Страница 5 из 6
– Извините господин Айзенбах. У нас время прямого включения. Это Нью-Йорк профессор, -тихо сообщила блондинка.
– Да, конечно. Пожалуйста говорите, мы слушаем вас.
На большом экране появилось худощавое мужское лицо, позади стояло несколько человек. С нескрываемой тревогой люди смотрели в камеру летающего ретранслятора.
– Добрый день профессор, меня зовут отец Алессандро. Меня и моих прихожан очень взволновали последние новости, но не по поводу запретов для исследователей…
– Понимаю… Это касается создателя и его сына? Увы, я никак не могу прокомментировать все эти слухи и новости. Одно могу сказать точно, этот блок будет закрыт абсолютно для всех. Признаюсь, мы хотели закрыть проект на более ранних этапах, но многие христианские и научные организации настаивали на продолжении исследований. Теперь я официально заявляю, что мы закрываем допуск в этот временной отрезок. Мы решили оставить всё как есть и не беспокоить своими изысканиями верующих и конечно же тех, кто не верит.
– Прямое включение из Стокгольмского университета знаний. Доктор Торио.
– Да, уважаемый коллега, слушаю вас.
– Спасибо господин Айзенбах. Я вот о чём. Дело в том, что некоторые факты просто неоспоримы и призывают нас как людей науки продолжать исследования. А как же экспедиция Морриса и Купера, доктор Чен? Ну и наконец дневники госпожи Васильевой!
– Как известно, от экспедиции Морриса остались лишь сомнительные записи. Доктор Чен увы пошёл по другому пути. Последнее время он не имел допуска к этому блоку. Неизвестно как, но он опять сумел туда отправиться. Его судьба нам до сих пор не известна, он просто не вернулся. По Моррису и Куперу могу сказать следующее, группа спасателей нашла некоторые останки, они принадлежат людям из их группы, больше ничего. Результаты этой странной экспедиции до сих пор носят характер катастрофы, причём серьёзной временной. Увы, но ни нам, ни нашим предшественникам и даже последователям, уже не избежать её глобальных последствий! -Айзенбах прикрыл микрофон и что-то тихо сказал наклонившейся к нему блондинке.
– Теперь по всем так любимым дневникам госпожи Васильевой. Многие мои коллеги считают эту женщину безрассудной, извините, но я придерживаюсь такого же мнения. Госпожа Васильева имеет несколько докторских титулов, причём в разных научных областях, это правда. Признаю, Васильева не шарлатан, она заслуженный учёный. Эта женщина долгое время возглавляла несколько больших научных проектов. И чем она занята теперь? На мой взгляд, подобные поступки нужно расценивать как предательство! Подумайте сами, нельзя же путешествовать только для того, что бы встречаться с разными святыми, мудрецами и мнимыми богами. И всё это для того, что бы использовать эту информацию лишь в своих частных интересах! Допустим, что она потратила много сил и времени что бы найти этих людей и войти в контакт. Возможно, подолгу жила с ними, делила быт, вела беседы на разные темы и бог знает что ещё. Но… Извините меня, нельзя же вот так просто представлять это всё широкой огласке. В первую очередь, нужно уважать чувства людей, которые верили в это, и продолжают это делать. Подобные сенсации порождают шок и ужас у простых обывателей, которые живут прежними ценностями и традициями. Считаю, что такие поступки лишь подчёркивают убогость ума и определённую степень сумасшествия и уж никак не принадлежность этих людей к миру науки!
– Ладно, хватит. Выключите эту болтовню. Ещё немного и профессор начнёт выпрыгивать из штанов! – Мэлтон махнул рукой и следуя его команде проекционный экран тут же исчез.
– Этот господин Чен удивительный экземпляр. Возможно, вскоре нас ожидает Евангеле от Чена. Тринадцатый апостол на страже или нет… Кулаки ярости на страже Христианства! Разве он не знает, что тринадцать – это несчастливое число. Может он считает себя четырнадцатым? И то и другое пока не опровергли. В любом случае, и дед, и отец были правы. С этим всем нужно заканчивать и как можно скорее!
– Ну Васильева! Она уже и там успела побывать! Ладно, почитаем в дороге. – сказал Мэлтон, смотря на книгу.
– Ну а теперь пора собираться.
3. К точке.
Серебристая капсула, похожая на каплю ртути, висела в воздухе. Ожидая своего клиента, пилот припарковался прямо над газоном английского особняка девятнадцатого века. Лучи утреннего солнца играли на поверхности летательного аппарата, бесшумно зависшего буквально в нескольких сантиметрах над травой.
