Страница 14 из 21
– Пока нет, – гер Цукерман нервно заелозил, пряча глаза, – У власти в СССР пока не стоит никто, способный продать нам…
– А, заткнитесь, уже, гер Цукерман! – Лансе едва справился с раздражением. – Все продаются! Предложите больше! Гораздо больше, гер Цукерман, не жадничайте, мой друг, не жадничайте. Помните, что все ваши действия окупятся в высшей степени в пользу Совета Игроков.
Эдгар молча поднёс бокал к губам, чтобы скрыть беспокойство и неприязнь, внезапно возникшую к генералу Нодджету. Что происходит? При чём здесь НАТО, прибытие Ферзя и ресурсы двух планет? Что он упустил?
Игроки хором вскинули руки, поддаваясь незнакомой традиции, напоминающей приветствие Фюрера, но с небольшим отличием. Через несколько минут все расслабленно застыли в креслах и перевели взгляды на Лансе и Эдгара, словно в ожидании некоего занятного театрального действа. Они некогда были близкими друзьями, но Игра превратила их в соперников. Невзирая на очевидное поражение Эдгара, потерю им всех игровых фигур и заветного ключа несколько тысяч лет назад, его бывшие друзья опасались недооценить его способности – никто из них не верил, что молодой доктор и невероятно талантливый игрок-созидатель в одном лице внезапно отказался от Игры. И они оказались правы. Он остался в Игре, но уже по своим правилам, играя тихо и незаметно, и только в момент засыпания, когда мозг транслирует в среду иные частоты. Он выстраивал век за веком новые, очень мощные полотна внутри замкнутой сферы, постепенно расширяя своё влияние, рассчитывая со временем заглушить игры Совета Игроков одной своей, на частотах, недоступных их пропитым мозгам. Новые энергии и частоты Игры позволят быстрее отслеживать нарушителей, желающих творить войны и катаклизмы на планетах. Совет Игроков не замечал новые событийные ряды, скользящие, прошивающие и пронизывающие их игры из-за иных частот. Когда плотность детализации его полотен достигнет максимального наполнения, он взорвёт их игры изнутри, разом высвободив все свои событийные ряды. Они мгновенно поглотят все их намерения, разрушат, разметут их творения. Жаль только, что они не перестанут быть игроками…
– Вы ждёте, чтобы я спросил: “зачем вы меня позвали”. Так?
– Совершенно верно, гер Рохау, – Лансе ухмылялся во весь рот, обнажая мелкие, направленные внутрь зубы. – Мы обнаружили твоё хранилище в Корнуолле, где много веков ты прятал ключ. Прямо в сердце старого замка Тинтадель. Здорово, правда?
Чересчур внимательные лица присутствующих застыли на лице Эдгара. Он чувствовал их амбре насмешки, ненависти, злобы, презрения, любопытства. Они не нашли ключ. Иначе, зачем этот спектакль?
– Без сомнения, здорово. Счастлив внимать вашей радости. И? Что дальше? – Эдгар усмехнулся, откинулся и расслабленно потянул шампанское, поглядывая на Лансе поверх края бокала. Ему стоило огромных усилий задавить в себе беспокойство и вопросы по поводу исчезновения ключа. И ещё присутствие убийцы основательно выбивало из равновесия. Убийца, буквально вцепился в него взглядом. Кто он? Эдгар, внезапно вспомнив совет Вельтрак, быстро вынул из кармана конфетку и, громко пошуршав обёрткой, кинул лакомство в рот. Члены Совета удивленно наблюдали за ним. Все, кроме Ферзя. Тот дёрнулся всем телом и завертел головой, шевеля жуткими жвалами. Вот ты и выдал себя, тварь. Эдгар профессионально скрыл разъярённый взгляд и посмотрел в глаза Лансе. М-м, а вкусненькая конфетка. Малинка. Умопомрачительно!
– Ну, так, что вам от меня надо? – Эдгар щурился от удовольствия, громко причмокивая и наслаждаясь фруктовым вкусом карамельки. Надо бы ещё попросить у ведьм волшебных конфеток. Доспех-невидимка?
Лансе жадно смотрел на его крупный рот. Нервно облизнулся и отвёл глаза в сторону.
– Мы решили выделить тебе твою долю на Войоре. Но, для этого, ты должен вступить в Совет. Стать одним из нас. У тебя есть время подумать, пока наше заседание не закончится.
