Плоды мести

Напрашивающийся вопрос ни у кого не успел слететь с языка, потому что дворф поспешил на него ответить.

— Нет, мы ни разу не видели его лица под шлемом и не слышали его имени. Мы знаем только, что он человек и довольно молодой по голосу. Говорил еще так чудно, как в старину сказывали. Сказал, что борьба с нечистью — его работа, и взамен за услугу взял с нас клятву, что мы не откажем в трех его просьбах, какими бы они ни были. Поймите, мы в тот момент были готовы согласиться на что угодно. И он помог. Видели бы вы, как его меч косил толпы мертвечины! Настоящая бойня. Никогда бы не поверил, если бы не видел все сам. Вся нежить просто рассыпалась в прах от одного прикосновения.

Дворф оживился, а его поросячьи глазки мечтательно заблестели, когда картина битвы всплыла в памяти.

— Стеньгу мне в ухо! Он что, потребовал заманить соколов в ловушку, а посла взять живьем? — вдруг догадался Каввель, и вовремя перехватил за руки Могару, которая пришла к тому же выводу, наклонила рогатую голову, мощно топнула копытом и уже сделала шаг по направлению к обидчику.

— Да, но не сразу, — Шеанорд задумчиво почесал щеку, не обращая внимания на борьбу двух тауросу. — Это была его вторая просьба. Сперва он попросил начать переговоры о создании Конфедерации. Удивительно, но все вдруг так охотно согласились, что мы даже обрадовались. И действительно, наступил долгожданный мир. Золото потекло рекой, всем вокруг вдруг очень понадобились наши оружие, доспехи и украшения с самоцветами. Клан с тех пор не знал отдыха: кто не работал в шахтах, трудился в кузнях и ювелирных мастерских. Мы там даже ночевать начали. Потом снова явился он и потребовал вторую часть платы. Сумеречные топоры держат свое слово, поэтому я нижайше прошу следовать за нами. Мы никого в обиду не дадим, но мы должны привести нашему благодетелю посла Фарукона.

— И вы даже не узнали, зачем ему это нужно? — спросил минотавр, борясь с яростно брыкающейся Могарой.

Дворф виновато пожал плечами и отрицательно покачал головой.

Каввель оказался намного сильнее, и дочь Му-Кирина вскоре перестала вырываться и сдалась. Лишь раздувающиеся ноздри выдавали бурлящий в ней гнев. Истинная леди, какой ее пытались воспитывать дома, должна была бы просто разрыдаться или бухнуться в притворный обморок, но Могара себя такой никогда не считала.

Поскольку рот ей никто не затыкал, дворф услышал много новых подробностей о жизни его клана в общем и некоторых нюансах и способах размножения дворфов без участия женского пола, в частности. Шеанорд терпеливо ждал, пока запас ругательств принцессы истощится, а Рати уважительно внимала столь выдающемуся образчику ораторского искусства. Особенно ее впечатлил пассаж, в котором описывалось весьма нетрадиционное применение бород.

— Вас очевидно использовали, — взял слово Гарб, пока тауроса набирала воздуха в грудь для очередной тирады. — В случае с похищением, скорее всего, чтобы втянуть минотавров в какой-то пока неочевидный для меня конфликт. Возможно, даже с вами.

Гоблин как раз вышел из состояния счетной машины. Сопоставив все факты, ему удалось прийти к довольно очевидному выводу, что слишком уж много совпадений в этой странной истории.

— Наверное, — не стал спорить дворф. — Только это ничего не меняет.

— Это меняет многое, — нахмурился шаман. — Во-первых, я тоже никому не дам своих друзей в обиду, и поверьте, у меня для этого есть все возможности. Во-вторых, я, кажется, знаю, кто именно устроил вам заваруху с нежитью. Похоже на него?

Последний вопрос он задал Рати, и обладательница янтарных глаз многозначительно кивнула.

— Разве что с доспехами и мечом — это какой-то новый трюк, — добавила она, сморщив курносый носик. — Он обычно пользуется только магией. Непонятно еще, на кой ляд ему понадобилась вся эта возня с Конфедерацией. Надо бы отцу рассказать.

— О ком это вы? — подозрительно покосился на обоих гоблинов де Деса.