– Доброе утро, господин Кварт! Как ваши дела? – улыбчивый и добродушный мужчина поприветствовал, приближающегося к нему Мэлтона Кварта. Плотного телосложения и невысокого роста, темноволосый с кучерявой шевелюрой, пилот всем своим видом, больше напоминал небольшого, но хищного зверька.
– А, это ты Риго. Рад тебя видеть! Значит сегодня твоя очередь, – сказал с улыбкой Мэлтон, передовая мужчине два контейнера с багажом.
– Да, господин Кварт и признаться я очень рад этому, -сказал водитель, жестом открывая дверь капсулы и предлагая пассажиру занять место в салоне. Тёмные как смоль, глаза Риго горели озорными огоньками, он был рад встрече с этим клиентом. Мэлтон ловко юркнул внутрь и комфортно расположился в большом кресле. По салону пробежала волна мягкого фиолетового света, медленно переходя в светло-голубой, она остановилась на изумрудном. Пока бортовой интеллектуальный диспетчер настраивался на нового пассажира, Риго покончил с погрузкой багажа и вернулся в салон.
– Мы можем отправляться господин Кварт. Может быть, у вас есть какие-нибудь пожелания? -спросил пилот, чуть прищурив пушистые ресницы.
– Я готов, можем вылетать. Садись, есть пару пожеланий. -водитель занял свой небольшой отсек. Дверь капсулы медленно закрылась, и она вновь превратилась в большую серебристую каплю. Некоторое время объект продолжал парить над газоном.
– Риго, дай мне пожалуйста знать когда мы наберём высоту. Сейчас я хочу кое-чем заняться, но, когда мы поднимемся, нужно что бы ты открыл верхнюю и нижнюю смотровые панели. – Мэлтон хитро подмигнул.
– Как пожелаете, господин Кварт, -согласился добродушный водитель. Капсула начала медленный вертикальный подъём в синеву неба. Через несколько минут она заметно ускорилась и лавируя между облаками несколько раз блеснула своей серебристой поверхностью перед тем, как окончательно растворится в небе. Мэлтон взял в руки книгу и приподняв свои густые, но ухоженные брови погрузился в чтение.
Отрывок из пятого дневника Т. Васильевой «В поисках Лао».
«Следуя за молчаливыми монахами я размышляла о моих перспективах. Перебрав в голове возможные варианты развития свалившихся на меня приключений, я поняла, что ещё не достаточно подготовлена к подобным вылазкам. Прав был Чен сказав, что все победы над многими начинаются с победы над самим собой. Я не достаточно времени уделяла тренировкам и вот результат. С двумя я могла справиться, но разобраться со всеми мне было не под силу. Тем временем тропа виляла между возвышающимися над нами горами. Мы поднималась на высокий, почти голый горный хребет, откуда открывался панорамный вид на всю долину. Где-то там, внизу должна была быть деревня, в которой осталась добрая женщина по имени Сунь. Ища это место взглядом, я вдруг заметила струю чёрного дыма, поднимающуюся над горами.
– Что это? – спросила я, не сдержавшись. Зная, что не получу ответа, я продолжала всматриваться в тёмный склон.
– Они подожгли один из домов, а может даже несколько. Это скорее всего нам в отместку. Иногда мы покупаем в этой деревне некоторые вещи. Думаю, это горит дом крестьянина, торгующего с нашим монастырём. – пояснил старший и тут же умолк. После этой короткой паузы мы пошли дальше и на протяжении всего пути мои спутники больше не обмолвились со мной ни одним словом.
Первый месяц в монастыре дался тяжело. Никто не говорил со мной, монахи приглашали к столу знаками и подобным же образом обращалась ко мне в быту. По истечении трёх месяцев произошли изменения, с некоторыми из монахов наладился неплохой контакт. В числе их конечно же были мои спасители, оба прониклись ко мне состраданием и даже какой-то братской любовью. Чжэн, тот, что по моложе, объяснял всё об устройстве и обычаях монастыря. Понятное дело Чжэн, я женщина, он молодой парень, да и против природы не пойдёшь. Но вот Сзцы, он действительно серьёзно удивил. Мы могли часами на пролёт беседовать с ним в саду. Меня поразила его мудрость и жизненный опыт. Он в свою очередь, был удивлён моими познаниями в устройстве мира и не только. Хоть я и была осторожна в своих высказываниях, но пару раз оказывалась на волоске от провала. Через некоторое время Сзцы покинул монастырь, но последняя беседа в саду сильно врезалась в мою память. Помню, он как-то странно посмотрел на меня тогда.