Страница 6 из 118
Этой…
Яркой…
Справа…
Но прежде там не было звезд! Я точно помню карту неба. В том секторе обычно можно наблюдать Венеру, но сейчас для нее слишком поздно, Вечерняя Звезда уже ушла с небосклона, чтобы вернуться только через несколько часов. А кто же это тогда?
«Знамение!» - мелькнуло в голове. В прошлом время от времени такое случалось – на небе вспыхивала новая звезда, и всякий раз это означало какие-то перемены в жизни. Например, последние пятнадцать лет Империя вела почти непрерывные войны на границах с южными соседями – кое-кому не давала покоя сложившаяся политическая обстановка после смерти короля Болекрута Четвертого. И этой затяжной войне – как и смерти короля – предшествовали другие знамения. Но война вроде как закончена, несколько дней тому назад на всех площадях Зверина и прочих крупных городов торжественно зачитывали манифест. Я сам днями получил письмо от Анджелина Маса, своего названного брата. Он был легко ранен в одном из боев, но дотерпел в лагере до финала. И мы были твердо уверены, что настает мир. А теперь вот эта звезда… Когда она появилась? Вряд ли только что, хотя… кто знает… Астрономов у нас не так много в стране, по сути дела, я знаю только двоих – один как раз преподает астрономию на моей кафедре, а второй обитает в Обители Инквизиции. Все остальные – за границей. Если новая звезда появилась не сию минуту, они наверняка успели ее заметить и описать. Значит, в ближайшие дни стоит потревожить их покой, а заодно списаться с заграничными исследователями и, когда придут ответы, срочно переделать звездные карты и произвести новые расчеты. А заодно и скорректировать программу преподавания.
Но кое-что я могу сделать уже сейчас. А именно – навестить жену.
Моя жена – Смерть, если кто помнит. Супруги Смерти – это не легенда. В каждом поколении некромантов богиня Смерти выбирает себе смертного супруга. Орден монахов-«смертников», члены которого служат в храмах этой богини, проводя поминальные службы, оказывая ритуальные услуги людям и присматривая за кладбищами, считает себя «женихами Смерти» и сильно ревнуют к нам, некромантам. Поскольку – вот ирония! – к монахам-то сия грозная богиня не благоволит и, насколько помню, за все время существования ордена лишь один из них, самый первый, Супругом Смерти все-таки стал. Увы, сей статус не дает мне никаких особых преимуществ – я не обладаю феноменальным долголетием, я не владею силами, способными потрясти основы Мироздания, я даже могу заболеть и получить травму, как обычный человек. Супруг Смерти всегда смертен. Просто лет ему отпущено чуть-чуть больше, чем остальным. Удачи тоже отмерено «с горкой», да и болезнь болезни рознь. Например, там, где вокруг все будут умирать от гриппа, я отделаюсь насморком. Да и от чумы я, скорее всего, выздоровею, и заражение крови при ранениях мне не грозит. Зато, упав с большой высоты, тоже могу переломать себе все кости. А когда придет пора умирать, скончаюсь я тихо-мирно, в своей постели, во сне, без боли и страданий, в прямом смысле слова с поцелуем на устах. Но это так, к слову.
Но вот что у меня отнято, так это семейная жизнь. Супруг Смерти не имеет права сочетаться браком с обычной земной женщиной. Если же он решит просто завести любовницу, то такая связь, как правило, оканчивается плачевно – женщина умирает. И ей здорово везет, если она умирает при родах. А то ведь и упомянутой чумой может заболеть и скончаться в числе первых. Что поделать? Смерть ревнива. И мое монастырское житье в какой-то мере вынужденная мера, так сказать, добровольная самоизоляция. Да, у меня есть внебрачная дочь, Луна Байт. Но, во-первых, я зачал ее до того, как Смерть выбрала меня себе в смертные супруги, а во-вторых, с ее матерью, вдовствующей графиней Байт, я с тех пор практически не имел дела. Все остальные мои связи с обычными женщинами были до того мимолетны, что я даже не все имена могу вспомнить.
