Страница 32 из 56
— Я принимаю приглашение его императорского величества и прибуду в указанный срок на соревнованиях, — ответил я. На лице герцога Одоевского появилась победная улыбка. Всё шло по сценарию того, кто отправил ко мне этого человека. Граф Фарди развернулся, собираясь покинуть зал, но меня это не устраивало. Нехорошо оставлять последнее слово за противником.
— Я не отпускал вас, герцог Одоевский, — произнёс я. Вновь раздалось покашливание со стороны Кималя Саренто, но я проигнорировал его. Отец Карины развернулся и, красноречиво подняв бровь, с усмешкой спросил:
— Эрцгерцог Валевский желает что-то сказать голосу императора?
— Желаю, — ответил я, смотря в глаза человека, приказавшего убить мою семью из-за тройки незарегистрированных разломов. — Прошу подойти представителя Цитадели.
К трону подошёл брат Лу, обладатель наполненных Светом глаз. Цитадель не мелочилась, отправив в Кострищ заместителя брата Лина. Обладатель красной мантии дознавателя прошерстил мой город вдоль и поперёк, выискивая спрятанных тёмных или тех, с кем мы можем работать вне контроля церкви Света. Вот только таковых не было. Кострищ жил строго по законам светлого мира, не давая даже малейшего повода усомниться в нашей лояльности. Три дня назад, к примеру, когда Кималь Саренто тащил меня к клану Бартоломео после битвы с каменоидами, виконт Курпатский пристрелил нескольких тёмных, обнаруженных на улице. С ними даже разговаривать не стали — над головой не было символа, сам виконт их не знал, поэтому отдал приказ стрелять на поражение. Анализ трупов показал, что в Кострищ нагрянули обращённые. Отряд быстрого реагирования, в который, в том числе входил брат Лу, обнаружил тайное убежище тёмных и всех их уничтожил. Минус пятеро тварей, плюс куча вопросов к нашей системе безопасности. Нам категорически не хватало таких же световых идентификаторов над тёмными, как над светлыми.
— Слушаю тебя, определяющий тьму, — произнёс церковник. Представители церкви Света называли меня только так. Тот, кто может определять тьму в человеке, независимо от степени его подготовки или защиты.
— Человек, что стоит передо мной, обладает неприкосновенностью. У меня нет права его обвинять или наказывать. Нет права даже косо смотреть на него, потому что сейчас он является голосом его императорского величества Заракской империи. Однако у меня есть право рассказать представителю Цитадели одну увлекательную историю о графине Фарди, дочери неприкасаемого человека.
— Карина Фарди мертва, — напомнил брат Лу. — Какой смысл рассказывать историю о человеке, сожжённом на костре Цитадели?
— Карина Фарди жива и продолжает служить Скрону, отдав ему своё тело в качестве сосуда, — я решил не ходить вокруг да около, сразу вывалив правду. То, что Цитадель не знала о Фарди, проблема Цитадели, но никак не моя. — Она перестала быть человеком в привычном смысле этого слова. Она даже не обращённая. Она сосуд. Тёмная, способная выдержать тьму Скрона и явить его через себя. Карина Фарди стала Скроном и уничтожила иномирцев, после чего из мира ушла рунная магия. Карина Фарди успешно атаковала каменоидов, не пуская их к Керуксу. Карина Фарди заявилась сейчас в Храм Скрона и требует от тёмных активных действий в части уничтожения светлых земель. Мои слова не являются голословными — здесь присутствуют два свидетеля, что видели её разговор с туманным служителем Храма Скрона. Карина Фарди желает уничтожить церковь Света и сделает это, как только наберёт силу.
— Я тебя услышал, — судя по голосу, новость оказалась не самой приятной для брата Лу. — Однако не могу понять, для его ты это рассказал? Насколько я вижу, указанной девушки среди присутствующих нет.
— Карина Фарди является ученицей тёмного ортодокса Эльора. Ещё три месяца назад она находилась в Цитадели, где проходила обучение у служителей Света. Тогда тьмы в ней не было. У меня вопрос к вам, брат Лу, где и когда юная графиня могла познакомиться с ортодоксом Эльором? Кто их свёл? Кто породил в этом мире монстра, способного уничтожить церковь Света, как она сделала это с иномирцами? Я не могу озвучить ответы на эти вопросы — у меня нет такого права.
