Страница 7 из 13
– Хочешь посмотреть город? – спросил меня мой новый друг.
– Конечно, – обрадовался я. – Мечтал об этом ещё с седьмого класса…
Поблагодарив бабушку за вкусные пирожки с яблочным вареньем, мы отправились в город. Обход начали с Казанского собора. Налик оказался хорошим гидом, и в тот день и вечер я многое увидел и услышал о городе на Неве. Ужинать пришлось в кафе. Проходя мимо кинотеатра на Невском проспекте, я показал на большую красочную афишу.
– Наверное, хороший фильм, приглашаю… Посмотрим, а заодно и отдохнём от ходьбы!
– Ты лучше посмотри на часы – нам уже спать пора!
Я взглянул на часы. Часовая стрелка приближалась к цифре 12, а на улице было светло, почти как днём.
– Белые ночи, – пояснил Наиль. – Правда, здорово?
Вот так я впервые в Ленинграде встретил белые ночи и ощутил их прелесть. Потом на Новой Земле я встречал и провожал их, погружаясь в длинную полярную ночь, семь лет подряд. Но первое впечатление и ощущение сродни первой любви…
На следующий день утром мы отправились в училище. Помню, долго ехали до проспекта Сталина с трамвайными пересадками. Проехали парк Победы, Дом культуры им. Капранова, в который потом мы ходили на танцы, авиационный институт, студентки которого бегали к нам на танцевальные вечера. Здесь была конечная остановка трамвая, и до училища нам пришлось идти пешком.
Издали здание училища выглядело очень солидно: мощный центральный семиэтажный блок заканчивался круглым стеклянным куполом. Справа и слева, как крылья птицы, к центральному блоку примыкали пятиэтажные блоки. Вертикальные колонны фасада здания были выполнены в сталинском стиле – из огромных серых обтёсанных камней. Территория вокруг здания напоминала заброшенную строительную площадку, заросшую травой.
– Говорят, стройку затеял ещё Киров, – пояснил Налик. – Строили Ленинградский дворец Советов. Но помешали его достроить сначала убийство Кирова, а потом война с фашистами.
Подходя ближе к училищу, я заметил, что герб СССР на фасаде здания был частично разбит.
– Результат выстрела из пушки немецкого танка, прорвавшегося в город со стороны Пулковских высот, – сказал Наиль. – В годы блокады Ленинграда недалеко отсюда проходила линия обороны города.
В училище через дежурного офицера мы нашли майора Капкова, который устроил меня временно в комендантскую роту. Наиль уехал домой до начала сдачи вступительных экзаменов.
Утром следующего дня меня вызвал к себе заместитель начальника училища по строевой части капитан 1 ранга К. В. Казачинский. Оказалось, что он служил на Тихоокеанском флоте, во время войны с Японией был командиром бригады торпедных катеров, принимал активное участие в высадке морских десантов в Курильской и Южно-Сахалинской операциях 1945 года, потопил немало японских кораблей, за что был удостоен звания Героя Советского Союза. Об этом я узнал позже от майора Капкова.
Казачинский подробно расспросил меня о службе на флоте, кто возглавляет сейчас штаб флота и бригаду торпедных катеров. Моими ответами он остался доволен и в заключение беседы сказал:
– Для сдачи экзаменов создано девять групп. Поезжайте домой, порадуйте родителей. Сдавать экзамены будете в последней группе.
– Есть! – радостно выпалил я.
– Не ожидал? – улыбнулся заместитель начальника училища.
– Не ожидал, – искренне признался я. – Думал побывать дома на обратном пути, если не удастся поступить, хотя очень хочется!
– Службу знаете – поступите! – успокоил он меня, улыбнулся и, пожелав хорошего отдыха, крепко пожал мне руку.
«Вот что значит боевой командир, – подумал я. – Любит и ценит матросов». Я ещё раз с трепетом взглянул на золотую звезду Героя Советского Союза, которую впервые видел так близко и, воодушевлённый заботой обо мне, вышел из кабинета.
В тот же день у меня состоялась беседа с начальником политотдела училища капитаном 1 ранга М. Т. Мельником, который тоже, как и Казачинский, служил на Тихоокеанском флоте. Он похвалил меня за стремление стать офицером ВМФ.
