Учитель под прикрытием

Я уже открыл рот, чтобы послать его подальше, но тут меня окликнул секретарь ректора:

- Мастер… эм… ваша святость… кхм…. Тут к вам… пришли…

Я выругался. Вот только этого не хватало!

За дверью учительской стоял Торвальд Осберт собственной персоной.

- В-вы…

Парня не было в списках. Накануне вечером он вышел с территории Колледжа и не явился до вечера недели. Учитывая его участие в недавних событиях, я был почти уверен, что он продался заговорщикам – как-никак, Измор Претич-Дунайский был его соперником в борьбе за сердце Динки, значит, парень в любом случае проходил как соучастник убийства княжича. И вот он стоит тут и смотрит на меня сверху вниз.

- Вы… как тут оказались? – прозвучало достаточно глупо, но ответ был предельно серьезен.

- Пришел.

- Откуда?

- У меня двоюродная тетка в городе. Ее дочь замуж выходила. Мы на свадьбе гуляли.

От него пахло вином и копченой грудинкой, но выглядел он возмутительно бодро и трезво.

- А что вы тут…

- Пришел, - повторил он. – Узнал на воротах, что тут творится и пришел.

- Сам?

Он кивнул.

- Зачем?

Торвальд пожал плечами. Но выглядел этот жест не растерянным, а, скорее, рассудительным – мол, решайте сами, я свое дело сделал, теперь ваша очередь.

Услышав наши голоса, выглянул Рихард Вагнер. Ему хватило одного взгляда:

- Идете с нами, Осберт. Готовы?

Он молча кивнул и посторонился. Упыриха потянулась к нему, принюхиваясь, как ищейка.

- Тогда не будем терять ни минуты. Вы! – палец моего напарника ткнулся в тощую секретарскую грудь. – Бегом на ворота. Если прибудут наблюдающие от Инквизиции, ночная стража или кто-то еще, посылать за нами. Ждать некогда. Приказ понятен?

Затурканный секретарь, чей привычный мир рухнул, только закивал.

Увеличившейся компанией мы двинулись на выход. Взятая на поводок упыриха тянула шлейку, как настоящая собака. Нейтрализующие чары сковывали ее движения, но все равно она оставалась довольно опасным противником.

Нет, не думайте, что мы пустились в путь втроем. Как-то так получилось, что ни преподаватель нежитеведения мэтр Йоганн, ни черный маг мэтр Визар не остались в стороне. Неожиданно свои услуги предложил преподаватель боевой магии и сам мэтр Голон. И если «боевика» мы взяли скрепя сердце, то от помощи целителя отказываться не стали. «Боевик» взял с собой двух самых крепких учеников, так что нас оказалось девять, не считая упырихи. Счастливое число.

Ни отряд ночной – вернее, уже дневной, ведь время шло! – стражи, ни магистр Черный, ни тем более братья-наблюдающие нам не встретились.И немудрено – упыриха, когда ей внушили соответствующую команду, потащила нас куда-то на зады, через тот самый пролом в ограде, через который, как я думал, первый раз собирались вынести тело Измора Претич-Дунайского. Теперь было ясно, что этим проходом пользовались много и часто.

Сначала я не мог понять, где мы петляем – создавалось впечатление, что наш ректор все-таки умел предсказывать будущее и нарочно проложил тут тропу, дабы сбить погоню со следа. Пару раз нам пришлось перелезать через заборы, один раз прошлепать по чьему-то огороду, другой раз пересекать узкую улочку. Под конец пошли невысокие домишки предместья, и не успел я сообразить, что к чему, как мы оказались на окраине.

И сразу почувствовали, что дошли до цели.

Совсем рядом творилась волшба. Упыриха чуяла темную магию и рвалась с привязи, скребя ногтями мерзлую землю.

- Фонит! – метр Визар осторожно накинул на себя защитный полог. – Чувствуете?

- Еще бы, - «боевик» быстро активировал амулет, висевший на груди, и обнажил меч. Его подмастерья сделали то же самое.

В сером зимнем рассвете перед нами лежало то самое «чистое» место, предназначенное городом для нового столичного кладбища. Только теперь оно никоим образом не было чистым.

Там горели костры. И их свет отражался в блеклых глазах упырихи, которая, почуяв хозяина, стала скрестись и рваться со шлейки. У меня еле хватало сил ее сдерживать – силища в нежити была ого-го какая!

