Плоды мести

Между тем, гребцы уже табанили, сбрасывая скорость. Человек ловко запрыгнул в шлюпку и преспокойно уселся на низкую банку, как будто всю жизнь только и делал, что ходил в море с гномами. Рыдло недоверчиво осмотрел ловкача.

Обычный человек, вроде. На полторы головы выше среднего гнома, как и все люди. Мускулов под широким выцветшим балахоном не разглядеть, но кулаки мозолистые. Подбородок волевой, нос орлиный, а взгляд серых глаз растерянный, будто он что-то потерял и не может вспомнить, где именно. С виду еще молодой, но волосы уже с проседью на висках. Похоже, жизнь потрепала парня.

«И еще потреплет», — подумал шкипер со вздохом.

Он не любил свое нынешнее занятие. Вот море Рыдло любил, соленый воздух, шум ветра в парусах и скрип весел в уключинах тоже любил, маневры при абордаже, а торговлю живым товаром не жаловал. Но что поделаешь, если другой заработок не идет в руки? Мирас так замучил купцов каперством, что те в море вообще перестали соваться без охраны из тех же рогатых. С тех пор, как торговцы создали Конфедерацию, будь она неладна, заработка для бедного Рыдло совсем не стало. Абордаж сразу отпал: паре минотавров-охранников можно противопоставить только пару минотавров-пиратов. А их-то и нет сейчас. Рыбу ловить на боевом корабле стыдно, а так хоть какая-то денежка. Начать купеческие грузы возить, что ли?

Между тем человек уже поднимался на борт. Встреча готова, но лучше самому командовать, чтобы беды не было. Ребята могут ведь и попортить товар сгоряча.

— Здравствуй есть, незнакомый, — с улыбкой поприветствовал человека Рыдло на всеобщем. — Как звать тебя есть? Откуда ты тут взяться есть?

Парень бросил пару быстрых взглядов на крепких гномов с арбалетами в руках и как-то сразу подобрался.

— Зовут меня Михель ди Лёве, но как попал сюда, не помню, — ответил он. — Потеря памяти. А вы, я вижу по флагу с минотавром, работаете на королевство Брестон? Может, доводилось встречаться с Каввелем Исс-Брестоном? Это, вроде, его личный флаг.

Рыдло побледнел. Надо было слушаться свою чуйку и не брать денег у остроухих. Это ж надо так глупо попасться на горячем. Уверенность в себе, правда, быстро вернулась. Даже если этот человечишка имел какие-то дела с легендарным капитаном, то это в прошлом. Каввеля уже больше года никто не видел после того злополучного абордажа, а человек никому ничего не расскажет. Старый Рыдло это сейчас гарантирует.

— Всем стоять!

Расстояние между шкипером и человеком вдруг куда-то испарилось. Гном почувствовал собственный нож у горла. Боевой монах — теперь в этом не было сомнений — крепко зажал шкипера и выпускать не собирался. Сам он прислонился к фальшборту спиной, чтобы обезопасить тыл.

Матросы остановились чуть поодаль слева и справа в нерешительности. Рыдло хоть и бывал иногда суров, но он самый заслуженный член экипажа и капитан, хоть и временный. Его жалко. Вот если бы нового старпома взяли в заложники, то того совершенно случайно бы порешили вместе с человеком.

— Ты что сам позволять?! — возмутился старик. — Мой гостеприимство обижать?

— Меня учили, что долг гостеприимства священен, — сурово возразил человек, — но если хозяин пытается тебя убить, то мне советовали сразу отправлять такого на суд Вседержителю. Почему ты так испугался имени Каввеля?

— Он страшный гроза моря быть, — смутился коротышка, косясь на нож. — Раньше быть. Сейчас рыба в море кормить.

— Отнюдь, — криво усмехнулся Михель. — Если я здесь, то он и остальные тоже должны быть где-то неподалеку. Так чего же ты испугался, если думал, что он умер?

— Мы на самый дело знать, что он не совсем умирать быть, но он здесь давно не видеть. Мы немножко незаконный под его флаг есть, — честно ответил шкипер, ошарашенный известием. — Он еще живой есть? Но как так после тот глупый суд есть?

