Страница 80 из 118
А ты? О чем ты думаешь?
- О чем вы задумались, пра? – эхом на мои мысли отозвалась принцесса… то есть, новоиспеченная королева.
«О соловьях!» - чуть было не брякнул я, но опомнился и поклонился:
- О превратностях судьбы, ваше величество.
- Да уж… превратности… - она бросила взгляд на боковые двери, как будто знала, что там кто-то стоит. – Кто бы мог подумать… Так, значит, у его сиятельства Яго Берканы нет шансов занять престол… по закону?
- Я не знаю. Но ведь законов много. Он мог бы стать мужем королевы…
- … и получить титул принца-консорта, - покачала она головой. – Нет, Яго слишком горд для этого.
Мне показалось, или в ее голосе не было горечи?
- Есть еще один способ, - подумал я. – Он может этот трон завоевать.
- Как?
- Силой оружия… или магии.
Королева Августа замолчала.
- Магии, - повторила она. – Но, насколько знаю, есть только одна магия, которая могла бы ему в этом помочь?
Пришлось кивнуть.
- И, если не ошибаюсь, вы… тоже каким-то образом… причастны к…
Новый кивок. Что еще я мог сказать? То, что вот уже несколько лет в мире творится что-то неладное. Что множатся слухи. Что было время, когда необъяснимая смерть косила молодых и не слишком молодых некромантов, забирая их души в воинство Тьмы? Что в последние месяцы, примерно с середины лета, в столицу стекаются сведения о каких-то странных существах и явлениях. Что множатся знамения. Что…
В дверь постучали. Там действительно кто-то стоял.
- Ваше высоч… {величество! –} поправился голос. – Простите, но вас ждут…
В коридоре слышались приглушенные голоса, шарканье ног. Звякнуло железо.
- Все уже собрались… - продолжал тот же голос. Мне почудилось, что я узнаю канцлера Виллема Протову. Если так, старик ловко извернулся. Буквально в прыжке. – Ждут только вас.
Королева коротко вздохнула.
- Мы продолжим этот разговор, пра Груви, - сказала она. – Позже. Вы приглашены на пир?
- Э-э…
- Вы {приглашены, -} отрезала она. – Следуйте за мной… советник.
Все слова, которые я мог бы произнести, застряли у меня в горле.
Вот, собственно, так оно и произошло.
Простой народ действительно равнодушно воспринял тот факт, что вместо короля теперь у них королева. Ворчали, конечно – ее величество не была замужем и, тем более, не была вдовой, а ведь только вдовы по нашим законам имеют право управлять, и не важно, чем – замком, семьей, делами, государством. Однако ее величество королева Августа с самого первого дня всюду предпочитала появляться в траурных фиолетовых с белой каймой одеяниях и не признавала украшений. На ее пальцах никогда не было ни одного перстня – кроме единственного гербового перстня на указательном пальце, которым она лично запечатывала свои письма, оттискивая его рисунок на воске. Она не носила серег и ожерелий, и вместо короны предпочитала золотую диадему, которой стягивала свои вечно распущенные волосы – сложных причесок ее величество тоже не признавала. Все это несколько примирило народ с правительницей-женщиной – сразу было видно, что это не кокетка, которую интересуют только драгоценности и новые фасоны платьев. Новая королева с первых дней правления с головой погрузилась в дела. Заседания совета следовали одно за другим. Несколько лордов в первые две седмицы лишились своих должностей и были отправлены в отставку, другие получили новые назначения. Появились и новые лица. Часть законов было отменено, изменились налоги – какие-то уменьшились, какие-то выросли. Но в целом новая королева оказалась такой, какую и ждали – она принесла с собой перемены. Конечно, они радовали не всех. Одной из тех, кто был не доволен происходящим, являлась королева Ханна Данская.
За нею сохранился титул вдовствующей монархини, но с нею больше никто не считался. Более того, ее перестали приглашать на советы, часть ее свиты отправили в отставку, уменьшили расходы на ее содержание – например, теперь она могла пользоваться только шестью лошадьми королевских конюшен, а не двенадцатью, как ранее и могла шить себе одно новое платье в месяц, в то время как раньше – одно в декаду. А псарню принца Богумира перевели на другой конец двора, подальше от дворцовых окон.
