Страница 9 из 13
Мы, довольные, полукольцом обступили историческое орудие, рассматривая прикреплённую к башне и до блеска начищенную медную памятную доску. На ней были выгравированы слова о том, что в октябре 1917 года холостым выстрелом из этого орудия «Аврора» подала сигнал к штурму Зимнего дворца. Как нам потом рассказали в музее крейсера, выстрел из бакового шестидюймового орудия произвёл расчёт комендора Евдокима Огнева по команде комиссара А. В. Белышева.
Во время нашего пребывания на «Авроре» мне посчастливилось увидеть Александра Белышева, когда он на палубе крейсера беседовал с группой комсомольцев. Я подошёл к экскурсантам вплотную, чтобы лучше рассмотреть легендарного комиссара «Авроры» и расслышать его голос. Он был среднего роста, одет в лёгкий плащ тёмного цвета, серый костюм и белую рубашку с галстуком. На глазах – очки в толстой коричневой оправе, на голове – короткополая шляпа, типичная для руководящих партийных работников пятидесятых годов.
Говорил он медленно и спокойно, иногда озаряя слушателей приятной улыбкой. В обращении со всеми вёл себя просто, на вопросы отвечал обстоятельно, не скрывая при этом малоизвестные широкой публике подробности тех исторических событий. В частности, я впервые узнал, что выстрел «Авроры» прозвучал почти на час позже намеченного срока, что в свою очередь при определённом стечении обстоятельств могло привести к срыву операции, связанной с арестом Временного правительства в Зимнем дворце.
По плану «Аврора» должна была произвести выстрел после того, как на Петропавловской крепости будет зажжён красный фонарь. Начало операции (или время «Ч», как говорят в штабах) было назначено на 21 час. Но прошло 15 минут, потом еще 25 минут, а сигнала с Петропавловской крепости всё не было. Стало быстро темнеть, и крепость с её высоким шпилем растворилась в черноте наступающей ночи. Уже более получаса матросы «Авроры» находились на своих постах по боевой тревоге. Кругом тишина и непроглядная темень… Что случилось? «Мне пришлось изрядно поволноваться, – признался Александр Викторович, – ни сигнала, никаких известий… Могли бы отправить посыльного!»
Оказалось, что в Петропавловской крепости не нашлось красного сигнального фонаря. С большим трудом его где-то отыскали, но, как ни старались, долго не могли водрузить на шпиль, чтобы он хорошо был виден с «Авроры». И только в 21 час 40 минут сигнальщики с набережной Невы увидели красный сигнал и продублировали его на корабли. На крейсере «Аврора» и двух миноносцах («Амур» и «Забияка») были включены прожектора, которые осветили Зимний дворец. Белышев властным голосом крикнул:
– Слушай мою команду! Носовое, огонь!
Вечернюю темноту озарила яркая вспышка, раздался громовой раскат, который, постепенно удаляясь, достиг Дворцовой площади. Для двадцатичетырёхлетнего матроса, первого комиссара «Авроры», этот выстрел оказался историческим: с него начался отсчёт новой, почти вековой эры в истории России, связанной с Великой Октябрьской социалистической революцией.
За свои заслуги перед советским народом в 1948 году крейсер «Аврора» получил статус исторического музея Военно-Морских Сил и одновременно стал учебной базой для воспитанников Нахимовского училища, поэтому трёхнедельное пребывание на нём оказалось для нас не только полезным, но и весьма интересным.
Разместили нас в просторных кубриках и без всякой проволочки стали обучать азам морского дела. Обучение носило в основном ознакомительный характер. Часть кают корабля ещё раньше была переоборудована под учебные классы, в которых разместили наглядные пособия и макеты.
На первом же занятии мы узнали, что крейсер «Аврора» имеет мощную палубную броню, обеспечивающую защиту от артиллерии противника жизненно важных частей корабля – центрального командного поста, артиллерийских башен и погребов для боеприпасов.