До Храма Богини Смерти идти оказалось не близко – пока я добрался до старого кладбища, уже сгустилась глубокая ночь. Сигнал к тушению огней застал меня на полпути к цели, и на площади перед кладбищем меня даже остановил патруль. По счастью, моя ряса инквизитора послужила отменным пропуском – стражи ночного порядка не стали задавать лишних вопросов, лишь предложили свои услуги. Мол, коли вы идете по следу какого-нибудь злодея, мы бы могли оказать поддержку. В оцеплении постоять, например. Пришлось выкручиваться – мол, плановая проверка, тоже патрулирую ночные улицы как бы чего не вышло. Вы ловите воров и просто бродяг, а я слежу, чтобы люди ночами спали, а не творили черные мессы. Не станешь же говорить им правду! Супруг Смерти при жизни должен оставаться легендой. Лишь после кончины его имя можно предать огласке, ибо бывали случаи, когда на «счастливчиков» конкуренты устраивали настоящую охоту.
У меня был ключ от кладбищенской калитки, так что внутрь ограды проник без труда. Проходя мимо рядов заброшенных могил – заброшенных родственниками, но никак не «смертниками» - машинально отметил несколько перспективных. Старое кладбище вот уже более сорока лет служило полигоном для практических занятий будущим некромантам. Последние лет пятнадцать тут никого не хоронили просто так. Институт даже приплачивал за то, чтобы в старые склепы подкладывали кое-кого из дальних родственников покойников. Да-да, чтобы студиозусам было, на ком тренироваться.
Темная громада Храма Смерти виднелась за деревьями. Дверей в нем не было – к смерти, по поверью, можно прийти в любое время.
Внутри было темно, только слабо мерцали лампадки, выставленные в ряд у постамента, на котором белела во мраке алебастровая статуя богини. Хорошо, что я некромант и с годами ночное зрение не притупилось. Я видел белое лицо своей жены – вернее, статуи, которая ее символизировала, и пытался воссоздать в памяти ее облик.
Мы со Смертью были близки всего несколько раз. Гораздо чаще наши встречи походили на такие вот ночные бдения – я в одиночестве молился у подножия изваяния, а она присутствовала только голосом. А как много бы я дал за простое участие. За прохладную ладонь на щеке, за прикосновение губ, за объятие…
Я преклонил колени.
- Здравствуй.
Тишина. Взгляд мой упал на ноги статуи – на тонкие пальчики, высовывающиеся из-под подола длинной вдовьей накидки.
- Вот и я… Я пришел.
Тишина. Только где-то шуршат крысы.
- Прости, я не знаю, о чем с тобой говорить… после стольких лет. Все одно и то же. Ты – там, я – здесь. Ты в моем сердце, но… Ты так далеко…
Тишина. Правда, крысы перестали шуршать.
- Ты… здесь?
Что-то шевельнулось. Показалось или статуя немного дрогнула? Я поднял глаза. С колен было легко рассмотреть ее опущенное лицо и обращенные на меня глаза.
Да, зрение не обманывало. Она смотрела на меня. Смотрела и видела.
- Э-э… здравствуй?
{Здравствуй!}
Сердце замерло, пропуская удар. Я уже больше года не слышал голоса моей жены. Даже стал забывать…
{Забывать… Вот каковы мужчины! Стоит только отвернуться, и они тут же…}
- Я не изменял тебе, если ты об этом! Можешь покопаться в моей памяти, если уж на то пошло. Ты так легко читаешь мои мысли…
{А ты обиделся? Надо же…}
Пришлось стиснуть кулаки, чтобы хоть так сдержать эмоции.
- Нет. Я просто постарел.
{Бедный старичок…}
- Мы с тобой… я твой Супруг больше двадцати лет.
{Ну и что?}
- Люди меняются, Мара. Это ты всегда молода и прекрасна. И недалек тот день, когда ты сменишь меня на более молодого и достойного.
{Этот день еще не настал. И тот, к кому ты меня ревнуешь… он еще не родился.}
- Приятно слышать. Значит, у меня в запасе минимум два десятка лет?
{Не обязательно.}
- Неприятно слышать… А как он? – поспешил сменить тему.
{Ты о ком?} – алебастровое лицо «потекло», стало меняться. Сквозь лицо статуи стал проступать истинный облик богини.
- Будто не знаешь. О нашем сыне. Ты… видела его?