

— И уж точно не для меня, — поморщился де Деса.

Инквизитор не стал озвучивать свое желание приглядывать за Каввелем, все еще питая какие-то иллюзии насчет божественности наследника Брестона.

— Скоро вы там? — донесся до компаньонов обеспокоенный голос Рати.

— Уже идем! — ответил за всех Гарб и настойчиво подтолкнул эльфа к выходу.

Спуск в пещеры оказался дальше, чем можно было бы предположить. Разбросанные повсюду коробки и тела мертвецов норовили попасть под ноги и не прибавляли скорости, а дворцовый подвал, казалось, тянулся бесконечно. И все же он закончился замаскированным проходом, который удалось отыскать только благодаря ласково подмигивающему оттуда красному свечению.

Глазам компаньонов открылась темная пещера, потолок которой терялся где-то в вышине. Десятка потрескивающих факелов хватало, чтобы осветить широкий прямой спуск, ведущий к ровной каменной площадке, нависающей над бездонным провалом. На ней выстроился внушительный отряд.

— Наконец-то! — Рати, стоящая ближе ко входу, едва не бросилась Гарбу на шею, но в последний момент сдержалась.

В передних рядах пять гномов и восемь человек в балахонах, которые обычно носят маги, усердно творили темную магию, подпитывая нашествие мертвецов на дворец Миримона. Еще парочка колдунов валялась рядом без сознания от магического истощения, но на них никто не обращал внимания. Чуть позади стояли два хапуга и крепкими словами, перемежаемыми угрозами, подбадривали магов. За их спинами разместились основные силы хапужьего войска.

Гарб настороженно осмотрел тех, с кем еще недавно собирался сойтись в смертельной схватке. «Мда, — подумал гоблин, — самцы на самок, конечно, совсем не похожи».

— Вот это образины, — куда менее дипломатично прошептал Каввель на кутарском.

Их было больше пятидесяти. Кто-то цветом кожи приближался к розовому ладоней Гарба, а иные больше походили на Адинука в его бытность троу. Все как на подбор в темных одеяниях: темно-синих или черных матерчатых куртках и того же цвета штанах, заправленных на уровне колен в плотно облегающие ноги сапоги из мягкой кожи со шнуровкой от ступни до верха. Все высокие, поджарые, скуластые, с отталкивающими заостренными чертами лиц, если не сказать морд, на которых злобой пылали красные угольки глубоко посаженных глаз. Голые татуированные черепа каждого тускло мерцали в темноте пещеры, а рты хищно скалились двумя рядами острых игольчатых зубов. Широкие приплюснутые носы и маленькие, слегка заостренные уши, покрытые короткой шерсткой, придавали этим существам неповторимый и очень запоминающийся внешний вид.

И все они, включая «погонщиков» солдат, встали на одно колено и склонили головы при виде Гарба, крепко стиснувшего посох.

Из-за опустившихся фигур вышла еще одна, куда меньше ростом и с маленьким золотым венцом на голове.

— Привет! — заговорил на гоблинском наречии малыш, еще только начавший взрослеть и пока не достигший того интересного возраста, когда молодые самцы временно перестают думать головой при виде красивой самки. — Только не обольщайся. Они кланяются не тебе, а нашей общей реликвии. Сестра все рассказала, но меня гложут сомнения, от которых я бы хотел избавиться уже дома.

Голос подростка был звонким, даже пронзительным, но по какой-то причине отозвался в голове Гарба как очень знакомый несмотря на странный акцент, совсем не характерный для гоблинов родного племени. Рати разговаривала иначе.

— Оте… — начала девушка и осеклась. — Брат мой, я думала, мы окажем больше почестей носителю посоха.

— Тебе не давали слова, женщина, — осадил ее Сконм. — Твоя награда никуда не убежит, так что помолчи.

Гарб присмотрелся к нему. Голова такая же лысая, татуировки и одежда, как у всех. Отличался он разве что более изящными чертами лица и разительно походил на Рати. Лишь застывшие в желтых кошачьих глазах тысячелетняя тоска и многовековая мудрость могли заставить внимательного наблюдателя хоть как-то насторожиться.