— Зато это могу сделать я, — брат Лу перевёл взгляд на герцога Одоевского. Ехидная ухмылка ушла с лица графа Фарди, и он превратился в неподвижную статую, убравшую с лица любой намёк на эмоции. — Мне нужны доказательства того, что Карина Фарди жива. Кто является свидетелем этого?
— Если позволите, то я, — Кималь Саренто обозначил своё присутствие. — Вчера на приёме в клане Бартоломео мы в очередной раз с ней пересеклись. Мне придётся внести некоторые уточнения в рассказ своего наставника. Карина Фарди явилась в Цитадель уже являясь ученицей мастера Эльора. Эту информацию поведал мне тёмный лично, когда объявлял о том, что в скором времени собирается меня уничтожить. По какой-то странной причине мастер Эльор вначале встречался со своими врагами, прежде чем предпринимать против них какие-то активные действия. Мастер Эльор был крайне доволен тем фактом, что его ученица попала в Цитадель и прошла все проверки, даже несмотря на то, что у неё к тому моменту уже была открыта строка состояния. Поведал мне тёмный и о том, где состоялась его встреча со своей будущей ученицей. В поместье Фарди. Он был частым гостем этого дома. Причём задолго до того, как его заинтересовала Карина Фарди. Что он там делал и зачем — вопрос явно не ко мне, а к… К сожалению, я не имею права называть имён, защищённых законом о представителях императора.
— Бросаться такими обвинениями, не имея подтверждения — прямой путь на костёр, — голос брата Лу стал низким, а Свет в глазах, казалось, испепелит моего ученика. Вот только пронять прожжённого интригана такими мелочами было нельзя.
— Поэтому у меня совершенно случайно сохранились стенограммы разговоров, состоявшихся в поместье Фарди, между мастером Эльором и … Вы же понимаете, брат Лу, что у меня нет права называть имён? Закон Заракской империи запрещает этого делать.
— Я не намерен стоять и выслушивать голословные обвинения в свой адрес! — заявил герцог Одоевский. — Его императорское величество будет уведомлено о произошедшем. Нарушение закона…
— Ещё одно слово, граф Фарди, и я прикажу заключить вас в кандалы и залить рот расплавленным оловом, — голос брата Лу наполнился страшной силой человека, имеющего право на такие жуткие действия. Понял это и герцог Одоевский — он продолжил стоять с высоко поднятой головой, вот только вся спесь, с которой он явился в мой город, слетела. Тяжело спорить с человеком, говорящим от лица Света. С таким даже император ничего поделать не может.
— Человек, который вёл стенографию встречи, ещё жив?
— Да. Сейчас он находится на задании, в течение трёх дней я могу предоставить его для расспросов.
— Где документы?
— В Кострище их нет. Они в Турбе, спрятаны в надёжном месте.
— Церковь Света желает получить эти стенографии, — потребовал брат Лу. — Прошу всех присутствующих покинуть зал! Граф Фарди, вы остаётесь.
Собравшиеся явно не желали покидать место, где разыгрывался столь увлекательный спектакль, но спорить с церковниками никто не желал. Ибо совершенно внезапно в зале появилось сразу десять облачённых в красные мантии служителей Света. Я даже не знал, что в Кострище так много дознавателей. Дождавшись, когда в зале никого лишнего не останется, брат Лу повернулся к герцогу Одоевскому.
— Граф Фарди, как официальный представитель Папы в Западных землях, я предлагаю вам покаяться в содеянном. Чистосердечное признание будет являться облегчающим фактором и может уберечь вас от костра. Карина Фарди является совершеннолетним человеком и за свои деяния будет отвечать сама. Церковь Света желает знать, каким образом она стала тёмной. В какой момент? Какие знания она могла вынести из Цитадели? Что могла натворить или подстроить? Цитадель до сих пор разгребает последствия открытия Волны в своём жилище. Погибло много доблестных служителей Света, простых граждан. Папа желает разобраться с тем, почему всё произошло именно таким образом. Мы проверим показания Кималя Саренто, удостоверимся в том, что стенография разговоров является подлинной, так что рано или поздно мы всё равно докопаемся до правды. С одним отличием. Если вы действительно приняли участие в превращении дочери в тёмную, потом вы будете сожжены. Сейчас наказание будет строгим, но не думаю, что столь радикальным.