Рядом со мной тишину нарушали тихие щелчки и потрескивания – остальные маги активировали защитные и боевые амулеты. Я не сделал ни того, ни другого. Просто уперся ногами в снег, чувствуя, как скользят по утоптанному подошвы сапог и…

И бесы меня побери, как же в этот миг зачесался нос! Просто до боли и ужаса. Попытки скорчить рожу ни к чему не привели. Попытался почесаться о рукав, но в этот миг почуявшая слабину упыриха рванулась так, что я едва устоял на ногах – и то потому, что навалился на мэтра Визара.

- Груви? Что за…

- Нос, - прогнусил я.

- Что?

- Нос! – громче выкрикнул я и…

Да-да, чихнул.

От меня шарахнулись все, в том числе и упыриха, чью шлейку я случайно выпустил. Тварь длинными скачками понеслась туда, где горели костры и темные фигуры сомкнули кольцо вокруг одной, невысокой, худощавой…

- Взять его! – гаркнул я, понимая, что надо что-то делать. – Вперед! В атаку!

Расстояние было слишком велико – не менее полусотни саженей. Преодолеть его по открытому пространству, да по снегу, незамеченными невозможно, но мы слаженно рванули вперед. В утреннее серое небо взвился большой «феникс», выпущенный Вагнером, озарил пустырь и рассыпался сотней искр. Большая их часть попала туда, где стояли люди, послышались крики боли – оказывается, эти искры способны не только освещать, но и обжигать. Тут же вперед и вверх, расходясь волнами, ударила темная вуаль. Ее так и зовут – Темная Вуаль, и я до этого только читал об этом приеме. Вот уж не ожидал, что мэтр Визар владеет этим заклинанием. Но, впрочем, на то он и черный маг.

Всех, кто попал под ее действие, парализовало. Одни остались стоять столбами, другие, попробовавшие контратаковать – Черная Вуаль не действует мгновенно! – попадали, как кегли, хрипя и задыхаясь. Чем больше они боролись, тем сильнее стягивалась Черная Вуаль вокруг их тел.

От костров на нас обрушилась невидимая волна. Взмыла белесая пелена снега, лишая обзора и обжигая глаза и ноздри. Как раз в эту минуту на меня опять напал непреодолимый чих, и, может быть, поэтому я внезапно обнаружил, что остался практически один.

Несколько парней сцепились с боевым магом и его подмастерьями. Мэтр Йоганн упал на колени, пораженный снежной пеленой, и над ним хлопотал наш целитель, пытаясь заново заучить того дышать. Мэтр Визар и Рихард Вагнер, плечом к плечу, отбивали неумелые, но многочисленные атаки нескольких студентов. Те трусили, ошибались, волновались, но держались. Не было Торвальда. Ах, нет, вот он. Рыча от ярости, он бился в руках двух парней постарше, которые скрутили студента умело и быстро, подтаскивая к кострам.

Между ними стоял наш ректор, и я поразился его силе. Он действительно был высочайшим магом иллюзий, поскольку столько времени скрывать свою силу – на это нужен немалый талант. Вот и сейчас. Одно движение руки – и все кончилось. Упыриха, которую я собирался на него натравить, преданной собакой скорчилась у его ног, и старец ласково щекотал ее за ухом.

- Хорошая девочка, - проворковал он совсем как только что я. – Немного тебя жаль, но…

Я так и не понял, откуда он достал нож. Заметил лишь, как блеснули руны на лезвии, когда он коротко, без замаха, вонзил его в затылок твари. Та рухнула в снег. От раны повалил черный дым, плоть начала разлагаться на глазах.

- А вот ты, - не меняя интонации, обратился ректор к Торвальду, - был плохим мальчиком. Очень плохим. А плохих наказывают. Не так ли, дети мои?

Ответом ему был нестройный хор голосов.

- Смотря, кто тут плохой, - прохрипел Торвальд, задыхаясь от ярости. - Измор…вы его убили!

- Не убили, а принесли в жертву. В добровольную жертву. Поскольку после смерти его душа обрела невиданное могущество, - ректор все еще улыбался. – Хочешь в этом убедиться? Спроси у него сам.

Он повел рукой, и я, проследив за его жестом, заметил, что возле второго костра стоит тень.