Монах прищурился, прислушиваясь к ощущениям. Ложь, фальшь и враждебность он научился чувствовать еще в монастыре. Кажется. Он почему-то помнил далеко не все, связанное со своим послушничеством, но эти навыки никуда не делись. Гном перестал желать ему смерти, и команда тоже, хотя почему-то не вся. Кто-то один все еще хотел убивать. Надо быть начеку.

— Я сейчас тебя отпущу, — шепотом сообщил Михель, — а потом все расскажу, если вы в драку не полезете. Но предупреждаю, что вам может это дорого обойтись.

С этими словами, он выпустил почтенного моряка и вручил ему нож. Тот оценил жест, засунув оружие обратно в ножны на поясе и взмахом руки приказав опустить арбалеты.

— Ты славный малый есть! Про наш капитан рассказать быстрый!

— Вашего капитана? Так это вы тогда взбунтовались против Каввеля? — удивился человек. — Вот так совпадение. Что ж, я наслышан об этой истории. На нем проклятие, наложенное богами.

— Это мы лучше знать, чем кто другой знать, — скривился коротышка. — Как он есть? Если он не в тело бык, значит, проклятия больше не быть?

Михель вспомнил, как впервые встретился в своем родном городе с Гарбом, Каввелем и Бурбалкой. Минотавр тогда находился под действием неправильно приготовленного оборотного зелья и больше походил на человека-недомерка, чем на могучего воина, но уже тогда в быка он перестал обращаться.

— Нет, проклятие, вроде как, все еще было на нем, когда мы последний раз виделись, — сообщил монах. — Только это было в девятом круге Эльжахима, который здесь на Лумее известен как ад.

Раздалось несколько вскриков. Суеверные матросы начали перешептываться, обеспокоенно глядя друг на друга.

— Думаю, что я и мои друзья выбрались оттуда в добром здравии, — успокоил их Михель. — Каввель был в своем теле и при секире.

— Значит, капитан живой есть! — радостно заорал Рыдло. — Ура капитан! Срочный якорь снимать, мы идти капитан искать! А ты мой гость есть! Друг капитан — мой друг есть. Мы так наш капитан назад хотеть! Подождать минуточка… Капитан никогда человек не доверять и не дружить. Ты не лгать?

— За что! — донесся откуда-то снизу полный муки крик, перешедший в еле слышный стон.

Михель поменялся в лице. Его глаза сузились в щелочки, а желваки на скулах заходили ходуном.

— Этот голос! — сквозь зубы процедил он, игнорируя вопрос гнома. — Я узнаю его из миллиона. Что вы сделали с Гарбом, поганые коротышки? Да я вам ноги повыдергиваю, а Каввель остальное отрежет!

Матросы без всякой команды вновь вскинули арбалеты, целясь в монаха, которого на этот раз ничто не защищало.

Рыдло, успевший отодвинуться ближе к своим, пытался лихорадочно сообразить, что нужно сделать. С одной стороны, капитан действительно мог оказаться живым. Если предположить, что этот странный монах его друг, то не сносить им всей командой головы, случись с ним что-то. С другой, он действительно мог солгать, и он опасен.

— Там просто пленник есть, — осторожно сказал шкипер. — Если гадкий эльф этот большой гоблин портить, я не мочь он продать. Надо идти смотреть.

— Гоблин? — взревел Михель, получив подтверждение своих подозрений.

Не дослушав последнюю часть, человек бросился к спуску в трюм, который виднелся за спинами гномов. Несколько арбалетных болтов свистнуло в опасной близости, но монах ловко поймал две штуки прямо на лету, а от остальных просто увернулся. Коротышки мячиками отскочили от бешеного в стороны.

Один сокрушающий удар распахнул окованную серебристым мифрилом дубовую дверь не в ту сторону, в которую она должна открываться, заодно наполовину выломав из креплений дверной короб. Рыдло рявкнул на чересчур ретивых подчиненных и бросился вниз по лестнице за человеком. Еще не поздно все ему объяснить ошибкой. Монах, похоже, не врал насчет ада. С такими способностями ему сам морской черт не страшен.

Внизу после яркого полуденного солнца царил слепящий сумрак, задержавший Михеля только на пару секунд. Глаза быстро привыкли, и он устремился дальше, пробираясь между бочек с водой и солониной, какими-то сетями и коробками. Человек пронесся мимо нескольких дверей и переборок, прислушиваясь к доносящимся из глубины трюма стонам.