Все это, а также десяток-другой досадных мелочей, которые исподтишка отравляли жизнь вдовствующей королевы, словно стая ос, горько жалила душу Ханны Данской. И, в конце концов, она, не выдержав, отправилась в покои падчерицы.
- Прошу прощения, господарыня, но вам назначено? – поинтересовался у нее паж на пороге.
- Что? – изумилась Ханна.
- Вам назначена на сегодня аудиенция у ее величества? – терпеливо повторил юноша. – Если нет, то вынужден не пустить вас дальше.
- Как – «не пустить»? По какому праву? Ты знаешь, кто я? Ты… знаешь, кому ты обязан тем, что занимаешь сейчас это место?
Паж поклонился:
- Я помню, по чьей рекомендации меня приняли ко двору, господарыня, - сказал он. – Но моя госпожа дала мне строгий приказ. Она работает и не желает, чтобы ее отвлекали по пустякам.
- «По пустякам?» - взорвалась Ханна Данская. – Это я-то – «пустяк»? Пошел вон!
Она неожиданно для пажа оттолкнула его и с силой распахнула двери:
- Августа!
Два других пажа, расположившихся в передней, испуганно вскочили с кушетки, где они коротали время игрой в карты.
- Ва-ва-ва…
- Госп-подарыня… - залепетали они хором.
- Августа! – закричала королева Ханна.
Из двери высунул голову секретарь:
- Что вам угодно?
- Мне угодно, чтобы ты убрался с моего пути, червяк! – королева толкнула дверь, врываясь в кабинет.
Сидевшая за письменным столом молодая женщина подняла голову от очередного пергамента:
- Матушка? Что вам угодно?
- Мне угодно, чтобы ты немедленно прекратила надо мной издеваться! – чуть не закричала одна королева другой. – Что это такое? «Вам назначена встреча?» «Вы записались на аудиенцию?» - передразнила она пажей. – «Я не могу вас пропустить…»
- Я действительно занята. А вы мне мешаете, - дочь королевы Либуши опустила взгляд на пергамент, водя над строчками кончиком пера. – Я работаю с документами. И прошу меня не отвлекать. Но, помня о том, кто вы, я в виде исключения, согласна выслушать вас… скажем, через четверть часа, когда мне подадут вина и фруктов. Вы можете присоединиться к трапезе и между делом изложите вашу проблему.
От того спокойствия, с которым были сказаны эти слова, королева Ханна онемела и не сразу обрела дар речи.
- Между делом? Через четверть часа? – прошептала она.
- Не раньше. Вы меня отвлекаете, матушка. Прошу подождать снаружи. Сейчас я занята… Пакс, проводите господарыню Ханну в приемную, - кивнула она секретарю.
Тот почтительно поклонился и подал женщине руку, но та оттолкнула его.
- Нет. Ты меня выслушаешь сейчас, наглая девчонка! Забыла, кто я?
- Нет, - Августа осталась сидеть, но так стиснула в пальцах перо, что оно погнулось. – И, раз уж вы заговорили об этом… придется мне сказать это вам сейчас, до официального объявления. Я хотела попросить вас покинуть столицу и перебраться на жительство куда-нибудь еще.
- Что ты сказала? – не поверила своим ушам Ханна Данская.
- У вас, кажется, есть несколько замков, подаренных вам моим отцом. Один – в день свадьбы, другой – в честь рождения сына… и еще парочка, не помню точно, где и каких. Вы можете выбрать любой и поселиться там. Ваш сын может последовать за вами, хотя я бы предпочла, чтобы мой брат стал моим наместником в восточных областях.
- Ты не можешь так поступить, - пролепетала ее мачеха. По иронии судьбы, король Болекрут действительно подарил ей несколько замков, но все они находились на западном побережье, и лишь один, самый маленький, стоял в двадцати лигах от столицы.
- Могу. Богумир уже взрослый, ему через полгода исполнится семнадцать. Пора ему уже выбираться из-под вашей опеки и начать жить своим умом.