Страница 18 из 118
С тех пор миновало два десятка лет, которые не так давно увенчались успехом. Господарь Миних тяжело заболел и подал в отставку, и Виллем Протова получил свой шанс.
Из рук новой королевы.
Дело в том, что ее величество королева Либуша за десять лет брака подарила мужу только двух дочерей. Второй раз рождение ребенка далось ей так тяжело, что она была буквально на волосок от смерти. Уже приглашали «смертника» для последнего напутствия. Уже готовили домовину и писали ее родным в Брезень – по обычаям ее семьи, королева должна была упокоиться на фамильном кладбище, поскольку по рождению она принадлежала к роду герцогов Беркана Брезеньских. Но случилось чудо – ее величество победила смерть, хотя здоровье ее оказалось подорвано родами до такой степени, что она сама, оправившись, стала просить у мужа дать ей развод. Мол, пусть лучше женится на другой, помоложе и поздоровее. Новая жена родит принцу Болекруту сына-наследника, а она будет спокойно доживать свои дни в одном из замков, занимаясь воспитанием дочерей.
Но тут коса нашла на камень. То ли принц Болекрут слишком любил свою жену, то ли боялся связываться с семейством Беркана, но он оставил все, как есть. И лишь вскоре после коронации его новым королем, Болекрутом Пятым, он вернулся к разговорам о наследнике.
Королева Либуша боялась рожать. И не только потому, что едва не умерла в предыдущий раз. Просто она была больше, чем уверена, что умрет при родах, ибо, как сказано, принадлежала к проклятой семье герцогов Беркана.
Особенность проклятья состояла в том, что редко, кто из этой семьи доживал до тридцати трех лет. Большинство мужчин умирали между двадцатью двумя и тридцатью годами, едва успев обзавестись одним-двумя детьми. Женщинам же была уготована участь умереть, рожая второго или третьего своего ребенка. Более того, дети этих женщин тоже несли на себе проклятье. Королева боялась за судьбу страны – ведь ее сын должен будет умереть вскоре после того, как ему исполнится тридцать лет. И его собственный сын, внук проклятой королевы – тоже. И так до бесконечности. Лишь дочь ее дочери могла родить полностью свободного от проклятья ребенка, но королям нужны сыновья.
В конце концов, королева согласилась, но с условием, что в случае чего трон перейдет к ее старшей внучке – и в положенный срок родила третью дочь. Родила – и скончалась буквально через несколько минут после того, как услышала из уст повитухи, что ребенок родился мертвым. Последним словом королевы было «проклятье».
Король Болекрут недолго оплакивал потерю жены – он знал, что главой семьи Беркана является тот, кто к проклятым герцогам не имеет никакого отношения. Единственный из герцогов, кто, женатый и имеющий сына, перешагнул рубеж в тридцать три года.
Его младший брат.
Его сиятельство герцог Робер Беркана на самом деле был внебрачным сыном старого короля. И Болекрут Четвертый прекрасно знал о существовании этого сына. Более того, он приглашал бастарда на свой семидесятый день рождения, собираясь познакомить братьев друг с другом.
Братья встретились, познакомились и… возненавидели друг друга.
Сильнее была ненависть наследного принца. Ибо Робер Беркана был не просто моложе и хорош собой настолько, что сразу несколько фавориток принца стали посматривать в его сторону с интересом. Он был свободен от проклятья. Он не боялся стать отцом сына. Он представлял угрозу трону еще и в том, что многие из придворных могли предпочесть его.