Крейсер имел большую для того времени скорость хода (до двадцати узлов) и вооружение, вполне достаточное для успешного ведения боя в составе соединения кораблей: восемь орудий башенного типа крупного калибра (152 мм), двадцать четыре орудия среднего калибра (75 мм) и восемь пушек малого калибра (37 мм).
Эти высокие технические характеристики корабля, помноженные на отличную выучку и мужество экипажа, позволили «Авроре» выстоять в Цусимском сражении, когда два наших крейсера («Аврора» и «Олег») вели неравный бой с десятью японскими крейсерами. Бой 14 мая 1905 года длился весь день. С наступлением вечерних сумерек часть японских крейсеров, в том числе такие мощные, как «Кассуга», «Мацусима» и «Нанива», получившие тяжёлые повреждения, вышли из боя и ушли к своим берегам.
К сожалению, в тот день, несмотря на героизм офицеров и матросов, 2-я Тихоокеанская эскадра вице-адмирала З. П. Рожественского практически перестала существовать: Цусимское сражение было проиграно, японский адмирал флота Хейхатиро Того ликовал…
Русские корабли, оставшиеся на плаву, под покровом ночи покинули Цусимский пролив. По воле судьбы три крейсера («Аврора», «Олег» и «Жемчуг») оказались в Южно-Китайском море и через неделю, 21 мая 1905 года, бросили якоря в филиппинском порту Манила, который в то время находился под протекторатом американцев. Там удалось залатать пробоины и устранить повреждения, полученные кораблями в Цусимском сражении. Домой, в Россию, путь оказался трудным и долгим…
Практические занятия на «Авроре» с нами проводили старшины и матросы, свободные от вахты. Показывая основные узлы и механизмы орудий, они подробно объясняли их назначение, принцип действия и устройство. Мы облазили все боевые посты, ознакомились с инструкциями орудийных расчётов по боевой тревоге, осмотрели пороховые погреба, где хранились боеприпасы. В центральном посту нам рассказали, как вырабатывается целеуказание для наведения орудия на цель. В процессе обучения мы побывали на командирском мостике, в штурманской рубке и в машинном отделении корабля.
Напряжение постепенно нарастало, многие ребята стали уставать и по вечерам, слушая на палубе бой склянок корабельной рынды, с удовольствием спускались в кубрик, когда наступало время отхода ко сну.
За прошедшие две недели мы уже кое-что узнали о Корабельном уставе Военно-Морских Сил, об устройстве орудий различного калибра и систем их наведения на цели, научились вязать простые морские узлы, драить палубу во время большой приборки и даже ходить на шлюпке, хотя это было, если мне не изменяет память, всего лишь один или два раза.
Тесное общение с бывалыми матросами «Авроры» для некоторых наших юных курсантов не прошло даром: во время разговоров в курилке на полубаке они нахватались флотских словечек типа салага, полундра. Конечно, в дружеских беседах эти слова произносились ими случайно и были лишь исключением из правил.
В целом же матросы-авроровцы по своему уровню развития, поведению и культуре были далеки от матросов-анархистов времён батьки Махно. Например, старший матрос Владимир Алёхин за годы своей службы на «Авроре» провёл более двухсот экскурсий, рассказывая об историческом прошлом боевого крейсера. На одной из таких экскурсий я узнал, что крейсер «Аврора» был заложен в мае 1897 года и уже через три года сошёл со стапелей Новоадмиралтейского завода Санкт-Петербурга. На церемонии спуска корабля на воду присутствовал государь-император Николай Второй. Никто тогда, в том числе и он сам, не мог даже и предположить, что через семнадцать лет этот крейсер станет оплотом революционных моряков Балтики и от его выстрела закачается трон последнего императора России.
Однажды после ужина в каюту крейсера «Аврора», переоборудованную под учебный класс, вошёл наш командир роты капитан-лейтенант Королёв. Я как старшина класса быстро поднялся и скомандовал:
– Встать, смирно!
Потом строевым шагом подошёл к ротному и доложил:
– Товарищ капитан-лейтенант! В классе проводится самостоятельная подготовка курсантов второго взвода!
– Садитесь! – скомандовал ротный.