Проклятое чудо

Сади находит заброшенный дом, который присмотрела заранее, и забирается под крышу. Садится на солому и начинает уплетать добытую еду. Она надеется, что поварам не достанется за их неосмотрительность, но она не могла больше ждать. Если бы они ушли раньше, то Сади бы просто проникла внутрь и взяла всего понемногу, никто бы и не заметил. Но голодный желудок не мог терпеть и приказал Сади – добудь еду.

Вгрызаясь в сочную и ещё теплую куриную ножку Сади, непроизвольно мычит от наслаждения. Она очень любит еду. А вкусную обожает до безобразия.

Пока ворованная пища со скоростью света пропадает у неё во рту, Сади снова возвращается мыслями к дню, когда всё изменилось. И снова не может понять причины этого.

Она, как и всегда, была в своей общине, которая принадлежит далеко не самому влиятельному демону по имени Колтон. Вместе с другими девушками Сади занималась мелкими поручениями демона. В принципе, жизнь Сади была достаточно приятной. Ей повезло куда больше, чем остальным рабам. Колтон всегда говорил, что именно женщины куда более коварные и хитрые и поэтому отправлял их на разного рода дела. Сади во многом была благодарна своему хозяину, он, в отличие от других, не требовал от своих рабынь сексуальных утех, кажется, ему на это и вовсе было плевать. Его интересовало другое – информация. И именно Тени, так он называл девушек, которых взял под своё черное крыло, по приказу проникали в разные места, чтобы слушать и приносить ему вести. Порой нужно было, наоборот, пустить какой-то слух. Проследить за кем-то, или же что-то украсть. Интересная была работа, полная страсти и адреналина.

В тот день Сади сидела в таверне и пила сладкий, практически приторный эль и слушала разговоры местных. Кто-то был недоволен правлением Колтона, они говорили, что его время вышло и пора скинуть его с престола. Сади никогда не думала, что у Колтона есть престол, только если это не табурет. Он не был богатым, уж точно не столь зажиточным, как ангел, которому он её продал.

Она вернулась к Колтону и, рассказывая об услышанном, заметила, что господин необычайно тих. Он молча смотрел на неё серебряными глазами и слушал. А потом просто сказал, что ему было приятно работать с ней, и дверь открылась. В комнату вошел ангел, это был Имрам, имя она узнала позже, тот даже не смотрел на демона, бросил ему мешок, который Колтон поймал и тут же открыл. Сади не нужно было заглядывать внутрь, чтобы понять – там ангельская сталь. Да так много, что можно было выкупить половину рабов принадлежащих Колтону.

Ангел схватил Сади за руку и потащил прочь из комнаты, она брыкалась и была испугана. Девушка поймала взгляд Колтона, когда дверь ещё не закрылась, и услышала.

– Зря ты ходила через границу.

О какой границе он говорил? Если она куда-то и ходила, все это было по его приказу! Проклятый предатель!

В тот день она впервые летала. И это было ужасно. Она цеплялась за Имрама и кричала практически всю дорогу. Её голос сел, а горло болело. Когда ангел спустился на землю и выпустил девушку из рук, то она поняла, про какую границу говорил Колтон. Он отправлял её сюда, в Пласо за неделю до этого, он хотел узнать про ангела, который никогда не покидает своего города. Она мало что узнала, а через семь дней он продал её этому самому ангелу. Что за глупость.

Её проводили в бордель, сначала она решила, что это новое место, где она должна будет ублажать тех, кого станет прельщать её огненная внешность. Волосы и глаза. Это настолько повергло Сади в ужас, что она попыталась сбежать, хотя не имела на это права. Она рабыня, которую один хозяин продал другому. Вещь, без права голоса. Все рабы знали цену побегу. Наказание, оно бывало разным, и казнь, она всегда была одинаковой – смерть через повешение на глазах остальных рабов. Это напоминало людям, кто они и для чего их вид вообще продолжает топтать землю.

Но Сади не смогла сдержать ужаса. Когда девушка находилась в городе Герхарда, она наслушалась о нём много жутких вещей. Говорят, что он снимал кожу со своих рабов, если они чем-то ему не угодили.

Когда она неслась по коридорам, то краснела от звуков интима из комнат по обе стороны от неё, которые не прекращались даже с приходом солнца.

Бордель никто не охранял, но Сади всё равно не удалось сбежать.