Эдгар расхохотался, хлопнул себя по колену.
– То есть, ключа там не было, – скорее не спросил, а ехидно утвердил он, глядя с откровенной насмешкой в лицо Лансе. – Иначе, зачем так внезапно приглашать меня в свой исключительной гадости террариум? В эту грязную пещеру лжи, лицемерия и порока? Ах, я понял! Вы хотели узнать, не я ли забрал ключ? Нет, мои драгоценные отмороженные пингвины! У меня его нет!
Лансе недовольно опустил взгляд долу, явно что-то скрывая. Поведение председателя внезапно рассердило доктора. Лансе снова за своё? Снова будет предлагать ему стать его любовником? Как уже достал этот извращенец!!!
Но вступление в Совет – заманчивое предложение, позволяющее увидеть любимую планету и оставить там куклу на тот случай, если Совет вновь отстранит его от Игры. Но, с другой стороны, вхождение в состав Совета потребует забыть все приличия, угрызения совести и откровенно превратиться в слугу Лансе, безоговорочно выполняя любое его поручение, вплоть до уничтожения, к примеру, целого города на чужой или своей планете. Да и создавать куклу Эдгар не горел желанием, ведь это отнимет много сил и времени, а забрать тело одного из войори он не способен из нравственных соображений.
Им нужен ключ. Им нужен Эдгар, умеющий открывать частотные врата этим ключом. Едва ключ окажется у него, весь Совет будет преследовать его, чтобы заполучить знания свойств и возможностей ключа, а потом, Эдгара просто убьют, как Вельтрак, без единого шанса переродиться в новом теле.
По мере того, как таяла во рту конфета, стремительно портилось настроение. Хотелось достать пистолет и положить весь Совет вместе с их дражайшим Ферзем. Эдгар почесал ладонь, скривив лицо в мрачном желании всё же исполнить своё намерение. Мысленно он подсчитывал патроны в магазине пистолета и те, что завязаны в носовом платке в кармане, чтобы не звенели при ходьбе, пока Лансе распалялся перед пингвинами. Нет, не хватит патронов. Досада.
Размышления натолкнули Эдгара на новую идею – почему бы не попробовать обходиться вообще без ключа? Нужно изучить эту тему. Может быть, всё намного прозаичнее? Может, порталы уже существуют в самой Игре, и их нужно найти?
– Докладывайте, гер Цукерман, что вам удалось узнать о первом гибриде? – Лансе предпочел временно переключить своё внимание на другую жертву, что недоверчивый Эдгар расценил, как очередной показательный финт или отвлекающий маневр.
Огромный толстяк поднялся и, бросив на Эдгара сомневающийся взгляд, заговорил, беспрестанно вытирая пот со лба крошечным платочком:
– Мы обнаружили его старые следы в СССР. Он был у русских волхвов незадолго до рождения Сахме. Волхвы спрятали его. Может, убили. Ни на Земле, ни на Войоре свежих его следов не обнаружено.
– Но есть следы внутри границы нави, – подал голос вальяжный Ферзь. – Он на Войоре. Моим эмиссарам не удалось выкурить его оттуда за шесть тысяч лет. Он заперся в одной из маркёрных точек и заблокировал её таким образом, что мы не в состоянии на неё воздействовать.
– То есть как это? – удивился Лансе.
– Так, – пробурчал жук. – Заперся внутри точки и всё. Он её расслоил, образовал внутри полость и там остался. Можно сказать, сам себя там похоронил, лишив нас возможности использовать эту точку. Это основная маркёрная точка, выходящая с Земли непосредственно на Войор в регионе Милдеросса. Пока он внутри, для нас недосягаем и он и портал. Его может оттуда вывести только существо, являющееся живым воплощением такой же маркёрной точки. Либо тот, кто имеет генетическое совпадение с вашим доктором – его дети, к примеру. Но ни одно живое существо не способно стать пропускной системой для энергий Игры в таких глобальных масштабах и держать фиксированным время и пространство внутри себя. Маркёрные точки ведь именно такие имеют свойства – держат фиксированными время и полотна Игры?
– Да, это так, – согласился Лансе, нахмурившись. Он задумался о разработках своей напарницы. Анастасия как раз трудится над тем, чтобы создать маркёрный вариант в живом теле человека.
– А что за гибрид? – Эдгар с любопытством окинул Совет и потянулся за печеньем на столе.