Осмотр внутренним зрением дал совсем другую картину. Ореол магии вокруг этого нескладного тощего подростка превосходил все виденное Гарбом прежде у смертных. Обитатели адских миров, конечно, могли похвастаться большим могуществом, но тут и сравнивать нечего. Повелитель хапугов хитро улыбнулся, правильно оценив завороженный взгляд гоблина.

Зубов у короля оказалось нормальное количество, как у сестры, что еще больше усиливало сходство. Похоже, проклятие Триединого затронуло семью верховного жреца в значительно меньшей степени, так что на фоне своих подданных Сконм по крайней мере не казался уродом.

— Приветствую верховного жреца Быр-Хапуга, — сказал шаман на родном языке.

— Верховный пуджар, шамрат всех хапугов и гобхатов — длинно и занудно. Давай обойдемся без титулов, — поморщился подросток. — Они заслоняют собой собеседника. Официоз хорош для врагов, а мы же все тут одна семья.

Дружина верноподданнически захихикала, когда король обвел ее рукой. Сконм властным жестом поднял гвардейцев с колен, одновременно суровым взглядом прекращая смех.

— Вижу, что не все хотят ко мне в гости, — продолжил он, бросив мимолетный взгляд на застывших в напряженном ожидании спутников гоблина. — Торопитесь прощаться, пока эльфы не позвали жрецов и магов. Деревяшки не слишком умны, но даже они скоро догадаются. Тогда нам придется их всех перебить, а на это жалко времени.

Гарб повернулся к остальным.

— Увидимся, — сказал он и кивнул.

— Бывай, дружище! — похлопал его по плечу минотавр. — Я бы пошел с тобой, но мне скоро превращаться, а в том теле я обуза.

— Я все понимаю, — тепло ответил гоблин.

Де Деса молча указал на посох, и шаман подтвердил кивком, что помнит про клятву.

— Хочешь, я тебе Миленочку оставлю? — вдруг предложил троу. — Она девочка умная, а в пещерах лучше нее помощника не найти.

Гарб поперхнулся от неожиданности, потому что рассказ эльфа еще не успел выветриться из памяти. Подарков такой щедрости ему никогда не делали.

— Ты же знаешь, что я не соглашусь, — широко улыбнулся шаман, — но очень ценю такое предложение.

Аггрх не стал произносить длинных речей, а просто обнялся с Каввелем и Адинуком и махнул ладонью остальным.

— Можешь их проводить до другого выхода? — спросил Гарб у Рати, поравнявшись с ней.

— Сделаю, — кивнула хапуга.

***

Компаньоны ушли, а Гарба с Аггрхом хапуги взяли в кольцо и повели вниз в чрево пещеры, оставив магов под присмотром офицеров поддерживать переполох в Шамбр д’Аржоне. В факелах больше не было необходимости, и их погасили. Глаза гоблинов как будто специально предназначены для ночного или подземного образа жизни, поэтому Гарбу хватало тусклого свечения растущего повсюду мха, чтобы не спотыкаться. Шаман только начал бояться, что действие зелья скоро выветрится, и хапуги увидят его ковыляющим. Проявления слабости среди гоблинов не приветствуется.

Орку пришлось сложнее, и он шепотом попросил Гарба наколдовать немного света. Шаман на ходу прошептал заклинание, и оба сапога Аггрха озарились мягким голубоватым свечением, давая немного видимости.

— Спасибо! — с чувством поблагодарил шамана воин.

Сконм держался рядом и все время поглядывал снизу вверх то на коллегу, то на посох. Гарб ловил эти изучающие взгляды, но делал вид, что они его не смущают. В какой-то момент маленький король не выдержал.

— Теперь я понесу! — сказал он требовательным тоном, не терпящим возражений.

Шаман напрягся, а Аггрх положил ладонь на рукоять одного из мечей, готовый защищать гоблина до последнего. Посох всегда включал какой-то скрытый механизм защиты, не позволяя просто так его передать в чужие руки. Как и всегда ладони гоблина сами мертвой хваткой вцепились в отполированную поверхность.