– Вам повезло, – сказал он. – Наше Высшее военно-морское училище инженеров оружия, пожалуй, первое и пока единственное училище, которое будет готовить специалистов высокого класса – оружейников ВМФ. Оно создано по решению ЦК КПСС и одобрено высшим руководством страны.
Потом он расспросил о политработниках Тихоокеанского флота и тоже остался доволен моими ответами (пригодились знания, полученные во время службы в артиллерийском управлении).
От начальника политотдела я узнал, что поступаю в училище вне конкурса, как прослуживший больше года на флоте. Это известие меня очень обрадовало.
– Но имейте в виду, что с полученными на экзамене двойками мы не принимаем! В отпуске не забывайте об учебниках.
С помощью майора Капкова мне удалось быстро оформить отпускные документы, и на следующий день я был уже свободен. По пути на вокзал я заехал к Наилю и поделился с ним своей радостью. Он пообещал узнать, когда последняя группа будет сдавать экзамены, и дать мне телеграмму.
И вот я снова в родном Тамбове, у родителей, в окружении родственников и друзей. Как радостно встретиться после долгой разлуки! Дни летели быстро, и я их толком не прочувствовал: встречи с друзьями по учёбе в техникуме, загорание и игра в волейбол на пляже реки Цны, лодочные прогулки до острова Эльдорадо, где собиралась элитная молодёжь города, танцы в клубе «Авангард» и знакомство с девушками…
Прошла неделя. Я собрался поехать в село Татаное к своему рыжему другу Петьке Панкову, чтобы похвастаться морской формой, но неожиданно из Ленинграда пришла телеграмма: «Срочно выезжай на экзамены. Наиль».
Конечно, учебники в руках я так и не подержал…
Наиля я встретил в училище и от него узнал последние новости: ребята, прошедшие медкомиссию и успешно сдавшие вступительные экзамены, жили в училище и ждали экзаменационных результатов нашей, девятой группы.
Медкомиссию пришлось проходить и нам. Помню, некоторые ребята очень волновались и перед тем, как идти к врачу, жевали лимон или апельсин для успокоения нервной системы. А те, кто имел слабое зрение, договаривались с друзьями пройти за них медкомиссию у врача-окулиста.
Меня назначили старшиной роты, в которой насчитывалось до ста человек. Если и в других ротах училища было такое же количество абитуриентов, то их общая численность по нынешним меркам была огромна! Конечно, был и большой отсев – отбирали лучших и самых достойных. В основном это были ребята – комсомольцы из московских и ленинградских школ (до 90 %).
Вернувшись из отпуска, я узнал, что из трёх поступавших в училище матросов с Балтийского флота вступительные экзамены сдал, если не ошибаюсь, только один. После того, как я узнал об этом, сразу же вспомнились слова начальника политотдела: «С двойками мы не принимаем». Пришлось срочно садиться за учебники. Больше всего я боялся за устный экзамен по математике. Для оказания помощи ребята прикрепили меня к Станиславу Васильеву – отличному парню и классному математику, который решал задачи, словно щёлкал семечки. Это меня и спасло…
С первым экзаменом (это было сочинение) я справился довольно успешно – получил оценку «хорошо» и был на седьмом небе от счастья. «Если так пойдёт и дальше», – размечтался я… Но чудес не бывает, если знания слабоваты. По математике письменно я получил оценку «удовлетворительно», и то благодаря помощи Стаса Васильева. Немного пожурив себя, успокоился: «Это тоже неплохо».
На устном экзамене по математике, помню, сражался до конца как утопающий, хватаясь за любую соломинку, и с большим трудом выцарапал удовлетворительную оценку. После этого вздохнул с облегчением – остался один экзамен по химии. Этот предмет я знал неплохо и рассчитывал на положительную оценку.
Экзамен по химии принимала женщина. Увидев меня среди гражданских ребят в морской форме, она была несколько удивлена. Когда я сказал, что прибыл с Тихоокеанского флота для поступления в училище, она долго расспрашивала меня о службе на флоте: как там кормят, не обижают ли молодых матросов, где безопаснее служить – на кораблях или в береговых частях. Я, по возможности, старался отвечать на её вопросы довольно полно.