Её поймали, а потом поместили в покои с огромным окном.

Развратный ангел пришел в комнату буквально через пару минут, вместе с ним прибыли две рабыни, они принесли с собой какие-то сундуки. Там оказалось платье и прочая лабуда для обряда. Обряда бракосочетания.

И после того, как ангел сказал Сади, что сегодня она станет его женой, ей стало намного страшнее. Полет, мысли о борделе и прочая чушь показались ей незначительными. Брак с ангелом, вот что поистине страшно. Это хуже рабства. Она знает, что тогда полностью будет принадлежать ангелу. Все её мысли и действия перестанут быть её. И если муж прикажет пойти и сброситься со скалы, Сади будет рада это сделать. Так говорят. Но кто знает, правда ли это?

– Нет, – сказала ему она, а он лишь подошел к Сади и взял девушку за руку, она не успела понять, что происходит, как ангел, представившийся Герхардом, хотя она и так знала его имя, уколол её палец иглой и притянул его к своим губам. Он слизал каплю с её пальца, и его глаза словно загорелись жидким золотом.

Сади не смела двигаться или что-либо говорить. Она не знала, как может отреагировать ангел на любой её выпад. Но она испытала страх. Ведь если обряд произойдет, то всё будет потеряно. Ни о какой свободе не будет идти и речи. Даже в мыслях она будет рабой. Ангел всегда будет знать, где она и о чем думает. Что делает наяву и видит во снах. Он сможет сделать с ней куда более ужасные вещи, нежели хозяин с рабыней. Ведь после обряда, все это будет разрешено на каком-то возвышенном уровне, на таком, о котором Сади даже не подозревает.

Это был первый раз, когда она увидела Герхарда, второй произошел через пару часов, третьего не было. Она сбежала.

Ведь ангел не сказал, для чего она ему нужна и что он будет делать. Ей удалось перебраться на сторону демонов. Преодолев Плачущую стену, она оказалась вне досягаемости Имрама и Герхарда. А точнее, в Дорт Норт – месте, где каждый ангел будет взят в плен и помещен на арену, которую называют: «Последний путь». В простонародье – Яма.

Поев, Сади легла на солому и, долго смотря на полную луну, она всё же погрузилась в сон. Сади надеялась, что Герхард забудет о ней и найдет себе другую игрушку, но она даже не подозревала, что под этой самой луной в Тихом лесу на вороном коне едет потерявший в бою крылья демон. И он сделает всё, чтобы вернуть Сади и получить утерянное назад.

Глава третья

Щебетание птиц постепенно просачивается в сон Сади, девушка не спешит поднимать веки и, перевернувшись на другой бок, ещё сильнее заматывается в плащ и блаженно улыбается. Спешить ей некуда и в кои-то веки она может насладиться сном вдоволь. Странный звук мешает снова погрузиться в сон, и Сади открывает глаза.

Огромная мясистая крыса перевернула корзинку и наглым образом поедает пищу. Злости Сади нет предела, сонное состояние испаряется моментально. Она соскакивает на ноги и ударяется о балку крыши головой. Крыса даже не пугается резких телодвижений девушки и продолжает доедать всё, что та вчера не доела. Шерстяное чудовище даже корзинку не пощадило, изгрызло с двух сторон.

– Моя еда, – с болью в голосе произносит Сади и корчит скорбное лицо.

Потирая ушибленное место, девушка наклоняется и берет плащ. Всё было хорошо, но проклятая шерстяная нахалка с длинными усами испортила настроение с самого утра. Натянув плащ и заплетя косу, Сади медленно выныривает из-под крыши и, дождавшись, когда поблизости никого не оказывается, быстро спускается на влажную каменную мостовую и продолжает осматривать город.

Ночью был дождь, и воздух стал свежее. Вдохнув полной грудью, Сади провожает взглядом торопящихся по своим делам рабов. Кроме людей, она замечает пару демонов. Их легко распознать среди невольников. Во-первых, они чистые и никуда не спешат. Во-вторых, цвет их глаз серебряный. Когда Сади разговаривала с Колтоном, то никогда не могла долго смотреть ему в глаза, от них словно исходит холод и ужас. С ангелами же всё иначе, их мягкие золотые глаза словно светятся добром и отзывчивостью. Возможно, когда-то это и было так, но точно не сейчас.