— Сандро, — хором ответили те, ничуть не прояснив ситуацию для человека.

Зато остальные компаньоны за исключением Могары все прекрасно поняли, а Аггрх стиснул мечи что было сил и заскрежетал зубами, вспомнив об убийце сына.

***

Действие беаты вскоре выветрилось, и Каввель приказал культистам вернуться в форт. Они, конечно, могли бы стать неплохим подспорьем в борьбе против топоров, если бы те вдруг решили напасть, но минотавру очень не хотелось выяснять, как почитатели отреагируют на его превращение обратно в быка с первыми лучами солнца.

— Идите обратно и подготовьте все для моего триумфального возвращения! — взревел тауросу.

Все верующие подчинились без возражений, и только горстка дворфов во главе с чернобородым наотрез отказалась покидать повелителя. Минотавру даже понравилось такое чувство долга, и он согласился на их присутствие.

«В целом — отличные ребята», — подумал он. — «И чего мы с ними раньше не дружили?»

Дворфы бросали хмурые подозрительные взгляды на своих бородатых сородичей, как бы говоря, только попробуйте покуситься на нашего бога. Топоры в свою очередь дружелюбия по отношению к Каввелю и Могаре тоже не выказывали. Впрочем, Адинук одной своей беззаботно-безумной улыбкой удерживал обе стороны от открытого противостояния. Его воспринимали как жреца и соответственно побаивались.

— Отчаливаем в сторону порта, — предложил пират, когда спина последнего сектанта скрылась за воротами. — Там разберемся, где швартоваться.

Ни у кого возражений не возникло. Де Десе вообще не терпелось поскорее убраться от логова культистов как можно дальше, пока его не рассмотрели получше. На счастье инквизитора, среди тысячи еретиков не нашлось ни одного из тех, кого он когда-либо допрашивал лично.

Сумеречные топоры во главе с предводителем ушли вперед, а за ними увязалась охрана Каввеля, чтобы «предотвратить и недопуштить». Компаньоны наконец смогли крепко обняться, после чего двинулись следом. Рати и Могара почувствовали себя немного странно при виде такого проявления чувств со стороны мужчин. Тауросу, гоблин, орк и эльф были искренне рады друг другу, совершенно этого не стесняясь!

— Они всегда такие? — шепотом спросила пораженная Могара у хапуги, специально для этого отставая, чтобы пошушукаться без свидетелей.

— Если б я знала, — с выражением крайней озадаченности на лице, ответила та и с тоской добавила. — Это самые странные парни, которых я когда-либо видела.

— Согласна, — кивнула Могара. — По-моему, они все немного чокнутые. Хотя мне это даже нравится.

— Мне тоже, — покраснела Рати, но из-за недостатка освещения, никто этого не увидел.

Дворфы тем временем успели уйти достаточно далеко и скрылись из виду за поворотами петляющей среди древних замшелых стволов тропы. Компаньоны поспешили вдогонку, но шагов через тридцать Аггрх вдруг замер на месте и поднял открытую ладонь.

— Тихо! — попытался он вслушаться в лесной сумрак.

Застыли на месте и остальные.

— Слушайте!

Полную тишину нарушало только дыхание компаньонов. Лязг доспехов бородачей больше не был слышен даже в отдалении.

— Засада, — предположил орк и не ошибся.

На тропинке показался одинокий золотоволосый эльф, с головы до пят закутанный в зеленовато-серый плащ с откинутым на плечи капюшоном. Одеяние лесного стража почти сливалось с окружением, и только светлые волосы и кожа давали возможность заметить его в ночи. Традиционно правильные слегка заостренные черты лица и горделивую осанку портила чересчур самоуверенная ухмылочка, дополнявшая полный высокомерия взгляд.

— Бонсуар, незваные гости, — нараспев произнес он. — Я командир особого пограничного отряда следопытов этого леса Селан Галлиру де Кошон.

Аггрх и Адинук, не сговариваясь, метнулись к Гарбу еще до того, как остроухий открыл рот. Морду гоблина перекосила гримаса ненависти, но он настолько преуспел в борьбе с собственным гневом, что даже не начал читать заклинание и только дырявил эльфа испепеляющим взглядом. Друзья решительно схватили колдуна за лапы — Рати за одну, а троу с орком за вторую.