Канцлер Лихошва посоветовал убийство, замаскированное под несчастный случай на охоте на диких лошадей. Чего проще? Охотники, преследуя дичь, рассыплются по лесу. Кто-то увидит мчащегося через лес отбившегося от табуна тарпана, выстрелит из арбалета и промахнется. Ну, рука дрогнула, с кем не бывает. А что в густом лесу перепутает дикого тарпана с конем, которым управляет всадник… ну… так на то и расчет? Стрелка можно и казнить за убийство по неосторожности, чтоб замолчал навеки. В конце концов, сэр Робер из рода Беркана, а эти герцоги то и дело умирают молодыми. Смертью больше – смертью меньше…
Все было готово, но накануне охоты молодой герцог исчез. И не просто исчез. Судя по всему, он отправился к себе в Брезень, да, переезжая через реку, провалился под лед. Весенняя погода коварна. Оттепель, полынья, спешка… на берегу реки Березины люди нашли покрытого заледеневшей шерстью коня под герцогским седлом, а на острых краях полыньи нашли следы крови. Видимо, пытаясь спастись, несчастный герцог изрезал себе льдом ладони. Тело его, кстати, довольно быстро отыскал спешно вызванный канцлером Лихошвой некромант.
Известие о смерти внебрачного сына подкосило старого короля. Болекрут Четвертый перенес удар и слег уже окончательно. Он и прежде то и дело ненадолго удалялся от дел, оставляя страну на сына и кабинет министров, а в этот раз всем стало понятно, что королю уже не подняться. Принц Болекрут оказался сразу на два шага ближе к трону.
Можно было вздохнуть полной грудью и устроить благодарственный молебен Прове-справедливому и Свентовиду за избавление от соперника, но уж слишком вовремя погиб соперник. Принц задумался, нет ли тут подвоха. Тем более что вскоре после этого в столицу приехала сестра Робера, ее сиятельство Руна Беркана. И о чем-то долго беседовала с графом Лихошвой. Ушлый канцлер посоветовал ей обратиться к тому самому некроманту, и леди Руна уехала восвояси.
Тут будущий канцлер Виллем Протова и заподозрил неладное первый раз, ибо тело герцога Робера, извлеченное из воды, никому не показали. Его вообще почти никто не видел, кроме того самого некроманта и двух-трех его слуг. Виллем Протова ждал. И дождался.
Ибо полгода спустя сэр Робер Беркана объявился в столице живой и здоровый. И сразу потребовал аудиенции у сводного брата.
Принц опасался, что чудом воскресший братец станет обвинять его в попытке покушения, но ошибся. Бастард привез два прошения о помиловании – одно касалось его младшей сестры Линды Беркана, которую Инквизиция признала ведьмой и требовала для нее казни, а другое касалось некоего провинциального некроманта, который тоже попал в поле зрения инквизиторов и был по совокупности преступлений приговорен к пожизненному заключению. Свободы для одного и милосердия для другой – вот что прибыл требовать внебрачный сын от своего законнорожденного брата, ничего не прося себе.
В этом для Виллема Протовы был шанс. Не так давно принц Болекрут, получив формально всю полноту власти и даже королевскую печать, сметил графа Лихошву, приговорив его к казни за измену. Кабинет министров лихорадило, ждали новых отставок и обвинений. И хороший совет пришелся как нельзя кстати. Его величество принял сводного брата и выслушал его просьбы. Он согласился их удовлетворить при одном условии – если Робер Беркана тут же, не сходя с места, напишет отречение от всяких прав на престол за себя и своих детей. Времени на обдумывание давалось всего несколько минут.
Робер Беркана колебался недолго. Уже через час он скакал обратно, обменяв титул на жизнь.
И казалось, что теперь-то все успокоилось. Но так только казалось.
Умер старый король Болекрут Четвертый, и на престол взошел Болекрут Пятый. Год спустя он уговорил королеву Либушу родить третьего ребенка – и через седмицу торжественно похоронил свою королеву и ее новорожденную дочь. А еще полгода спустя сочетался браком с юной Ханной Данской, пятнадцатилетней дочерью короля Кнута.
Год спустя у королевской четы родился мальчик, принц Богумир. Две дочери королевы Либуши отправились в монастырь к Живиным Сестрам. Выйти оттуда принцессы должны были лишь после смерти своего отца.
С того дня прошло почти шестнадцать лет. Шестнадцать мирных – относительно – лет.
Шагая по коридору, канцлер Протова напряженно размышлял. Да, прошло много лет. Да, многое забылось. Но не до конца. И так уж вышло, что именно ему выпала участь принести королю дурные вести.
Глава 4
ГЛАВА 4.